15 Общая сексопатология

225

Полученная средняя арифметическая представляет общий индекс, характеризующий половую конституцию обследуемого следующим образом: 1 (1—1,5) — чрезвычайно слабая; 2 (1,6— 2,5) — очень слабая; 3 (2,6—3,5) — слабая; 4 (3,6—4,5) — не­сколько ослабленный вариант средней; 5 (4,6—5,5) — средняя; 6 (5,6—6,5) — сильный вариант средней; 7 (6,6—7,5) — силь­ная; 8 (7,6—8,5) — очень сильная; 9 (8,6—9) — чрезвычайно сильная.

При ознакомлении с включенными в шкалу векторами требу­ет критического рассмотрения правомочность использования в качестве критериев конституциональной принадлежности та­ких показателей, как возраст пробуждения либидо и возраст первой эякуляции, поскольку оба эти про­явления подвержены прямому влиянию непосредственного мик­росоциального окружения, а во многих странах —и средств массовой информации (периодические издания, кино и телеви­дение). При этом, однако, не следует идентифицировать внеш­ние поводы, в большинстве случаев играющие лишь роль способствующих факторов, с истинными причинами, определяющими наступление возрастных изменений пубертат­ного периода, заключающихся в глубокой внутренней пе­рестройке как общесоматического облика, так и нервно-психи­ческого склада личности. Там, где эти внутренние причины в силу наличия ранней патологии оказываются блокированными, никакие внешние будоражащие воздействия повлиять на либи­до не могут. Например, у всех пяти описанных в 1956 г. [48] больных, страдавших ранним поражением нейрогуморальной составляющей, единственным сексуальным проявлением были эрекции, при этом, однако, они не сопровождались никакими эротически окрашенными переживаниями или даже ощущения­ми, либидо полностью отсутствовало, так же как эякуляции, и вопросы сексуального анамнеза всем этим больным были совершенно непонятны. Едва ли необходимо доказывать, что у данного контингента больных никакой поток порнографии не способен спровоцировать пробуждение либидо.

Здоровая мужская сексуальность характеризуется наличием, хотя и сдержанной, но не слишком маскируемой положитель­ной реакции на произведения искусства эротического содержа­ния, и сексопатолог может с диагностической целью использо­вать эту реакцию в качестве своеобразного теста, истолковывая выраженную индифферентность больного как показатель кон­ституционального снижения (по линии нейрогуморальной со­ставляющей) , а преувеличенное ускользание или фиксацию — как косвенные признаки невротического развития (в случаях ускользания нередко служащие первым шагом на пути к вы­явлению маскируемой перверзии).

Имеющиеся литературные данные об относительном стиму­лирующем влиянии на половую периодичность факторов внеш­них и внутренних также подтверждают, что внешние стиму­лирующие факторы, обладая различной силой воздействия на половую сферу, отличаются в то же время одной общей чер­той — они могут проявить свое стимулирующее воздействие только в том случае, если, половая сфера достигла определенной степени внутренней зрелости.

Оценивая семиологическое значение эксцессов, приходится учитывать как их истинное патогенное значение, так и крайне преувеличенные представления об их вреде, бы­тующие в сознании некоторых пациентов. Проводя во всех слу­чаях, где к этому есть показания, необходимую психагогиче-скую работу по убеждению обследуемых в нежелательности допущения злоупотреблений в будущем, сексопатолог в то же время должен понимать, что значительная часть пациентов уже имели эксцессы в прошлом. В подобных случаях, проявляя тер­пимость к этим фактам, сексопатолог прежде всего оценивает основные параметры эксцессивной практики обследуемого как один из показателей, характеризующих его конституциональ­ные данные. Как уже отмечалось, способность мужчины про­вести в течение суток несколько завершенных половых актов является одним из самых убедительных проявлений его поло­вой конституции.

При этом, однако, следует отдавать себе полный отчет в том, что семиологическое значение наличия эксцессов не урав­новешивается их редкостью или даже полным отсутствием, так как при самой сильной половой конституции, располагая реаль­ной возможностью проведения многократных половых актов, мужчина может никогда в жизни их не практиковать, руковод­ствуясь соображениями внутренней дисциплины и следуя твер­до усвоенным гигиеническим установкам.

Введение в шкалу VI и VII векторов продиктовано необхо­димостью опоры на показатели, характеризующие стабили­зированный уровень зрелой сексуальности, максимально приближенный к той индивидуальной, конституционально об­условленной внутренней потребности, которая выявляется по миновании эксцессов медового месяца, с утратой новизны и в ходе постепенного привыкания к ситуации практически неогра­ниченной доступности коитуса.

При внимательном сопоставлении всех семи векторов шкалы можно отметить, что они по ряду признаков естественно разде­ляются на две категории, резко отличающиеся прежде всего по степени доступности произвольным воздействиям.

Выше уже отмечалось, что наличие эксцессов (вектор V) в значительной степени определяется произвольной установкой (по крайней мере в направлении минимализации). Точно так же и возраст вхождения в полосу УФР (векторы VI и VII) может устанавливаться с ориентировкой не на индивидуальную потребность обследуемого, а на факторы, хотя и случайные, но отличающиеся достаточной устойчивостью. Чаще всего в по-

15*

227

добных случаях сказываются своеобразные представления о нормах половой активности или эгоизм властной женщины, за­нимающей положение главы семьи; одни из таких женщин требуют ежедневного коитуса как свидетельства достаточного уважения к их супружеским «правам» (некоторые из подобных женщин могут при этом страдать аноргазмией), другие, исходя из собственных подъемов половой возбудимости, разрешают мужу сближение не чаще 1 раза в 2—4 нед.

В противоположность этому векторы I и II (возраст пробуж­дения сексуального компонента либидо и возраст первой эяку­ляции), а также III и IV (трохантерный индекс и характер лобкового оволосения) определяются преимущественно дейст­вием внутренних факторов и при выраженной задержке эндо­генного развития полностью исключают возможность произ­вольных воздействий даже в объеме самой незначительной мо­дификации.

Кроме того, обе категории параметров, используемых в шка­ле, резко дифференцируются и по другому признаку: векторы V—VII проявляются главным образом в переходном и зрелом периодах и характеризуются широким диапазоном вариаций в динамике, векторы же I—IV, выявившись в пубертатном периоде, сохраняют затем свою числовую характеристику неиз­менной.

Поскольку I—IV векторы тесно связаны с генотипом об­следуемого (в то время как векторы V—VII не только выявля­ют более рыхлую связь с генотипом, но и в значительной сте­пени сами по себе представляют проявления половой ак­тив н о. с т и, способные в определенной степени воздействовать на имеющиеся фенотипические проявления половой кон­ституции, укрепляя или расшатывая ее), эти векторы могут учитываться как в совокупности, так и в более дифференци­рованных группировках: К_г — генотипический индекс по­ловой конституции. Выражается средней арифметической векто­ров I—IV; К_а—конституционально модулированный индекс половой активности. Выражается средней арифметической векторов V—VII; Кф—фенотипический индекс половой конституции. Выражается средней арифметической из всего доступного исчислению набора имеющихся векторов (I—VII).

Для выявления дисгармонических вариантов нарушений тем­па пубертатного развития при протоколировании соответствую­щих индексов (К_г, К_а, Кф) в скобках указывается амплитуда максимальных отклонений учитываемых исходных индексов, т. е. величины наименьшего и наибольшего из учитываемых векторов.

Элементарные вычислительные операции по нахождению средних арифметических для каявдого из парциальных индек­сов облегчаются использованием вспомогательной табл. 13 для нахождения частных.

Таблица 13