системе в целом. Смысл модели заключается не в том, чтобы подчеркнуть значимость социальной стратификации в определении состояния системы. Речь идет о том, что различные части (составляющие, элементы) системы неодинаково влияют при совместном действии на качество ее функционирования.

В этой модели, как и в других, любая социокультурная форма, конфигурация рассматривается как элемент системы. Однако этим элементам уделяется более детальное внимание. Во-первых, измеряется степень вовлеченности каждого из них в функционирование системы. Во-вторых, определяется, в какой степени их взаимодействие устойчиво и обязательно, то есть с какой мерой системности исследователь имеет дело. Целью такой модели является не столько объяснение того, как сохраняется равновесное состояние системы, сколько определение и интерпретация ее различных возможных состояний. Такая интерпретация оказывается возможной, поскольку выявляется, в какой степени функционирование различных компонентов системы детерминирует специфику ее состояний, и взвешиваются различия в их влиянии на достижение каждого

98

из таких состояний. В отличие от других эта модель с Необходимостью предполагает, что детерминирующие функциональное состояние системы факторы должны быть не просто выделены, но и измерены в своем детерминирующем воздействии.

Структурный функционализм. Общие представления

Структурный функционализм ассоциируется с представлениями о единстве человеческой группы; реальности социальной системы; согласованности форм социокультурного взаимодействия. Он ограничен рассмотрением равновесного состояния системы. Здесь все явления и объекты, соответствующие совместной жизни людей, рассматриваются в концептуальном пространстве, определяемом четырьмя измерениями: биологическим, психологическим, социальным и культурным. Каждое измерение представляет собой отдельную независимую аналитическую систему. В рамках этого концептуального пространства все части социокультурной системы (элементы, подсистемы) зависят друг от друга, поддерживают одна другую, имеют значимость благодаря тому, что что-то делают и получают друг от друга. Этому отвечает концепция социальных и культурных функций: элементы (подсистемы) социальных и культурных систем не существуют сами по себе, но только внутри целого (общества, культуры) и для него. Структурный функционализм как познавательное направление предназначен для того, чтобы установить фундаментальную соотнесенность, всех отдельных условий и процессов совместной жизни людей с состоянием социальной и культурной системы как целого. А к ней относятся лишь те образования, которые отвечают названным требованиям. Это в свое время подчеркивал еще П. Сорокин, выделяя «системы» и «конгломераты», функционально взаимосвязанные, организованные целостности и не систематизированные, неорганизованные области.

Значимым аспектом структурно-функционального анализа является изучение способов объединения и ме-

99

ханизмов поддержания совокупностей действий, объединений выполняющих их людей, связанных с удовлетворением потребностей и запросов, проявляющихся в совместном их существовании. Соответственно предметом исследования становится взаимозависимость членов группы, их конформность к ожиданиям друг друга, их знания и навыки, необходимые для поддержания целостности. Внимание исследователя сосредоточивается на механизмах социальной интеграции, включающих членов группы в поле «социальной солидарности», сокращающих дистанцию между ними, на защитных механизмах, снижающих внутригруппо-вые напряжения, на адаптивных механизмах, уменьшающих трения между системой и ее окружением.

К изучению таких феноменов следует для завершенности теоретической картины добавить анализ процессов, предотвращающих полную интеграцию ее частей. В этой связи вводится понятие «организация», но его не следует отождествлять с идеей структуры. Оно используется в процессуальном значении, то есть служит для того, чтобы выделить механизмы, не только связывающие и контролирующие элементы в рамках системы, но и разъединяющие, поддерживающие дистанцию между ними, охраняющие их функциональную автономию. Нормативные, ценностные структуры, идентификационные знаки, символы суть те культурные переменные, благодаря которым она приобретает распознаваемую, видимую, коммуницируемую форму.

Социальная система в ее установившемся, «равновесном» состоянии (которое вплоть до недавнего времени ошибочно отождествлялось с системой как таковой) представляет собой

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.

