302
беременность, вызывающего до сих пор самые жесткие споры и столкновения1.
Равенство прав граждан
Последней по очередности мы рассмотрим конституционную норму о равенстве прав граждан. Закрепленная XIV поправкой к Конституции, она, так же как и формула о надлежащей правовой процедуре, нашла самое широкое применение, охватывая такие сферы, как образование, семейные и жилищные отношения, места общего пользования, трудоустройство, избирательное право и правосудие. Под действие формулы о предоставлении равных прав подпадают не только государственные органы, но в определенных пределах и частные лица, главным образом в тех случаях, когда речь идет о расовой дискриминации2. В рамках данного исследования мы не можем охватить в полном объеме все сферы применения конституционной нормы о равенстве прав граждан. Поэтому ограничимся лишь общей оценкой тех подходов, которые выработаны судебной практикой в этом вопросе.
Верховный суд США в основном достаточно гибко подходит к вопросу обеспечения равенства прав граждан, учитывая практическую невозможность абсолютизации этого принципа. В частности, в решении по делу Макгован против Мэриленда (1961 г.) сказано: «Четырнадцатая поправка оставляет штатам широкую возможность принятия законов, которые по-разному регламентируют положение различных групп населения... Существует презумпция того, что легислатуры штатов действуют в пределах конституционных требований, хотя в действительности принятые ими законы имеют своим следствием определенное неравенство. Допущенное законом неравенство не признается неконституционным, если совокупность каких-либо фактов разумным образом доказывает его обоснованность»3.
Указанная прецедентная норма имеет отношение, главным образом, к таким вопросам регулирования экономики и социальной сферы, как налогообложение, регламентация деятельности промышленных предприятий и сферы обслуживания, социальное обеспечение
1 В частности, до сих пор продолжается кампания за внесение в Конституцию поправки, запрещающей аборты.
2 Например, в сфере трудовых отношений.
3 McGovan v. Maryland, 366 U.S. 420 (1961); City of Cuyahoga Falls v. Buckeye CMTY.Hope Fund (No. 01-1269, 25.03.2003).
303
и трудовые отношения. В меньшей степени многовариантность правового регулирования допускается в иных областях общественной жизни.
Наиболее жестко требования равенства прав граждан проявляются в сфере межрасовых отношений. Первым решением, устранившим самые одиозные проявления сегрегации, стало решение по делу Браун против Совета по делам образования (1964 г.), согласно которому цветное население обрело равные права в сфере образования1. Вслед за этим недопущение дискриминации было распространено на вопросы доступа к местам общего пользования, трудоустройства, предоставления социальной помощи и приобретения жилья. Заслуживает внимания решение по делу Палмор против Сидоти (1984 г.), в котором Верховный суд США особо отметил: «Основная цель четырнадцатой поправки заключалась в устранении любых установленных государством форм дискриминации по признаку расы. Различение людей в зависимости от их расы отражает скорее предубеждения, чем законные интересы общества; в этом случае расовая принадлежность, а не достоинства личности определяют место человека в обществе. Факты подобного различения должны стать объектом самого строгого контроля»2.
На волне борьбы с расовой дискриминацией развертывалась борьба за равноправие мужчины и женщины, равные избирательные права, равенство инвалидов, лиц с физическими недостатками3 и в какой-то мере за социальное равенство. В последнем случае особый интерес вызывает решение по делу Гриффин против Иллинойса, в котором Верховный суд США призвал к отказу от дискриминации «по причине бедности, а не только по таким основаниям, как религия, раса или цвет кожи». В связи с этим Суд справедливо отметил, что «не может быть и речи о равном правосудии, если характер судопроизводства зависит от той суммы денег, которой обладает лицо, участвующее в процессе»4.
