нашей словесности, то, по крайней мере, сходствуют между собою Б том, что с одинаковою ревностию стремятся К 0ДН0Й целн, употребляют одинаковьіе средства, а потому и заслу. жнвают от нас равную признательность.

Если бьі сей класс писателей наших бьіл многочисленнее (но он не может расположиться по примеру двух других нбо требует больших трудов и проницательности), ТО и Мьі «мели би уже великое число образцов на нашем язике.

До сих пор школа сня поддерживается людьми, истинно преданними изученню древней и новой словесности, зани- мающимися в тишине кабинета,— и при издании своих еочинений не нмеющими никаних других видов, кроме желания нравнться своим читателям и бить им полез- нимн.

Итак, всякий из наших писателей (хотя би он вел толь­ко свон домашние записки) должен по всей необходимости принадлежать к которому-нибудь из сих классов. Несколько опитов, нами сделанних, читателям нашим довольно уже показали, к какому классу из их ми хотели бьі принадле­жать. Скажу яснее.

Ми не хотим писать для покойних предков наших (для них довольно било и современной им гармонии), а потому не принадлежим к первому классу. Не хотим разнеживать и утомлять наших читателей, а потому добровольно исклю- чаем себя из списков второго. Но все сильї употребим на то. чтобн сделаться достойними третьего...

...Но за такие суждения иной, думаю, давно уже пожа- ловал меня в «чужеязичники»; прощаю такому от всего -сердца. Пусть он пишет для почтенних своих прадедов; а мне нужно говорить с моими современниками, которие, без сомнення, уверени в истине следующих слов, сказанньїх мною в начале сей статьи: во всякое время,— а особливо при нинешнем состоянии нашей словесности,— лучший ішостранннй отривок, удачно переведенний, приятнее и по- лезнее дюжини толстих и безвкусних подлинников.

Сочинения акима нахимова

Сочинения Нахимова нимало не похожи на те, которьіе ло тех только пор и живут, пока они на язьіке у самого ав­тора. В них видна равная степень изобретательности и от- делки. Правда, пороки, которие он разил, по гнусности своей разнообразни до бесконечности. Но признаться на­лобно, тем труднее брать их истинно сатирические сторо­ни; тем более потребно искусства и остроумия для того,

ЗО

чтобьі сделать их приятньїми даже тем, от кого они заим- ствовани, и не оскорбить тонкого чувства людей образо- ванних. Нахнмов успел в атом совершенно.

Забавно для нас одно только, именио: многие,— разу- меется, такие, которие уже не стоят б у маги н чернил — бе- рут некоторие отривки его прямо на свой счет. Всякий по- думает, что такие вменяют себе в честь — видеть точное изображение себя в печатной книге и еще стихами да и отменньїми!

Заметим для такових, что критика, сатира и пасквиль.. сколько по-видимому ни похожи друг на друга, но разнят- ся между собою чрезвнчанно. Все три имеют в предмете — виставлять недостатки произведенин человеческих, но:

Критика показивает погрешности и ошибки для того, чтобьі воспользовался замечаниями тот, к кому они отно- сятся. Притом справедливий критик замечает и со- вершенства.

Сатира показивает одна недостатки и остроумно осме- ивает их, не касаясь личности тех, в ком замечаются син недостатки.

Пасквиль также показьівает недостатки и осмеивает их; но тут сочинитель указьівает именно на какое-нибудь ли- цо. А поелику в образованних обществах всякий такой по­ступок противен благопристойности и при том вреден для описьіваемого лица, то такие сочинения строго запреща- ются.

Куда ж теперь отнесем ми сочинения Нахимова? Ко­нечно ко второму роду. И смешон би тот бьіл, кто превра- тил би сатиру в пасквиль для себя. Пусть такой,— смотря по своим грехам,— виберет для себя статейку и надпишет, хотя карандашом, своє имя. Ми его поздравим!

Но оставим зтих господ в покое: обратимся к нашему предмету.

Не будем входить в подробности,— оставим, зто удо- вольствие самому читателю. Означим только те пьесн, ко­торие показались нам лучшйми. «Зверинец», по мнению нашему, должен между стихотворннмн занять первое мес- то. Действующие лица внбранн бесподобно и отделани, как нельзя лучше. «Отривки из Пурсониадн» отличаются чрезвнчайно резкими чертами, истинно сатирическими. «Отривок из письма приятеля моего, странствующего в чу- десном птичьем мире» удивителен по своей живописи. «Зле- гия», «Предисловие к Российской грамматике», «Забавная беседа» и «Редкости, которие удалось мне видеть» не менее занимательни. Мелкие пьески по большей части превосход- но отделани. Есть, правда, между ними и слабне (как-то

«Тарасу-автору», «Клнту»— первая, слишком не новая, «Скупяге», «Лекарю», «Фоке», «Бомбастусу», «Весельчаку»’ «Внсокоученому»), но и то в сравнении с прочими...