совокупность организованных социокультурных взаимодействий с развитой сетью защитных механизмов против напряжений, беспорядков и конфликтов. Стабильное состояние системы может быть вероятностным, но не неопределенным и характеризуется множеством возможностей интегрировать и нейтрализовывать внутренние отклонения и нарушения. Фундаментальной реальностью этого состояния считается внутренняя последовательность системы. Конфликты и напряжения рассматриваются

100

при этом как вторичные нарушения, а не неизбежные условия поддержания этого состояния. Акцент помещается на хорошо социализованных акторах (участниках), которые действуют добровольно, в соответствии с внутренними заученными (интериоризованными) мотивациями и не нуждаются в репрессивных ограничениях. При этом состоянии дефицит ресурсов, социальных позиций, информации легитимизирован, то есть урегулирован моральным кодексом и правовыми нормами. Легитимизирована также и власть, то есть принимаемые властными институтами решения имеют авторитет как осуществляющиеся в общих интересах и для достижения коллективных целей. Изменения в такой системе могут возникнуть лишь под давлением внешних факторов, разрушающих ее защитные механизмы, и являются случайными, не относящимися к ее сущностным характеристикам. Вариации самих этих характеристик порождают не критические структурные изменения системы, но только циклические и ритмические модификации внутри нее.

Сторонники такой концепции системы понимали, что это всего лишь идеальная модель, инструмент анализа и оценки различных вариаций функционирования социокультурных системных объектов.

Структура социальной системы

В классическом структурно-функциональном анализе социальных и культурных систем акцент помещается на их равновесном состоянии, условиях его возникновения и существования. Так, согласно Т. Парсонсу, Эго и Альтер делает системой не просто то, что их поведение является взаимовлияющим и взаимозависимым, но и то, что оно складывается в воспроизводимые, стереотипные, самоподдерживающиеся формы («культурные паттерны»). Они описываются с помощью категории «социальная структура», обозначающей те закономерности их существования в системе, которые либо предохраняют ее от возникновения напряжений и конфликтов, либо придают им нормирован-

101

ность, делают их социально приемлемыми. При внимании к структуре социальной системы изучается, каким образом конфигурации взаимодействия стабилизируются, превращаются в устойчивые.

Когда же речь идет о тенденциях элементов изменить состояние системы, отыскиваются механизмы, возвращающие ее к «статус кво», то есть элементы и механизмы функционирования, которые отвечают задачам ее самоподдержания и стабилизации. Концепция структуры указывает на регуляторы напряжений, присущих системе как таковой, ситуационных рассогласований в «поведении» элементов. В культурном плане концепция социальной структуры акцентирует общность интересов и координацию действий, то есть социальную солидарность. О ее наличии можно говорить в том случае, если двое или более людей заинтересованы в решении общей задачи, действуют согласованно, в одном направлении, в общих нормативных рамках. На ней держатся социальные отношения. «Социальные отношения существуют между двумя или более лицами, если их интересы (в процессе взаимодействия) сближаются из-за начального сходства или ограничения конфликтов при возможном их расхождении» 1. Таким образом, они базируются на взаимной заинтересованности людей, на необходимости кооперации в достижении общей цели или на комбинации обоих факторов. Устойчивость подобных отношений фиксируется в понятии «социальная структура».

Это понятие, начиная с Радклифф-Брауна, относится не только к группам, но и всем видам отношений между «личностями», то есть между индивидами, исполняющими социальные роли2. Иванс-Причард определял структуру как «связи между группами лиц внутри системы групп»3. Далее он полагал необходимым ввести понятия, означающие связи с точки зрения социальных ситуаций и связи между этими связями.

1Radcliffe-Brown A. Method in Social Anthropology. L., 1958. P. 169.

2Radcliffe-Brown A. Structure and Function in Primitive Society. L., 1952. P. 191.

3Evans-Pritchard E.E. The Nuer. Oxford, 1940. P. 266.

102

Структурная форма трактуется как абстракция, позволяющая сравнивать и типологизировать

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.