За упомянутым решением последовал ряд других, запретивших лишение избирательных прав по причине неуплаты налогов. В свое время это вызвало некоторые надежды, что действие данного прецедента будет распространено и на такие сферы, как образование
1 Braun v. Board of education, 347 U.S. 483 (1954); Gratz v. Bollinger (No. 02516, 23.06.2003).
2 Palmore v. Sidoti, 466 U.S. 429 (1984).
3 Bd. Of Tr. of the Unity of Alamaba v. Garrett (No. 99-1240, 21.02.2001). 4 Griffin v. Illinois, 351 U.S. 12 (1956).
304
и медицинское обслуживание. Однако переступить эту черту Верховный суд не посмел, сославшись на то, что Конституция непосредственно не закрепляет данные права (решение по делу Школьный округ Сан Антонио против Родригеза, 1973 г.)1.
Особенности конституционной регламентации прав и свобод в субъектах федерации
Приведенные выше нормы судебной практики обязательны не только для федеральных властей, но и органов власти отдельных штатов, что обеспечивает единообразие конституционного статуса личности на всей территории государства. Однако ограничиться этой констатацией было бы неправомерно ввиду того, что конституционное регулирование прав и свобод личности входит в совместную компетенцию федерации и штатов, причем последние нередко существенно расширяют те рамки, которые установлены Верховным судом США.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что перечни конституционных прав и свобод федерации и штатов не совпадают. В конституциях штатов закреплены многие положения, которых нет в федеральном конституционном праве. В их числе нормы о запрете монополий; о компенсации в случае нанесения ущерба здоровью или собственности; о праве на здоровую окружающую среду; о праве на образование и даже о праве на рыбную ловлю (Калифорния и Род-Айленд).
Не преувеличивая степень «конституционной конкуренции», вместе с тем надо признать, что роль конституций штатов в защите прав и свобод в последние годы заметно усилилась, чему в немалой степени способствовал отказ Верховного суда США от применения целого ряда правозащитных средств. Более того, суды штатов все чаще обращаются к конституциям штатов, основывая свои решения не на прецедентах Верховного суда США, а на собственных представлениях о праве и справедливости.
Показательна в этом смысле реакция члена Верховного суда штата Орегон Г. Линда, который на вопрос о том, когда суды штатов могут самостоятельно решать вопросы конституционной защиты прав и свобод, категорично ответил — «всегда»2. Согласно этой точке зрения, сама логика федерализма диктует обращение судей
1 San Antonia School District v. Rodriquez, 411 U.S. 1 (1973).
2 Linde H. Without «Due Process»: Unconstitutional law in Oregon/Oregon Law Review. – 1970. – No 49. – P. 125-187.
305
штатов не к федеральному праву, а к праву штатов. Что же касается федерального права, то оно должно применяться только при отсутствии должной правовой регламентации штатов. В общем, такая постановка вопроса во многом оправданна, если принять во внимание, что федеральное право непосредственно входит в правовую систему штатов. Не следует забывать также о тех средствах воздействия, которые остаются в распоряжении федеральных властей на случай существенных нарушений федерального права.
Активная роль судов штатов по защите прав и свобод в основном не встречает возражений со стороны Верховного суда США, полагающего, что «суды штатов в той же степени, что и федеральные суды, являются и должны быть хранителями наших свобод»1.
Естественно, мы не можем раскрыть в полном объеме особенности конституционного регулирования прав и свобод в каждом из 50 штатов. Впрочем, это и не требуется, если учесть высокую степень «федерализации» конституционных прав и свобод. Тем не менее, ряд особенностей необходимо выделить, сосредоточив внимание на тех прецедентах судебной практики штатов, которые заметно расширяют рамки, установленные Верховным судом США.
Свобода слова. Судебная практика штатов следует преимущественно в русле того понимания свободы слова, которое определено Верховным судом США, но с одним важным отличием. Многие конституции штатов закрепляют свободу слова, не связывая ее с прямым запретом на ограничения со стороны государства. Тем самым открывается возможность дополнительно гарантировать свободу слова от притеснений со стороны частных лиц. Одним из ведущих прецедентов в этом вопросе стало решение Верховного суда Калифорнии по делу Робинс против Торгового центра Пруньярда (1979 г.), в котором Суд признал право истца обращаться с призывами подписывать петицию в торговом центре вопреки возражениям его владельца. Отмечая особое значение свободы слова, Верховный суд Калифорнии подтвердил возможность определенного ущемления права собственности при условии существенной заинтересованности общества в решении того или иного вопроса2.
