юшихся образованнем юношества. обещало доставлять к цздателям лучшие сочннення по сей части для помещения в нх журнале. З то будет иметь нравственную цель м по- служит заменою других вознагражденин, равно как н отве- _Том на вопрос некоторьіх: правда лн. что успеди просвеще- ния здесь идут медленнее, нежелн в других местах?

Живописная проза

Издатели с удовольстзнем слишалн возраженне мно- гнх любнтелей словесности протяв вираження «прекрасная проза» (так названа нмн осо бая статья в обьявленин об «Украннском вестнике»). Такое вниманне сколько покази- вает тонкое чувство, столько н строгость суждений. Зто заставляет издателей бьіть крайнє разборчивимн н вместе ободряет нх тем, что они будут трудиться не для грубих и хладнокровннх людей, но для образованной публнкн, ко- торая, замечая недостатки, не оставит, конечно, по спра- ведлнвостн оденить и то, что в самом деле найдет хорошим.

«Как должни ми понимать вашу «прекрасную прозу»? Конечно, ви наперед ручаетесь за то, что она будет пре­красна? Илн проза, составляющая статью сию, должна бить прекрасна?»—Ни то, ни другое, милостивие государн! В обонх случаях издатели слншком би много надеялнсь на себя.

Под именем «прекрасной», илн «нзящной», или, как не- которим угодно, «отборной» прози разумеем ми такие прозанческие сочинения, в которих опнсивается нзящная, нлн прекрасная природа. И поелику сня природа является нам в двух видах,— т. е. или ми приннмаем за образец ее лучшие черти и картини; в таком случае речь, будучи толь- ко простим, но точним списком, делается прекрасною; нлн когда к действительним прелестям природи прнмешиваетея нечто от воображення и все зто облекается прилнчним об­разом. Но ми не берем на себя должностн зстетиков-учн- телей, будучи уверени, что чнтателн нашн и без того нмеют хорошее понятне об изящном, илн прекрасном. Напомннм только, что прекрасное может и тихо действовать на душу, и потрясать ее приятним образом.

А чтоби нзбежать всякого двусмислия, ми будем впредь називать статью сию «Живописная проза». В таком случае предоставляется собственно читателям нашим решнть, про­читавши каждую статейку, прекрасна лн она, нлн нет?

Отривок жнвописнон прози может бить совсем не пре- красен. Пусть автор имеет в виду опнсание самих прелест-

ньіх картин природьі, или самих нежньїх движений сердц_а он их чувствует совершенно зстетически. Но если У Него недостает искусства изобразить все зто надлежащим обра­зом, то он нравится нам только вполовину.

Прекрасная живописная проза предполагает столько же знання гармонии слова, сколько и самьіе лучшие стихи. Один слог, даже одна буква, не так поетавленная, может разрушить все очарование вьіводимой чертьі.

Сверх сего, издатели имели в виду посвятить статью сию трудам прекрасного пола; а потому не прилично ли било бьі тогда назвать прекрасним то, что родится из-под пера прекрасной руки?

Нечто о нашей «живописной прозе» и о ньінешнем состоянии русской словесности вообще

Один по многим отношениям уважаемьій человек изтія- вил мне своє удивление: почему в нашем журнале так мало оригинальньїх сочинений, а все большею частию переводи? Я мог би на зто отвечать ему очень коротко: во всякое вре- мя, особенно при ньінешнем состоянии нашей словесности, лучший иностранньїй отрьівок, удачно переведенньїй, полез- нее дюжини толстих и безвкусньїх подлинников. Но я удер- жался от резкого тона какого-нибудь всемирного ценителя І обізяснил причину сего почти так, как теперь буду изла- гать ее моим читателям. Он подумал и согласился; надеюсь, что многие будут одного с ним мнения.

Вольтер говорит: «когда какая-нибудь нация начинает виходить из первобьітной своей грубости, то с удивлением (чуть бьіло забавний старик не сказал: разинув рот) смот- рит, как Аврора своими альїми перстами отвєрзает врата востока и рассьіпает топазьі и рубиньї по пути солнца, как Зефир вьется около Флорьі и Амур играет оружием Мар­са».

Благоразумньїй порицатель нашей «Живописной прозьі» мог бьі сказать то же самое и о нашей словесности*. Он зтим показал би, что у нас нет еще верного вкуса, но вмес- те признал би в нас стремление к приобретению оного; и мьі остались бьі ему благодарньї за его к нам внимание.

Но до нас доходили двоякого рода отзьівьі — приятньїе от людей, понимавших нашу цель, и в то же время ропот- ние от некоторьіх... Нам легко можно било заглушить сей

* Т. е. о нашей провинциальной, украинской.

26

ропот громкою жалобою на всеобщий недостаток хороших оригиналов і упреками совершенному,— впрочем, не про- тіівоестественному,— хладнокровию большей части тех, для кого наши писатели проливают пот и чернильї; но зто бьгло бьі горестньїм для нас утешением. Или ми, по обьїкновению раздраженньїх критиками, а иногда и справедливо негоду- іощих на них авторов, могли бьі обратиться к строгим су- диям нашим и в свою очередь возопить к ним: дайте нам лучшие образцьі, покажите, что вьі сами в состоянии сделать по сей части!

Но... удовольствуемся простим изображеннем хода на- шей литературьі вообще; а с сим вместе откроем и план, по которому действовали мьі в отношении к нашей «Живопис- ной прозе». Тем надеемся заставить вопиющих противу нас умолкнуть или судить о пиеєах, прочитавши их наперед со вниманием.

Ньінешняя русская словесность явньїм образом делится на две школьї: одна известна под именем «славянолюбцев», куда противники ее относят и всех вообще худих писате- лей, по тяжелому слогу своєму не могущих успевать за лег­кою толпою последователей другой школьї, несправедливо именуемой от своих антиподов школою «карамзинистов»: ибо сии последние водятся одним фантомом (если можно так виразиться) сего великого писателя; т. е. подражая только легкости слога его, а не усилиям, которне он упо- требил для улучшения своего способа писать.

Кроме сих двух многочисленнейших школ єсть еще і нас особьій класе писателей, у которих нет начальника; но з ато єсть своє уложение, т. е. правила здравого вкуса, ос- нованньїе на примерах древности и времен новейших. Не имея тесной между собой связи (им не нужно бить страш­ними, чтобьі иметь влияние), они действуют совокупно, стре- мятся к одной цели и составляют истинное, і сожалению, столь еще малочисленное, общество русских литераторов.

Если бьі небольшому количеству сих писателей, не при- частньїх ни той ни другой стороне, можно бьіло дать имя школьї, то в ее начальнике желал бьі я видеть подобного слишком рано похищенному у нашей словесностн Муравье- ву, которьій приятностям своего язьїка (что, без сомнения, славянской школе покажется очень странньїм) учился из классической литератури других народов. Таким же обра­зом усовершили себя К.*, М * і т. д. М.*, К.*, Ж.*, У.*, Б.*, Я.* — я для того не називаю их по именам, что некоторие из них, может бить, удивились би, увидя себя один подле Другого; но нам как читателям нет нуждьі до их личних рас- четов. И если еще не все они одинаковьіе оказали услуги

29