структуры по признакам характерных для них соотношений элементов (например, горизонтальные, вертикальные, иерархичные связи и т. п.). Поэтому понятие социальной структуры можно отнести к связям между составляющими в таких целостностях, как нация, племя, род, которые устойчиво сохраняют тождественность как особая группа несмотря на изменения в ее составе. Однако такая трактовка не является единственной. В более общем понимании понятие «социальная структура» принято относить к любым установившимся отношениям между людьми в процессе их совместной жизни.

Например, согласно А. Радклифф-Брауну, «социальную структуру следует рассматривать как постоянно действующую организацию отношений между людьми, определяемых или контролируемых с помощью институтов, то есть социально установленных норм или образцов поведения»1. В таком понимании структуры заложена идея системы, определяемой как ограниченная совокупность функционально дифференцированных элементов, находящихся в устойчивых связях друг с другом и с окружением.

Принято считать, что социальная структура общества в целом (согласно Т. Парсонсу, на социетальном уровне) складывается из взаимодействия структур его компонент. В одних случаях в качестве таких составляющих рассматриваются аспекты социокультурной жизни (например, биологический, психологический, социальный, культурный аспекты у Т. Парсонса); в других — социальные институты, в третьих — устойчивые социокультурные группы и слои (теория социальных сетей). Каждая из дефиниций имеет право на существование, обусловленное характером решаемых задач, которые и определяют взгляд на внутреннее структурирование общества как объекта изучения. Так, в первом случае основания для структурирования носят антропологичес-

1 Radcliffe-Brown A. Method in Social Anthropology. P. 98.

103

кий характер; во втором — социально-функциональный; в третьем — культурный, в четвертом

— личностно специфичный. Если термином «структура» обозначаются упорядоченные отношения между людьми, то термином «организация» — упорядоченные действия и взаимодействия людей. «Социальная организация — это упорядоченная деятельность двух или более лиц, направленная на достижение общей цели»1.

Социальная структура и организация в рамках функционализма всегда рассматривались как динамичные, а не статичные конструкты; социальная жизнь обусловливает постоянное движение социальной структуры благодаря имманентной динамике отношений, организации взаимодействий между людьми. Но если они подвижны, то общая структурная форма сообщества может оставаться сравнительно неизменной в течение продолжительного времени2. В то же время, хотя эта форма относительно устойчива, она также подвержена изменениям как постепенным, так и быстрым. Но во всех случаях считается, что преемственность структуры сохраняется. Таким образом, в рамках функционализма процесс социокультурной динамики рассматривается как постепенное изменение структуры и структурной формы во времени.

Концепция социального (культурного) института

Согласно А. Радклифф-Брауну, совместная жизнь людей как общности предполагает согласованность активности ее членов в рамках определенной социальной структуры. Функция действий каждого заключается в решении тех социально значимых задач, на которые они направлены, в их вкладе в поддержание структурной преемственности3. Функциональный подход к социокультурной жизни, таким образом, связан с изу-

1Radcliffe-Brown A. Method in Social Anthropology. P. 169.

2Radcliffe-Brown A. Structure and Function in Primitive Society. P. 192-193.

3Ibid. P. 180.

104

чением устойчивых форм, с помощью которых индивиды включаются в социальную жизнь, припосабли-ваются к ней и поддерживают ее.

Функция каждой такой формы — института — связывается с решением определенной социально значимой задачи, с удовлетворением конкретной базовой потребности, с осуществлением групповых интересов. Реализация такого рода взаимосвязанных функций и составляет социокультурную жизнь (по аналогии с жизнедеятельнестью организма). Каждый институт имеет структуру, то есть определенную упорядоченность, выделенность, устойчивость, специфичность, что позволяет распознавать его и членам сообщества, и сторонним наблюдателям.

Функционирование институтов рассматривается как необходимое условие, способ реализации социокультурной жизни, порядок которой обеспечивается социальной структурой, а процесс

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.

определяется сменой социокультурных событий.

