§ 7. Вопрос об ≪орфографических вариантах≫ слова

Как было подробно разъяснено в первой части работы (стр. 32),

слово не существовало бы, если бы не было ≪вторичного отражения≫

звучания слова, т. е. его звуковой оболочки в нашем сознании.

Однако в ≪развитых≫ языках как будто аналогичную роль может

208

играть отражение в сознании орфографического ≪образа≫ слова.

Вместе с тем если, как было показано выше, тождество слова не на-

рушается при очень значительных модификациях его звуковой обо-

лочки, то естественно спросить, что получается, когда аналогичной

модификации- подвергается его ≪орфографический облик≫? Не яв-

ляется ли постановка вопроса об ≪орфографических вариантах

слова≫ столь же правомерной, как и о фонетических, морфологиче-

ских и лексико-семантических?

Как известно, соотношение между языком в собственном смысле,

т. е. звуковым языком и письмом, по-разному трактовалось на раз-

ных этапах развития языкознания. Языкознание конца XIX века,

придя к четкому различению звука и буквы, вместе с тем проявило

и известную тенденцию к недооценке последней, т. е. к тому, чтобы

рассматривать письменный язык лишь как совершенно условное и

произвольное изображение звукового языка. Напротив, современ-

ное идеалистическое языкознание не только признает самостоятель-

ное значение письменного языка, но и склонно переоценивать его

значение. Некоторые современные исследователи не только считают

≪письменный язык≫ вполне равноправным по отношению к звуко-

вому, но даже обнаруживают склонность отдавать ему предпочтение,

как форме гораздо более точной и четкой, легче поддающейся регла-

ментированию и стандартизации, допускающей сознательное воз-

действие людей на свое развитие. Особенно широкое распростране-

ние эта точка зрения получила в глоссематике: равноправие различ-

ных ≪манифестаций≫ имманентно существующего языка, первич-

ного по отношению к той ≪субстанции≫, в которой он ≪материали-

зуется≫ (будь то ≪субстанция воздуха≫, ≪субстанция чернил≫ или

какая-нибудь другая), является краеугольным камнем всего по-

строения 23.

Обе эти крайние точки зрения на соотношение звукового языка

и орфографии являются неправильными.

В действительности, реальное звучание речи составляет ≪при-

родную материю≫ языка, основу его существования. Без реального

звучания речи (о чем много говорилось выше) язык не был

бы самим собой; он не существовал бы как важнейшее средство

общения, как специфическое общественное явление. Однако если

сравнить, с одной стороны, бесписьменный родовой или племенной

язык, а с другой —u8226 . национальный язык, обладающий длительной

традицией письменности, литературно обработанный, преподавае-

мый в школах и изучаемый научно, то легко усмотреть существен-

ное различие в самом характере существования таких языков.

Если первый (бесписьменный язык) ограничивается одной только

устной формой, то второй существует не только в своей основной,

устной форме, но и в производной по отношению к ней письменной

форме. Если бесписьменный язык осознается и применяется только

на основе традиции, устанавливающейся в процессе устного общения

в разных сферах применения языка, то осознание ≪культурного

языка≫ модифицируется его научным изучением и школьным при-

209

менением 2 4 . Как пишет проф. А. Б. Шапиро, ≪...письмо давно уже

перестало быть второстепенным придатком к языку устному, а рядом

с последним заняло важнейшее место в числе важнейших достиже-

ний человеческой культуры≫ 23. Но это вовсе не значит, что ≪члены

культурного общества являются своего рода билингуалистами, что

устный и письменный языки являются двумя стандартами (образ-

цами языка)≫ или что ≪устный и письменный языки являются равно-

ценными частями одного целого≫ 26. Письменная форма языка все

равно остается производной по отношению к природному, звуко-

вому языку. Она создается, поддерживается, разрабатывается и

регламентируется для того, чтобы наиболее целесообразно изобра-

жать язык. Она может оказывать значительное влияние на развитие

звукового языка, но это влияние выступает всегда как обратное.

В частности, орфография может способствовать сохранению границ

морфологических элементов в составе слова, даже восстановлению

их, если они стираются в живом языке. Поэтому, используя различ-

ные орфографические варианты слова, пишущий может варьировать

≪внутреннюю форму слова≫, сближая его в фономорфологическом

плане с разными словами или с разными формами одного и того же

слова и варьируя таким образом его экспрессивно-стилистические

возможности.

Если подходить к вопросу об орфографии прежде всего с точки

зрения школьного преподавания языка, то основной задачей является

установление единого и обязательного кодекса орфографических

правил, а вопрос об ≪орфографических вариантах≫ слова будет ин-

тересен только с негативной стороны, т. е. будет рассматриваться

с точки зрения устранения вариантных написаний, выбора обяза-

тельного варианта. С точки зрения лексикографии основным вопро-

сом является выбор ≪отсылочного≫ варианта. Ведь даже в том опти-

мальном случае, если будет разработан орфографический свод, не

допускающий орфографического варьирования, и все усвоят его и

откажутся раз и навсегда от использования орфографических ва-

риантов слов, все равно останутся произведения классиков, суще-

ствующие как устойчивый культурно-исторический факт; вряд ли

можно сомневаться в том, что текстология включает в вопрос о ≪ка-

ноническом тексте≫, ≪авторской воле≫ и т. п. также и вопросы ор-

фографии, которая в известном смысле входит в язык и не может

рассматриваться как простая условность, как просто вспомогатель-

ное средство.

Из сказанного следует, что ≪орфографические варианты≫ должны

быть включены в число лексических вариантов слова, конечно, со

всеми оговорками, вытекающими из изложенных выше соображений

о месте и роли орфографии в языке.

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ II ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