§ 4. Человек-знак

310. Теперь мы подошли к рассмотрению последнего из четырех принципов, последствия которых мы должны

проследить; а именно что абсолютно непознаваемое является абсолютно немыслимым. Наиболее сведущие люди

давным-давно должны были понять, что согласно картезианским принципам собственная реальность вещей в

конечном счете нe может быть нам известна. Отсюда распространение идеализма, который является, по существу,

антикартезианским, будь то среди эмпириков (Беркли, Юм) или среди ноологов (Гегель, Фихте). Принцип,

который обсуждается в данный момент, является откровенно идеалистическим; ибо, поскольку значением слова

является понятие, которое оно передает, абсолютно непознаваемое не имеет значения, поскольку нет понятия,

закрепленного за ним. Оно является поэтому словом, не имеющим значения; и, следовательно, все, что

подразумевается под каким-либо термином в качестве "реального", в некоторой степени познаваемо и, таким

образом, обладает природой познания в объективным смысле этого термина.

311. В любой момент мы обладаем определенной информацией, то есть мы обладаем познаниями, логически

выведенными посредством индукции и гипотезы из предыдущих познаний; эти предыдущие познания являются

менее общими, менее отчетливыми и осознаются нами с меньшей степенью живости. Они, в свою очередь, были

выведены из других, еще менее общих, менее отчетливых и менее живых [познаний]; и так далее вплоть до

идеально [12]

12 Под идеальным я имею в виду предел, который возможное не может достичь.

первого, которое является совершенно единичным и находящимся полностью вне сознания. Это идеально первое

есть особенная вещь-в-себе. Оно не существует как таковое. Это означает, что не существует вещи, которая была

бы в себе в том смысле, что она не имела бы никакого отношения к уму, хотя вещи, которые соотносимы с умом,

существуют, вне сомнения, независимо от него, если не считать самого этого отношения. Познания, которые

достигают нас подобным образом при помощи бесконечного ряда индуктивных выводов и гипотез (который, хотя

и является бесконечным aparte ante logice *, оказывается не без начала во времени), бывают двух видов: истинные

и неистинные, или познания, объекты которых реальны (real), и познания, объекты которых нереальны (unreal).

Что мы подразумеваем под "реальным"? Это понятие, которое мы впервые должны были получить тогда, когда

обнаружили, что имеется что-то нереальное, иллюзия; то есть когда мы впервые поправили самих себя.

Единственное различие, на которое логически указывает этот факт, имеет место между вещью, связанной с

нашими личными внутренними определениями, с отрицаниям, касающимися нашей идиосинкразии, и такой

вещью, которая выстоит в конце концов. Тогда реальное есть то, что информация и рассуждение рано или поздно

будут иметь в итоге своим результатом и что поэтому не зависит от моего и вашего капризов. Таким образом, само

происхождение понятия реальности показывает, что эта концепция по существу своему включает в себя понятие

безграничного СООБЩЕСТВА, способного к бесконечному росту знания. И таким образом, эти два ряда познания

- реального и нереального - состоят, соответственно, из таких [познаний], которые в достаточно [отдаленном]

будущем будут всегда подтверждаться сообществом, и таких, которые при тех же условиях будут всегда им

отвергаться. Итак, пропозиция, ложность которой никогда не может быть обнаружена и ошибка в которой является

поэтому абсолютно непознаваемой, согласно нашим принципам не содержит совершенно никакой ошибки.

Следовательно, то, что осмысляется в этих познаниях, яв-

* Относительно части, предшествовавшей логике (лат.).

89

ляется реальным так, как оно действительно есть. В таком случае нет ничего, что могло бы помешать нам

познавать внешние вещи такими, каковы они в действительности, и весьма похоже на то, что мы действительно

знаем их таким образом в бесчисленных случаях, хотя и не можем быть абсолютно в этом уверены в каком-либо

особенном случае.

312. Из этого, однако, следует, что, поскольку ни одно из наших познаний не определено абсолютно, универсалии

должны иметь реальное существование. Этот схоластический реализм принято считать верой в метафизические

фикции. Однако в действительности реалист - это просто тот, кто не знает никакой скрытой реальности, помимо

той, которая представлена в истинной репрезентации. Постольку, поскольку слово "человек" является истинным в

отношении чего-либо, то, что слово "человек" обозначает, является реальным. Номиналист должен признать, что

[слово] "человек" истинно применяется к чему-либо; однако он верит в то, что под этим нечто существует некая

вещь-в-себе, непознаваемая реальность. Это - метафизическая выдумка. Современные номиналисты - это еще

более поверхностные люди, которые, не в пример более основательным Росцелину и Оккаму, не знают, что

реальность, которая не репрезентируется, - это та реальность, которая не обладает ни отношением, ни качеством.

Сильным доводом в пользу номинализма является то, что нет человека, если это не какой-то особенный человек.