Термин «институт» применяется для обозначения определенных социально установленных и признанных норм или культурных паттернов, относящихся к отдельным аспектам социокультурной жизни. Их действие обусловливает возможность реализации взаимных ожиданий индивидов, попадающих в соответствующие ситуации, осуществление или обмен действиями и вознаграждениями, достижение социально и индивидуально значимых результатов. Таким образом, осуществляется формирование и поддержание социально-функциональной структуры общества. Следовательно, институты как социально установленные образования контролируют структурные связи между функциональными единицами, подсистемами, компонентами общества.

Категория социального и культурного института была разработана Б. Малиновским и А. Радклифф-Брауном. Согласно Малиновскому, большая часть человеческой деятельности выполняется организованными группами людей, по правилам, имеющим моральное и правовое закрепление, и с использованием определенной организационной структуры. Эти «приспособле-

105

ния» и носят название института, который определяется как фиксированная часть социальной организации общества, предназначенная для упорядочения совместной жизни и деятельности людей, для трансляции знаний и традиционных элементов культуры. Как уже говорилось, общество и культуру можно рассматривать как объединение частично координированных, а частично автономных друг от друга составляющих. В этом смысле институт является координатором отношений между ними. Он представляет собой некоторую сложную систему, благодаря своему фиксированному содержанию используемую для установления и размыкания социальных и культурных связей.

Социальные институты как стандартизованные модели поведения — это механизмы, с помощью которых поддерживается существование и преемственность социальных структур и функциональных автономий.

Моральные нормы и их институциональные динамические функции

С самого начала возникновения функционализма в его рамках большое значение придавалось культурным институтам (устойчивым образованиям, организующим социальное взаимодействие)

— нравам, обычаям, ритуалам, моральным нормам. Последние составляют особый предмет интереса, поскольку им традиционно приписывается исключительная роль регуляторов поведения людей по аналогии с действием правовых норм.

Начиная с Э. Дюркгейма, Б. Малиновского и А. Радклифф-Брауна, функционалисты постулируют, что назначение моральных норм — ограничивать желания и претензии людей. Они разделяют также допущение Аристотеля о том, что люди получают блага охотнее, чем отдают.

Таким образом, нормы рассматриваются в качестве культурных механизмов закрепления и контроля в отношении выполнения определенных функций, значи-

106

мых с точки зрения удовлетворения жизненно важных потребностей людей или поддержания совместности их существования. В рамках социокультурной системы людям приходится руководствоваться общим для них набором норм, чтобы согласовывать свои действия в ходе достижения общих результатов, нужных им всем. Это называется «разделяемыми нормами» и означает, что в группе у каждого по отношению к поведению другого существуют определенные ожидания, которые другой считает законными и заслуживающими конформности, то есть того, чтобы отвечать им. Значительная часть работ функционалистов базируется на допущении о том, что общий моральный кодекс стабилизирует отношения людей в группе, и посвящена изучению способов этой стабилизации.

Действительно, разделяемые нормы поддерживают расположенность Эго быть конформным к ожиданиям Альтер. Но во многом это определяется тем, что механизм действия нормы предполагает применение санкций за отклонение от границ предписанного поведения. Более того, поддержание разделяемых нормативных рамок не влечет за собой специального вознаграждения, а их нарушение вызывает обязательные санкции. Поэтому следование моральным предписаниям всегда является в какой-то степени вынужденным, и такая конформность Эго ценится со стороны Альтер ниже, чем если бы она была не морально предписанной, но добровольной. Конечно, разделяемый моральный кодекс может побуждать Эго отвечать ожиданиям Альтер, который в свою очередь будет отвечать определенным вознаграждением за такую конформность. Однако стремление руководствоваться разделяемым моральным кодексом хотя и служит определенным гарантом вознаграждения, но способствует сокращению его размера с течением времени.

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.

