Многомерность детерминации пола

Детерминация пола у человека крайне сложна. Даже если опустить крайние варианты сексуальной дифференцировки, т. е. несомненную норму и явную патологию, при которой труд­но решить, к какому полу принадлежит обследуемый, то все равно останется широкий вариационный ряд, в котором наряду с мужеподобными женщинами и женоподобными мужчинами выделяются совершенно самостоятельные категории. К ним от­носятся трансвеститы, с навязчивым стремлением носить одеж­ду противоположного пола, и транссексуалы, стремящиеся из­менить пол путем избавления от физических признаков собст­венного пола. Наконец, в плане психо-сексуальной ориентации можно выделить по крайней мере три категории — гетеросек­суальные, бисексуальные и гомосексуальные. Это многообразие определяется сложностью механизмов детерминации пола, в основе которых лежит система иерархических отношений, рас­полагающаяся в диапазоне от генетических влияний до психо­логического выбора сексуального партнера.

Становление этой системы начинается с детерминации гене-тического пола, определяемого кариотипом. Генетический пол в свою очередь обусловливает гонадный (или истинный) пол, идентифицируемый по основному показателю половой принад­лежности — гистологическому строению половой железы (рис. 13). Истинным его называют потому, что, определяя га-метный пол, т. е. способность половой железы образовывать сперматозоиды или яйцеклетки, гонады тем самым выявляют роль данного индивидуума в процессе воспроизведения. Наряду с этим гонадный пол оцределяет также и гормональный пол, т. е. способность половой железы секретировать специфические половые гормоны (в эмбриональном периоде функционируют, как указывалось выше, только семенники, в пубертатном же периоде начинается регулярное продуцирование спетдифиче­

ских половых гормонов как в семенниках, так ж в яичниках). В свою очередь уровень и до­минирующая направленность гормональных воздействий оп­ределяют морфологический (или соматический) пол (фено­тип) субъекта, т. е. строение и развитие его внутренних и на­ружных половых органов, а также вторичных половых при­знаков.

1—физикальные детерминанты поло­вой принадлежности; 2 — промежу­точная (первая конвенциональная) детерминанта; 3 — социально-психо­логические детерминанты.

Все рассмотренные до сих пор уровни могут быть объеди­нены в группу физикалъных детерминант половой принад­лежности индивидуума, кото­рыми в значительной мере оп­ределяются и его социально-психологические детерминан­ты. Однако, как об этом свиде­тельствуют клинические наб­людения, связь эта не носит ха­рактера жесткой функциональ­ной зависимости, а в некото­рые критические периоды оказывается настолько рых­лой, что порождает ряд диссо­циаций между соматическими и психосоциальными детерми­нантами половой принадлежно­сти, на почве которых и фор­мируются некоторые наруше­ния. Возникновению такого ро­да нарушений, в особенности при наличии изначальных ано­малий развития физикальных детерминант, способствует в этих случаях конвенцио-нальность гражданского по­ла, выводимого обычно акушера­ми непосредственно из пола морфологического. Этот пол, наи­более тесно примыкающий ко всем предыдущим уровням, иг­рает роль сважной функциональной перемычки между детер­минантами физикальными и социальнолпсихологическими (см. рис. 13).

Принципиальное отличие указанных уровней от остальных заключается в том, что физикальные детерминанты обусловли­вают саму половую принадлежность, в то время как уровни VI—IX (см. рис. 13) — определенные формы полового пове­дения. Свойственная физикальным детерминантам ригидность имеет глубокий биологический смысл, и Шорт [501], обсуждая особенности действия половых гормонов млекопитающих, под­черкивает невозможность изменения пола гонады путем введе­ния половых гормонов. Эта утрата пластичности механизмов детерминации пола на уровне гонад связывается им с живорож­дением и необходимостью защиты плода от феминизирующего влияния гормонов матери.

На терминальных уровнях половой дифференцировки в нор­ме наблюдается та же каузальная последовательность, что и на начальных: гражданский пол, определяя пол воспитания (от выбора формы одежды, прически и игр до применения на­казаний за неконформное сексуальное поведение), тем самым формирует половое самосознание, которое в свою очередь опре­деляет играемую индивидом половую роль, прежде всего — вы­бор сексуального партнера. Однако указанные отношения, ха­рактерные для нормы, могут деформироваться на различных этапах при патологических воздействиях, и предлагаемая нами схема облегчает труд врача-сексопатолога (в частности, при толковании механизмов формирования гомосексуализма, обус­ловленного невозможностью адекватного выбора сексуального партнера в одном из критических периодов становления сексу­альности) .