Это возражение, однако же, не затрагивает реализм Скота; ибо хотя и не существует человека, в отношении

которого можно было бы отрицать все дальнейшие определения, однако человек, абстрагированный от всех своих

дальнейших определений, все же есть. Имеется реальное различие между человеком, рассматриваемым вне

зависимости от того, каковы могут быть другие определения, и человеком, рассматриваемым с тем или иным

особенным рядом определений, хотя, вне сомнения, это различие относится только к уму и не существует in re *.

Такова позиция

* В вещах (лат).

90

Скота [13]. Основное возражение Оккама [против этого apгyмента] заключается в том, что не может быть

реального различия, которое не существовало было in re, в вещи-в-себе; но это спорно, поскольку само возражение

основывается только на представлении о том, что реальность есть нечто, независимое от отношения репрезентации

[14].

313. Такова природа реальности в общем; но в чем же состоит реальность ума? Мы видели, что содержание

сознания, полное феноменальное проявление ума, есть знак, происходящий из вывода. Поэтому согласно нашим

принципам, в соответствии с которыми абсолютно непознаваемого не существует, так что феноменальное

проявление субстанции есть субстанция, мы должны заключить, что ум есть знак, развивающийся в соответствии с

законами вывода. Что отличает человека от слова? Несомненно, здесь имеется различие. Материальные качества,

силы, которые конституируют чисто указательное применение и значение человеческого знака, - все они

являются в высшей степени сложными по сравнению с теми же [качествами] слова. Но эти различия имеют только

относительный характер. Что же еще здесь может быть? Moiyr сказать, что человек является сознательным, в то

время как слово - нет. Но "сознание" - это очень смутный термин. Он может означать, что [имеется] эмоция,

которая сопровождает нашу рефлексию о том, что мы обладаем животной жизнью. Это есть сознание, которое

лишается яркости или ослабевает, когда животная жизнь находится в упадке в старости или во сне, но которое не

ослабевает тогда, когда в упадке находится духовная жизнь; оно тем живее, чем больше в человеке преобладает

животное начало, но не таково тогда, когда в нем берет верх человеческое. Мы не приписываем

13 "Eadem natura est, quae in existentia per gradum singularitatis est determinata, et in intellects, hoc est ut habet

rclationem ad intellecturhut cognitum ad cognoscens, est indeterminata" ["Эта та же самая природа, которая в

существовании определена степенью своей единичности и которая в интеллекте, то есть имея к интеллекту

отношение познанного к познающему, является неопределенной" (лат.)] - Quaestiones Subtilissimae, lib. 7, qu. 18.

м См. его аргумент к Summa logices [Summa logicac (Paris: Johannes Iligman, 1488)],part. l, cap. 16.

91

это ощущение словам, потому что у нас имеются основания верить в то, что оно находится в зависимости от

обладания живым телом. Однако это сознание, будучи простым ощущением, является только частью

материального качества человека-знака. С другой стороны, [термин] "сознание" используется иногда для

обозначения [положения] Я мыслю, или единства мысли; однако единство [мысли] есть не что иное, как

согласованность или же осознание этой согласованности мысли. Согласованность принадлежит любому знаку

постольку, поскольку он есть знак, и поэтому любой знак, поскольку он обозначает в первую очередь то, что он

есть знак, обозначает свою собственную согласованность. Человек-знак приобретает информацию и становится

более значимым, чем он был прежде. Но так же обстоит дело и со словами. Разве слово "электричество" не значит

в наши дни больше, чем оно значило во времена Франклина? Человек делает слово, и слово не означает ничего

сверх того, что придано ему человеком в качестве значения, и только по отношению к некоторому человеку. Но

поскольку человек может мыслить только при помощи слов или [каких-либо] иных внешних символов, то слова и

другие внешние символы могут повернуться и сказать [человеку]: "Ты не значишь ничего, помимо того, чему мы

тебя научили, и то лишь постольку, поскольку ты выбираешь какое-то слово в качестве интерпретанты своей

мысли". Поэтому в действительности люди и слова взаимно обучают друг друга; всякое увеличение информации

человека включает в себя и само включается в увеличение информации слова.

314. Чтобы не утомлять читателя прослеживанием этого параллелизма слишком долго, достаточно сказать, что нет

ни одного элемента человеческого сознания, который не имел бы какого-либо соответствия в слове; причина этого

очевидна. Она состоит в том, что слово или знак, которые использует человек, и есть сам этот человек. Ибо так как

факт, что всякая мысль является знаком, взятым в сочетании с тем фактом, что жизнь есть поток мысли,

доказывает, что человек есть знак; тогда то, что всякая мысль есть внешний знак, доказывает, что человек есть

внешний знак. Это означает, что человек и внешний знак тождественны в

92

том же самом смысле, в каком тождественны слова homo и man **. Таким образом, мой язык есть всеобъемлющая

сумма меня самого; ибо человек есть знак.

315. Человеку трудно понять это, поскольку он настаивает на отождествлении себя со своей волей, со своей

властью над живым организмом, со своей животной силой. Итак, организм есть только инструмент мысли. Однако

тождество человека состоит в согласовании того, что он делает и мыслит, а согласованность есть интеллектуальное

свойство вещи, то есть [согласованность] есть ее способность выражения.