В классическом функционализме моральный кодекс рассматривался только с точки зрения его функций поддержания взаимной конформности членов определенной социокультурной системы. Напряжения, содержащиеся, поддерживаемые и выражаемые в нормативных системах, не изучались, поскольку нор-

107

мативные образования рассматривались в их наличном функционировании, но не в стадии порождения. Обращение же к генезису моральных норм позволяет понять, что они возникают в условиях, когда одна сторона взаимодействия стремится получить от другой то, что последняя может не хотеть делать, хотя и умеет. Этим моральные отношения в подобных условиях отличаются от ситуации, когда другая сторона не обладает навыками для выполнения предлагаемых функций, но в принципе не возражает против их выполнения. Тогда возникает вопрос об обучении, не имеющий моральных обертонов.

Функционалистская трактовка системы моральных норм в поддержании социальной системы акцентирует «взаимность вознаграждений», то есть такую форму обмена вознаграждениями, при которой обе стороны в ее рамках вполне удовлетворяют свои потребности и запросы. Но здесь есть и другая возможность. Стороны могут сохранять отношения из-за неуверенности в том, что они получат удовлетворение в другом месте. Иными словами, признание общих норм и размер вознаграждения — относительно независимые измерения; их значения (величины) могут варьироваться. Классические функционалисты сводили вознаграждения в системе взаимодействия лишь к тем, что являются производными от конформности к общему моральному кодексу, и подчеркивали, что такая конформность обычно приносит вознаграждения.

Описывая побуждения, заставляющие индивида быть участником социальной системы (актором), Т. Парсонс подчеркивал принципиальное соответствие между желаниями и морально санкционированными ценностями. Правда, он отмечал возможные несовпадения в этом отношении, но считал, что «они должны рассматриваться главным образом как случаи «отклонения» от интегрированного типа» (социального действия) 1.

Однако стабильность социокультурной системы зависит не только от полного следования моральным

1 Parsons Т. Essays in Social Theory Pure and Applied.. N. Y., 1967. P. 168.

108

нормативным предписаниям, но и от отклонения от них. Тем, кто контролирует в рамках системы применение позитивных и негативных санкций в нормативной области, невыгодно ужесточать санкции по отношению к тем, кто признает свои системные обязанности, хотя и не выполняет их должным образом. Ведь эти люди не станут отрицать значимость таких норм. В свою очередь и им невыгодно покидать систему, даже если к ним применяются негативные санкции (не слишком сильные). В этом случае открывается поле вариативности поведения в пределах существующих моральных норм или даже возможность расширения нормативных рамок. Соответственно наряду с механизмами, принуждающими людей действовать согласно нормативным предписаниям, важно изучать социокультурные механизмы, побуждающие людей оставаться в моральном долгу друг перед другом, предупреждающие установление полного баланса в их функциональной взаимозависимости.

По сравнению с идеально-типической моделью действия моральных норм как механизма поддержания социокультурной системы встречающиеся в реальности отклонения, конфликты, дезинтеграционные Процессы требуют специальной интерпретации. Как уже отмечалось, моральное одобрение и удовлетворение или вознаграждение — это независимые переменные. Выполнение социально значимых функций никогда полностью не совпадает с удовлетворением потребностей и желаний людей. Соответственно даже в рамках социальной системы всегда существует вероятность расхождения между функциональным поведением, направленным на ее поддержание, и попытками удовлетворить собственные желания, не совпадающие с системными требованиями. Отсюда возникают двойные стандарты оценки поведения людей в ситуациях социокультурного взаимодействия: критерии морального соответствия и критерии адекватного вознаграждения. Поэтому реакции людей на недостаток вознаграждения есть столь же реальный действующий фактор внутренней динамики системы, как и реакция на нарушение моральных норм, и формы этих реакций

109

различны. Несмотря на то, что люди публично осуждают нарушение моральных норм, они активно ищут средства увеличения вознаграждения в пределах этих норм, тем самым невольно способствуя размыванию их границ.

Таким образом, в любой функциональной социокультурной системе действуют два уровня нормативных механизмов, обусловливающих ее устойчивость во времени. Один из них относится

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.