19. 3. Наука о культуре.

Л. Уайт придавал особое значение научному обоснованию исследования культуры. С выделением класса явлений культуры в науке открылась совершенно новая область.

Человечество склонно придавать значение достижениям в области естественных наук, будь то измерение галактик или расщепление атома. Но мы только начинаем понимать, утверждает Л. Уайт, что научное осмысление культурных процессов во много раз важнее для будущего человека. «Открытие» культуры когда-нибудь встанет в истории науки в один ряд с гелиоцентрической теорией Коперника или открытием клеточной основы всех форм жизни»,³¹⁰ - заключает Л. Уайт.

Глубокие изменения в науке медленно пролагают себе путь и часто встречают сопротивление. Потребовалось немало лет, чтобы признать гелиоцентрическую теорию строения солнечной системы или идею биологической эволюции человека. Открытие и исследование психоаналитиками бессознательного было встречено враждебно. Все это еще раз доказывает, что развитие науки есть культурный процесс в той же степени, как и возникновение архитектурного стиля или форм корпоративной организации в бизнесе.

Следовательно, нет ничего удивительного в том, что и нынешнее продвижение науки в новую область- область культуры -встречает известное сопротивление и противодействие, признает Л. Уайт.

Для многих социологов и культурантропологов утверждение, что культура образует особый порядок явлений, что она существует и развивается в соответствии с ее собственными принципами и законами и, следовательно, объяснима только в культурологических терминах, есть “мистическая метафизика”, отмечает Л. Уайт. Возражая своим оппонентам, он обращает внимание на то, что они смешивают существование элементов культуры с их научным истолкованием и объяснением.

Культуролог призван не столько зафиксировать событие, сколько понять его смысл, исходя из присущих данной культуре символов. Он отвечает на вопрос, почему в данной культуре существует запрет на те или другие продукты, действия или вещи. При этом он обращается не к организму человека, но к тем культурным процессам, которые создают и обосновывают эти запреты. Культурологу нет необходимости исследовать “сенсорно-мускульно-железистую организацию” человека при объяснении таких явлений как кланы, своды законов, грамматики, философии и т.д. Можно рассматривать культуру так, как если бы она была бы независима от человека, хотя всем ясно, что она существовать без человека не может.

Определение предметного поля научного объяснения явлений культуры, вызвало необходимость ее названия. Выявление различий между наукой о культуре и социологией, психологией показало, что эти термины не годятся, чтобы их использовать для обозначения новой науки.

Непригоден также и термин «антропология». На этих аргументах стоит остановиться особо, так как и сегодня существует немало предложений объединить культурологию с антропологией, поставить между ними знак равенства.

Термин “антропология” очень многозначен. Он включает физическую антропологию, охватывающую палеонтологию человека, сравнительную морфологию приматов, генетику человека. Культурная антропология различным образом понимается как психоанализ, психиатрия, прикладная и историческая антропология. Следует добавить, что в современной науке выделились философская, социальная, этническая, педагогическая антропология. Как отмечает Л. Уайт, можно было бы не шутя определить антропологию как деятельность, в которую вовлечен человек, носящий профессиональный титул “антрополог”. Известный американский антрополог Франц Боас предположил, что вся группа антропологических явлений может рассеяться по разным наукам или превратится в метод.

Оставим суждения о будущем этой науки за антропологами, но согласимся с Л. Уайтом, что термин “антропология” для названия науки о культуре не отражает ее специфики.

Но не является ли очевидным, спрашивает Л. Уайт, что наука о культуре не может быть названа иначе, нежели как «культурология». Этот вывод нужно признать законным, правильным и основательным.

Однако многие в научной среде сопротивляются этому, считая название науки претенциозным, абсурдным и нежелательным. Надо признать, что эти возражения звучат и поныне. Поэтому так интересно воспроизвести некоторые аргументы из прошлой дискуссии.³¹¹

Некоторые ученые, отмечает Л. Уайт, считают, что слово “культурология” оскорбляет их слух. Дж. Л. Майрес называет это слово “варварским наименованием”. Х. Л. Менкен, специалист в области американского языка, считает, что культурология, хотя и “неуклюжее” слово, но тем не менее вполне логичное.

Л. Уайт отмечает, что еще английский антрополог Э. Тайлор в 1871 году в книге «Первобытная культура», употребил это понятие для обозначения науки о культуре, назвав так целую главу.

Термин “культурология” относительно мало использовался, но он и тогда применялся в том же значении, что и сейчас. Выдающийся немецкий химик и лауреат Нобелевской премии Вильгельм Оствальд еще в 1915 году в своем произведении “Система наук”, писал, что он еще несколько лет назад предложил именовать обсуждаемую область наукой о цивилизации, или “культурологией”. В 1929 году социолог Р. Бейн пишет о взаимосвязи социологии, культурологии и экологии человека.

Л. Уайт отмечает, что он сам употребил понятие «культурология» в 1939 году в статье “ Проблема терминология родства» и использовал его в своих курсах за несколько лет до этой работы. Китайский ученый Ченг-Че-Ю книге “Контраст восточных и западных культур” дал подзаголовок “Введение в культурологию”.

Все это позволяет сделать вывод, что термин “культурология” не так уж внезапно появился в науке и имеет не только теоретическое обоснование, но и традицию.

Культурология несколько оттеснила от изучения культуры философию, социологию, психологию, антропологию, оставив за ними их предметное поле исследования.

Культурология анализирует причинную обусловленность культурных явлений, использует принцип детерминизма. Но если для возникновения культурных достижений нет соответствующих культурных условий, то как бы их страстно ни желали, они не могут произойти. Именно в противоборстве с субъективным произволом и «шаманством» должна прокладывать себе дорогу наука о культуре.

«Наука о культуре молода, но многообещающа. Ей еще предстоит многое совершить, если только предмет ее изучения сохранится и продолжит свое движение вперед и вверх»,³¹² заключает Л. Уайт.