316. Наконец, поскольку что-либо действительно существует, оно есть то, что может окончательно стать

известным как существующее в идеальном состоянии полной информации, так что реальность зависит от

окончательного решения сообщества; так что мысль есть то, что она есть, только благодаря тому, что она отсылает

к будущей мысли, которая по своему достоинству представляет собой мысль, идентичную ей, хотя и более

развитую. В этом смысле существование мысли теперь зависит от того, что должно быть в будущем; так что она

обладает только потенциальным существованием, зависимым от будущей мысли сообщества.

317. Отдельный человек, поскольку его индивидуальное существование проявляется только посредством незнания

и ошибки и коль скоро он отличается как от окружающих, так и от того, чем он и они должны быть, есть только

отрицание. Этот человек -

"proud man,

Most ignorant of what he's most assured,

His glassy essence". ***

* Человек (лат.)

** Человек (англ.).

*** Гордый человек / невежественный в том, в чем более всего уверен, / В своей зеркальной сущности (англ.)

93

I

Комментарии

Статья была впервые опубликована в: Journal of Speculative Philosophy, vol. 2 (1868), pp. 140-157; предназначалась

в качестве главы V для работы "Search for a Method", 1893.

1* Пирс дает здесь свою формулировку так называемой "бритвы Оккама". Она дает возможность наиболее просто

и логически стройно систематизировать данные мысли-знаки. В более поздних своих работах Пирс будет

неоднократно возвращаться к формулировке принципов, позволяющих нам наиболее оптимальным образом

упорядочивать наши мысли. В качестве таких принципов у него фигурируют то так называемая "прагматист-ская

максима", то "метод науки", то "критический здравый смысл*.

2* Кант И, Логика / Пер. с нем. И. К. Маркова и В. А. Жучкова // Кант И. Соч. В 8-и т. Т. 8. М.: Чоро, 1994. С. 308

- 309.

3*Там же, с. 343.

4* В данном случае имеется в виду та сущность, на которую указывает знак. Понятийными эквивалентами термина

"suppositum" семиотики Пирса в современной философии языка являются термины "предметное значение",

"денотат", "номинат", "-референт".

5* Туссэн-Лувертюр (Toussaint-Louverture) Франсуа Доминик (1743-1803) - один из руководителей

освободительной борьбы гаитянского народа против английских интервентов (1793 - 1803) и французских

колонизаторов (1802 - 1803). С 1797 г. главнокомандующий вооруженными силами западной части о. Гаити, с

1801 г. - пожизненный правитель острова. Отменил рабство. Впоследствии был схвачен французскими войсками

и вывезен во Францию, где и скончался.

6* Пирс в данном параграфе и ряде других параграфов этой статьи дает критику "психологического атомизма",

свойственного эпистемологическим учениям английских философов-эмпириков XVII - XIX столетий. В основе

доктрины "психологического атомизма" лежит гипотетический постулат, согласно которому все эмпирическое

знание может быть представлено в виде комбинации простых "восприятий", непосредственно данных

человеческому уму ("простые идеи" Локка, "восприятия" и "чувственные данные" Беркли, "впечатления" и

"идеи" Юма).

94

7* Говоря о "чувствовании как таковом" как о "материальном качестве умственного знака", Пирс отличает

понятие как абстрактный объект, представляемый мыслью-знаком в качестве свойства или признака эмпирических

объектов, во-первых, от слов или иных языковых символов, образующих материальное качество знака,

обозначающего данный абстрактный объект (понятие), например - "дом" или "красный", а во-вторых, от

чувственного образа дома или красного, которые возникают, когда человек производит интерпретацию той или

иной мысли-знака в уме. "С этой точки зрения, - пишет Ю.К. Мельвиль, - важно не то, что чувствуется, не

материальное качество знака, но то, что при этом подразумевается, мыслится" (Мельвилъ Ю.К. Чарлз Пирс и

прагматизм. М., 1968, с. 100).

8' Пирс был одним из первых мыслителей конца XIX в., обративших внимание на многозначность связки "есть" в

естественных языках и пытавшихся дать ее анализ средствами символической логики. В настоящее время принято

выделять по крайней мере четыре основные смысла связки "есть* в современных европейских языках: 1) для

выражения существования: "предмет есть" или "предмет существует"; 2) для выражения предикации

(принадлежности элемента классу): "Сократ (есть) мудр"; 3) для выражения включения одного класса в другой:

"греки (суть) люди"; 4) для выражения тождества: "Сократ (есть) муж Ксантиппы" (Френкель А, Бар-Хиллел И.

Основания теории множеств. М., 1966, с. 227). В данном параграфе у Пирса речь идет о случае (2), то есть о связке

"есть" как теоретико-множественном понятии принадлежности элемента классу предметов.

95

I

О НОВОМ СПИСКЕ КАТЕГОРИЙ