Позиция Верховного суда Калифорнии была поддержана судами ряда других штатов (Нью-Джерси, Пенсильвании, Вашингтона, Массачусетса). Иным образом складывалась судебная практика
1 Данная оценка, впрочем, не означает признания какого-либо равенства Верховного суда США и судов штатов в деле защиты прав и свобод.
2 Robbins v. Pruneyard Shopping Center, 592, P.2d 341 (Cal. 1979).
306
в Нью-Йорке, Коннектикуте, Мичигане, где верховные суды традиционно защищают свободу в основном только от посягательств со стороны правительственной власти1.
В определенной мере меняется позиция судов штатов и по вопросу о злоупотреблениях свободой слова. В связи с этим все чаще упоминаются в качестве надлежащих критериев оценки достоверность и правдивость информации.
Свобода прессы. Особое внимание в судебной практике штатов в последние годы было уделено таким вопросам, как «привилегия журналистов» и право журналистов на доступ к тем источникам информации, которые имеются в распоряжении государственных органов. Примерно в половине штатов на этот счет были приняты специальные законы, предоставившие дополнительные средства защиты журналистам и их информаторам. Каким-либо единым образцам эти законы не следуют, различается и практика их применения. Так, в Аризоне и Огайо журналисты имеют право скрывать только имена своих информаторов, тогда как в Делавэре и Мичигане им предоставлено право утаивать не только имена информаторов, но и полученную от них информацию2.
Судебная практика большинства штатов ограниченно толкует понятие «привилегии журналистов», отдавая предпочтение требованиям правоохранительных органов, настаивающих на свободном доступе к документам, имеющимся в распоряжении средств информации. Последнее обстоятельство нередко приводит к конфликтам между законодательными и судебными органами, о чем свидетельствует неоднократный пересмотр соответствующего закона легислатурой Нью-Джерси с единственной целью расширить те рамки, которые определил Верховный суд штата3. В другом штате — Калифорнии отказ Верховного суда последовать широкому толкованию «привилегии журналистов» привел к принятию специальной поправки к Конституции штата4.
Церковь и свобода вероисповедания. Различия в подходах судеб-
ной практики федерации и штатов касаются, главным образом, толкования принципа отделения церкви от государства. Например, Верховный суд Аляски, следуя расширительному толкованию этого принципа, признает неконституционность любых форм поддержки
1 См.: State Constitutions in the Federal System. – P. 52-53. 2 Ibid. – P. 53.
3 Ibid.
4 Constitution of the States of California. – Sec. 2 (b). – Art. I.
307
религиозных школ1. Таким же образом воспринимает эти вопросы Верховный суд Небраски, который признал неконституционность закона о приобретении за государственный счет учебных пособий для религиозных школ2. Иначе складывается судебная практика в Висконсине и Нью-Йорке, где верховные суды следуют в этих вопросах в русле решений Верховного суда США.
Равенство прав граждан. Судебная практика штатов в основном более широко толкует принцип равенства прав, что во многом объясняется тем обстоятельством, что конституции штатов помимо общей формулы о равенстве перед законом содержат ряд иных положений, установленных в развитие этого принципа. Так, многие конституции содержат запрет на издание локальных, или частных, биллей либо на предоставление специальных льгот и привилегий. В значительной части штатов конституции особо закрепляют равенство прав мужчины и женщины (19 штатов) либо специально оговаривают требование равной оплаты труда без дискриминации по признаку пола.
Следует отметить и различия в формулировках принципа равенства прав. Так, в одном из решений Верховного суда Орегоны было отмечено, что XIV поправка к Конституции США имела своей целью устранение дискриминации цветного населения, тогда как раздел 20 статьи I Конституции Орегоны отразил стремление «покончить с практикой протекционизма и предоставления особых привилегий избранным»3.