Сопоставляя относительную значимость различных уровней детерминации пола по результатам многолетних наблюдений за больными с нарушениями половой дифференцировки (так называемых интерсексов), Мани и супруги Хэмпсон в своих ранних работах [461] приходят к выводу, что в сексуальной аутоидентификации личности и выборе полового партнера «хро­мосомы, гонады, гормоны — все они по сравнению с воспитани­ем играют вторую скрипку». Первая группа факторов (обозна­ченных нами как физикальные) в их противопоставлении факторам социально-психологическим уподобляются Мани ус­ловиям становления языка: «Генетические и другие врожден­ные факторы предопределяют лишь саму возможность разви­тия и дифференцировки языка, но никак не предопределяют, будет ли этот язык английским, арабским, нахуатли или каким-либо иным. Так же точно в психо-сексуальной сфере генетиче­ские и другие врожденные факторы предопределяют лишь саму возможность дифференцировки половых ролей и сексуальной аутоидентификации, но никак непосредственно не предопреде­ляют, будет ли направление этой дифференцировки мужским или женским». Другими словами, индивидуум заканчивает свое развитие как мужчина, женщина, гомосексуал или амби-секс, подобно тому как разные люди заканчивают свою жизнь как владеющие только английским, только арабским языком или как полиглоты — под влиянием чисто культуральных воз­действий своего микросоциального окружения. При этом Мани подчеркивает роль критических периодов становления полового самосознания ребенка, который, с учетом индивиду­альных различий, укладывается в диапазоне 1—5 лет.

Однако несколько лет спустя была опубликована работа со­трудников Канзасского университета [473], продемонстрировав­шая влияние эмбриональных гормонов на половое поведение взрослых морских свинок: при введении беременным самкам андрогепов в рождавшемся помете самцы вели себя нормально, а самки, соматически при соответствующем выборе доз ничем не отличавшиеся от нормальных, с наступлением поло­вой зрелости вели себя как самцы. Так была получена экспери­ментальная модель гомосексуального поведения, проводящая аналогию с половым поведением активно гомосексуальных жен­щин. Вслед за этим Нейман с сотр. [467, 468], применив эмб­рионально антиандрогенный препарат ципротерон в условиях поэтапного эксперимента, получил у крыс искусственную сам­ку, поведенческая модель которой по параметрам половой роли и выбора сексуального партнера дополня­ла модель канзасских исследователей. Теоретический вывод иэ этих экспериментов доказывал, что в определенные периоды внутриутробного развития под влиянием эмбриональных гормо­нов происходит стойкая дифференцировка мозговых меха­низмов гипоталамуса по мужскому или женскому типу, пред­определяющая направленность сексуального поведения особи в будущем.

В серии работ советских исследователей было показано, что выводы, касающиеся формирования гипоталамо-гипофизарной регуляции половой дифференцировки у животных, с большой вероятностью применимы и к человеку. Первоначально были установлены отчетливые половые различия в содержании го-надотропинов в гипофизе человеческих плодов по крайней мере с 13-й недели развития [146, 147]. Далее было показано, что эти различия в секреции гонадотропинов зародышевым гипофизом, как и у других млекопитающих, не определяются половым ди­морфизмом самого гипофиза [27]. И, наконец, опыты с культи­вированием гипофиза человеческих плодов в синтетической сре­де и добавлением гомогената гипоталамуса от плодов разного пола [146] позволили установить, что только ткань гипоталамуса плодов девочек в возрасте 19—28 нед вызывает выведение лю-теинизирующего гормона в среду. Все имеющиеся данные сви­детельствуют, что характерный для самцов тип дифференциров­ки гипоталамуса осуществляется в раннем онтогенезе под воз­действием гормонов эмбрионального семенника. Клинические наблюдения позволяют предполагать, что дифференцировка ги­поталамуса по женскому или мужскому типу происходит у человека с 4-го по 7-й месяц внутриутробной жизни [345].

Подобного рода факты заставили Мани пересмотреть свои прежние взгляды и от односторонней переоценки психосоци­альных факторов перейти на позиции системного подхода [459, 460]. Особого упоминания в этом плане заслуживают проведен­ное им совместно с Эрхардт [351] катамнестическое изучение 10 девочек, рожденных от матерей, которые в период беремен­ности получали прогестин (для лечения привычного выкиды­ша) — в этих наблюдениях имел место своеобразный «челове­ческий» аналог эксперимента канзасской группы. Исследован­ные в препубертатном возрасте, эти девочки выявили следующие особенности: 1) необычайно высокий показатель умственного развития IQ (Intelligence Quotient), превышавший у 6 девочек 130; 2) девять из 10 предпочитали играть в ком­пании мальчиков и в мальчишечьи игры (единственная девоч­ка, предпочитавшая игры с куклами, составляла исключение и в том отношении, что была единственной из десяти без ка­ких-либо признаков соматической маскулинизации); 3) те же 9 девочек характеризовались окружающими как повышенно самоуверенные и независимые, их называли tomboy (девочка-сорванец, девчонка с мальчишескими ухватками).

В заключение следует подчеркнуть выделение М. С. Мицке­вичем [167, 168] двух основных видов гормонального воздейст­вия физикальных детерминант, выявляющихся в двух критиче­ских периодах полового развития — эмбриональном и пубертат­ном. Эти воздействия обозначаются как организующее, или морфогенетическое, и как активационное. «Первое особенно ярко проявляется в ранние этапы онтогенеза, когда гормоны выступают как организаторы, или индукторы, роста и дифференцировки, как абсолютно необходимые агенты, а вызываемое ими действие носит необратимый характер, в то время как активационный тип гормонального действия связан с изменением размера или уровня функции и обычно имеет обра­тимый характер» [168].