Козаки и богдан хмельницкий

«Летописи Украйни н Малороссии столько же любо- питньї, как и история древних республик. В них, как в летопнсях древности, видим мьі общества, образуемне во- инским духом и дух сей, поддерживаемьій частньїми прави­льними учреждениями. Граждане сих обществ бьіли воспи- тиваеми подобно спартанцам и всегда вооруженьї, как рим- ляне. Они не стремились, подобно сим последним, покорить всю тогда известную землю, но храбро защищали свои ал- тари и доми; беспокойства кочевой жизни предпочитали неге рабства; отдьі их передавали своим детям гордость независимости и оставляли единственньїм наследием саб- лю І слова; «победить или умереть».

В сих летописях видим мьі, как усьіновление вознагра- ждало потери войньї и давало сим народам, ревновавшим по своей свободе, новьіе руки для защитьі; в них следуем ми за изворотами политики и поривами мужества, ударами притеснения и силой отражения, узнаєм времена героичес- кие, но не баснословньїе; наконец, находим пороки и доб- родетели; сии добродетели, кой с удивлением бьіли би пре- возносими в греках и римлянах, может бьіть, сочтутся вар­варством, когда будет говориться о козаках.

Козаки не увеличили наших познаний. Рим оставил нам закони и развалиньї; Греция — позтов и статуй; сердце трогается при воспоминании о прекрасних днях Афин, ум изумляется при воззрении на Седмихолмие.

Какое чувство возбудят в нас козаки, из которнх вистав­ляли нам только изменников, и о которнх мьі тем с мень- шим пристрастием должньї судить, что их величне не велит нам, как при римлянах, забить колнбель их, и что детство их не бьіло украшено, как у греков, всеми прелестями бас- нословия?

Малороссийские козаки били народ спокойньїй; они хищности дворянства и духовенства польского ответство- вали сперва уступчивостью; впоследствии увидели они, что их думают подавить, и удивительно ли, что желание отда- лить несносное иго вооружило их саблею и укрепило в них дух независимости? Но если они одною рукою отражали покушения на их вольность, доставшуюся им от отцов, то другою не останавливали ли они турок и не отражали ли

татар? Не защищали ли они внутренних провинций от на- ществия восточньїх варваров и не противились ли с успе- хом бешеной ярости сил врагов христианского имени?»

Так отзьівается о малороссиянах иностранец, которому не бьіло никакой нуждьі слишком вьіхвалять их.

И в самом деле, чувство признательности к великим за­слугам людей, жертвующих своєму отечеству, какое би оно ни било: Рим, Греция, Турция или Китай, проникает вся­кого беспристрастного, когда взор его останавливается на подвигах героя-патриота.

В борьбе народов за свободу и прочность благосостоя- ния, если ми сами не участвуем в ней, видим истинную силу духа тех и других и отдаем преимущество тому, кто, победив своего противника, мог преодолеть самого себя. Так судим ми о греках и римлянах; так должни судить н о всяком другом народе, которий оставил по себе достопа- мятньїй лист в истории человечестваї

Поля, на которнх подвизались древние обитатели сих мест, суть немьіе свидетели их побед и обилия. Громкое 3X0 грозной брани, раздававшееся по лесам Украйни и Ма- лороссии, исчезло вместе с приятньши отголосками беспеч- ньіх счастливцев и счастливиц, кой по-своему пели свои удовольствия. Но следн их мужества напечатленн и на отдаленних потомках. Не видите ли ви в каждом истин- ном козаке Геркулеса? Зто син роскошной Азии, укреплен- ньій всеми нуждами жителей хладного Севера.

В новом положений вещей козаки явили себя достойни­ми своих предков. Недавно видели знамена их развеваю- щимися на берегах кичливой Сени. Но гром слави нових деяний не заглушает в нас признательного чувства к под­вигам древних; и вид синов, достойних отцов своих, услаж- дает еще более воспоминание о них.

Подвижники сошли с поприща; время и лица перемени- лись. Добрий гений народов дал умам другое направле- ние: он восхотел, чтоби крепкий дух козаков смягчился благодеяниями наук; они слились со своими единоплемен- никами, и Малороссия озарилась светом учення.

Воззовем из мрака прошедших времен мужа, отдавшего всего себя на пользу отечества: пусть он будет вечной уко- ризною беспечних и твердим назиданием бодрнх! При име­ни Хмельницкого какой малороссиянин останется хладно- кровен и не приведет себе на мисль тисячу воспомнна- ний?

И он, подобно многим славним мужам древних и новей- ших времен, доказал собою ту истину, что несчастие творит людей великих.