Отмеченные факторы предопределили более широкие средства защиты и гарантии равенства прав граждан. В частности, верховные суды ряда штатов (Пенсильвании, Оклахомы, Вирджинии) признали необходимость соблюдения равных условий в предоставлении программ социальной поддержки4. Верховный суд Нью-Джерси последовательно отстаивает соблюдение принципа равных условий школьного образования5. Во многих штатах судебной практикой признана неконституционность предоставления налоговых льгот и привилегий. В этом смысле заслуживает внимания решение Верховного суда Пенсильвании, в котором отмечено: «Конституционное требование единообразного правового регулирования должно иметь
1 Matthew v. Quinton, 362 P.2d. 932 (Alas. 1961).
2 Gaffney v. State Department of Education, 220 N.W. :M. 530 (Neb. 1974). 3 The Constitution of the State of Oregon. – Sec. 20. – Art. I.
4 См.: State Constitutions in the Federal System. – P. 61-62. 5 Ibid.
308
широкое и далеко идущее применение... Требование Конституции штата о единообразии налогов является ясным и однозначно распространяется на все виды налогов»1.
Широкие формы защиты против расовой дискриминации, установленные федеральным правом, не оставляют места для самостоятельной регламентации этих вопросов на уровне штатов. Иным образом дело обстоит с закреплением равенства прав мужчины и женщины. При отсутствии регламентации данного вопроса Конституцией США судебная практика штатов, основываясь на собственных конституциях, выработала особые критерии. Так, Верховный суд Монтаны запрещает дискриминацию женщин со стороны не только властей штата, но и частных лиц2. Таким же образом к этому вопросу подходят верховные суды Пенсильвании, Вашингтона и Мэриленда, настаивая на строгом соблюдении принципа равенства прав мужчины и женщины3. Менее жесткая позиция преобладает в судебной практике Луизианы и Юты. В частности, Верховный суд Луизианы допускает определенную меру различий в регламентации правового положения мужчины и женщины, если только она не является «произвольной, вздорной и неразумной»4.
* * *
На этом мы можем завершить рассмотрение четырех граней судебного надзора. Как следует из вышесказанного, его целью является утверждение ценностей права посредством обеспечения действия Конституции, контроля за деятельностью исполнительных органов власти, единообразных стандартов правосудия и защиты конституционных прав и свобод. Фактически американские суды взяли на себя функции гарантов конституционного строя и хранителей права. Здесь необходимо заметить, что ни один институт власти не пользуется в Соединенных Штатах таким авторитетом и такими властными полномочиями, как суды.
О роли судов в жизни американского общества писал еще А. де Токвиль в книге «О демократии в Америке»:
«Все правительства имеют всего лишь две возможности преодолеть сопротивление, оказываемое им гражданами: материальные средства, которыми они сами располагают, и решения судов, к чьей
1 Amidon v. Kane 444 Pa. 38, 47, 279, A2d. 53, 58 (1971). 2 См.: State Constitutions in the Federal System. – P. 63. 3 Ibid. – P. 63-64.
4 Ibid.
309
помощи они могут прибегнуть. Правительство, которое может принуждать к повиновению своим законам только силой оружия, находится на грани гибели. С ним, по всей вероятности, произойдет одно из двух: если это слабое и умеренное правительство, то оно прибегнет к силе лишь в самом крайнем случае, оставляя без внимания множество мелких случаев неповиновения, и тогда государство окажется во власти анархии.
Если же правительство сильное и решительное, то оно будет прибегать к насилию ежедневно и вскоре превратится в военнодеспотическое. Его бездействие, равно как и его деятельность, окажутся одинаково гибельными для населения, которым оно управляет.
Великая цель правосудия состоит в замене идеи насилия идеей права, в установлении правовой преграды между правительством и используемой им силой»1.
К этой оценке трудно что-либо добавить. Сохранив свою актуальность и в наши дни, она объясняет не только исключительно важную роль судебной власти, но и то бережное отношение к судам, которое традиционно поддерживается различными политическими и социальными силами.
1 Де Токвиль А. Указ. соч. – М., 1992. – С. 120.