3.3. Искусство Древней Месопотамии

Ни один архитектурный памятник, из тех, что были созданы в рамках этой цивилизации, не дошёл до нас в сколько-нибудь сохранившемся виде. Виной этому ¾ не только разрушительные катаклизмы, свойственные природе Двуречья, но и тот факт, что абсолютное большинство зданий делались из кирпича-сырца, при почти полном отсутствии месторождений строительного камня. Между тем в письменных источниках сохранились указания на роскошь дворцов Вавилона, Ура и Ниневии, на великолепие и величие шумерских храмов.

Некоторые из раскопанных археологами храмовых комплексов поддаются условной реконструкции (на чертежах), так что мы можем приблизительно представить себе облик святилищ, где обитали великие боги Древней Месопотамии. Это были огромные ступенчатые пирамиды, ориентированные по четырём сторонам света. Пирамиды, подобные этим, (в науке такое сооружение обозначается как зиккурат), археологи находят в некоторых других частях света, например, в Южной Америке. На том месте, где когда-то стоял город Ур, удалось освободить от песка и частично восстановить главный храм города, состоявший из трёх ступеней: нижняя была выкрашена в чёрный цвет и символизировала землю, средняя была выкрашена в красный цвет и символизировала воздушное пространство, верхняя ¾ в белый. На самом верху возвышалось святилище бога, помещение для его статуи (целла), выложенное голубым глазурированным кирпичом.

Самый большой зиккурат, состоявший из 7 ступеней и посвящённый богу Мардуку, был построен в Вавилоне. Библейское сказание повествует о дерзком замысле жителей города, вознамерившихся построить здание высотой до самого неба, за что были наказаны Богом, смешавшим языки строителей этого храма. После того, как строители перестали понимать друг друга, они бросили свою затею и разбрелись во все концы земли, образовав различные племена и народы… На самом деле храм был полностью построен; это сооружение наблюдал воочию древнегреческий историк Геродот, оставивший нам его описание. Характерными приметами месопотамских зиккуратов являются широкие лестницы и террасы, по краям которых насыпалась почва и высаживались деревья. Аналогичные искусственные насаждения широко практиковались во дворцах; из них так называемые «висячие сады Семирамиды», устроенные царём Навухудоносором Вторым, вошли в число Семи чудес света. Остатки этого сооружения, вместе с трубами искусственоого орошения, были также обнаружены археологами.

Изобразительное искусство народов Древней Месопотамии представлено скульптурами, рельефами на каменных стелах и на остатках дворцовых построек, фрагментами дворцовых фресок, резьбой на каменных печатях.

Скульптура, за отсутствием подходящих скальных пород, не могла быть монументальной: это были глиняные и каменные фигурки, дошедшие до нас в отдельных захоронениях. Скульптуры людей отличаются рядом характерных особенностей: пропорции частей тела искажены; позы, как правило, статичны, ¾ вообще не похоже, чтобы месопотамских скульпторов хоть в какой-то мере интересовала телесная пластика. Руки сложены возле груди, с соединёнными ладонями, в смиренной, молитвенной позе. На головах обращают на себя внимание удлинённые уши (по-шумерски «мудрый человек» звучит как «человек уха»). Самая же главная отличительная особенность месопотамской скульптуры ¾ огромные, выразительные, прямо-таки «огненные» глаза, в орбиты которых, по-видимому, помещались сверкающие драгоценные камни.

Резьба на каменных печатях не ограничивается надписями: на этих печатях иногда можно увидеть рельефные изображения, почерпнутые из мифов. Рельеф делался вогнутым, в расчёте на то, что каменный цилиндр (именно такую форму имела печать), когда его прокатывали по глине, мог бы оставить выпуклое рельефное изображение. Такая резьба была, конечно, результатом весьма искусной работы и пользовалась большим спросом. Таким образом, художественный промысел, посвящённый резным изображениям на мелком камне ¾ глиптика ¾ был достаточно хорошо развит в Древней Месопотамии.

Письменные памятники, сохранившиеся от цивилизаций Двуречья, довольно многочисленны. Именно им мы и обязаны большинству сведений, почерпнутых учёными о месопотамской культуре. Надписи эти были сделаны на практически вечном материале ¾ на глиняных табличках, обожжённых или высушенных на солнце. Глинистые почвы в изобилии поставляли этот «писчий материал». На первых порах письменность была рисуночной (пиктография). Она возникла для чисто практических надобностей: необходим был учёт храмовых и царских сокровищ, количества скота, инвентаря, зерна и т.д.

Знаки постепенно становились условными, обозначающими не только понятия, но и любые отдельные слова, даже звуки. Сложился и тип письма ¾ клинопись ¾ система отпечатков от конца заострённой тростниковой палочки (в виде клиньев, особым образом сочетающихся друг с другом). Письменность приобрела со временем достаточно совершенный вид, чтобы с её помощью можно было запечатлевать на глине любую речь и любые мысли. Так появляется, с течением лет, первая клинописная литература: гимны в честь богов и царей, царские указы, распоряжения, тексты свадебных и любовных песен, басни, пословицы, поучения, ¾ и, наконец, в вавилонской литературе появляется первое в мире литературное произведение крупной формы: знаменитый эпос о Гильгамеше.

Прототипом эпоса, по всей вероятности, явился исторически реальный персонаж: царь Урука Гильгамеш, который был первым объединителем номов на юге Месопотамии после победы над Аггой, царём Уммы, и пятым правителем Первой династии Урука. После смерти он стал героем многочисленных мифов, которые и послужили основой для поэмы анонимному поэту-сказителю. В эпических текстах Гильгамеш почти обожествлён: он представлен как сын царя и богини. Его богатырские подвиги (победа над чудовищем Хумбабой в кедровых лесах Ливана, схватка со священным быком Инанны и пр.) были воспеты в эпических песнях ещё в III тыс. до н.э.

Безымянный автор, несомненно, был знаком с различными версиями сказаний о Гильгамеше. Воспользовавшись некоторыми из них, он создал собственной произведение, которому суждено было стать одним из величайших в древневосточной литературе.

Канвой сюжета послужила история дружбы двух героев ¾ Гильгамеша, царя Урука, и Энкиду, дикого человека, жившего в степи. Энкиду не знал цивилизации. Он жил невинной жизнью вместе со степными зверями до тех пор, пока блудница Шамаш, соблазнив отшельника, не приобщила его к миру людей и цивилизованной жизни. Гильгамеш, обладавший богатырской силой, лишь в лице Энкиду нашёл равного себе героя. Вместе они совершили ряд подвигов, главным из которых была победа над лесным чудовищем ¾ Хумбабой. К трагической кульминации повествование подходит после того, как Гильгамеш отвергает любовные домогательства богини Иштар. Оскорблённая богиня, замышляя погубить героев, насылает на них своего священного быка, но друзья-герои убивают чудовище, и Энкиду оскорбляет Иштар, швырнув срамную часть убитого быка ей в лицо.

После этого следует наказанье: Энкиду поражён внезапной болезнью, и умирает на глазах убитого горем друга. Смерть Энкиду потрясла Гильгамеша не только потому, что тот был его единственным другом: перед духовными очами урукского царя словно упала пелена, и ему открылась воочию горестная судьба всех людей Земли, от ничтожного нищего до всевластного царя: все они равны перед лицом неизбежной смерти! Где же справедливость, если бессмертие дано лишь своенравным и жестоким богам, а человеку ¾ только тщета жизни и бесполезные страдания?

И Гильгамеш делает то, что только и должен был осуществить герой в подобных обстоятельствах: он восстаёт против несправедливости судьбы, он отправляется в потусторонний мир, «Страну без возврата», на поиски бессмертия. Там он встречается с единственным человеком, которому за особые заслуги было даровано бессмертие, ¾ его звали Утнапиштим. От этого человека Гильгамеш услышал историю Всемирного Потопа, и то, как он единственный, вместе со своей семьёй, спасся от потопа в специально построенном ковчеге. (Таблички с описанием Потопа почти текстуально воспроизводят некоторые детали описания аналогичного события в книге Бытия Ветхого Завета).

Сжалившись над героем, Утнапиштим сообщает ему секрет бессмертия: нужно достать со дна моря цветок, сохраняющий молодость. Гильгамеш воспрял духом: «Принесу я цветок в Урук ограждённый, накормлю народ мой, цветок испытаю, если старый человек от него молодеет, я поем от него ¾ возвратится моя юность!». Увы, судьба распорядилась иначе: цветок утащила змея, пока Гильгнамеш, утомлённый, спал на берегу. Герой так и не достиг бессмертия, к которому стремился, и не смог подарить его людям.

Поэма имеет глубокий философский подтекст: человек, даже самый мужественный и дерзкий, неизбежно должен примириться со своей трагической участью на Земле.