Комментарии

Судя по описаниям занятий, сюжет театрального пред­ставления Карла развивался спонтанно; эта деятельность со всей очевидностью демонстрировала его взгляд на соб­ственное прошлое и надежды на будущее. Игра предоста­вила ребенку средства, с помощью которых он мог еще раз разыграть травмы своего детства и изучить их. Требуя, что­бы кукольное представление записали на магнитофон и потом проиграли пленку, Карл позволял терапевту участ­вовать в процессе на более глубоком, более активном уровне.

Источник. Вигсії, С.А. (1980). Рирреї ріау іп а Шігіе- еп-уеаг-оИ Ьоу: гететЬегіп§, гереа!іп§, апсі лгогкіп§ іКго- и§Ь. Сііпісаі Зосіаі \Уогк Іоитаї 8(2):79~-&0.

Возможные диагнозы по В8М-ІУ

2. Г енерализованная тревожность.

309.21 Страх разлуки.

5. Физическая жестокость.

У61.20 Проблемы детско-родительских отношений.

Преодоление последствий крайней депривации, дегидрации и комы в игровой терапии

Автор: Давид Фридман

Фокус

Ребенок, перенесший жестокую депривацию, участвовал в игровой терапии после госпитализации и передачи его в опе­кунскую семью.

Введение

Мать шестилетнего Сина во время жары лишала его какой бы то ни было жидкости, пытаясь «вылечить» его от энуреза. Его двухлетняя сестра умерла от такой же депри­вации. Когда Сина госпитализировали с диагнозом резко­го обезвоживания, он находился в коматозном состоянии. После выписки он был направлен к психотерапевту. Син относился к окружающим с повышенной настороженно­стью. Он не говорил на первичном приеме и только кивал головой.

Описание случая

С точки зрения психологии личности Син описывает­ся как ребенок, который научился быть для самого себя сверхбдительным Я-объектом, которому грозила опас­ность дисинтеграции в случае, если он не удовлетворял потребности матери. Подавление собственного, такого ес­тественного на данной стадии развития, нарциссизма привело к отсутствию удовольствия, активности и иници­ативы. Личностная психология исходит из того, что отра­жение потребностей ребенка не только придает им цен­ность, но и облегчает ребенку процесс возрастной интег­рации.

Психотерапевтическое вмешательство

Когда Син начал посещать занятия по игровой тера­пии, он не проявлял никаких эмоций, казался роботом, не говорил и не играл. Инициатором игры выступил автор, используя стимулирующие игрушки и пищу. Чтобы снять у Сина напряженность от непосредственной близости, ав­тор играл сам до тех пор, пока в конце концов Син, кото- 10 рый реагировал только на самые осторожные приглаше­ния к игре, нашел в себе силы к ней присоединиться.

Через четыре месяца ежедневной работы Син смог на­конец попросить иірушку или еду. Для того, чтобы сохра­нить контакт с ним, требовалось постоянно отражать его чувства. Автор указывает, что малейшая реакция, которая не соприкасалась непосредственно с субъективным ми­ром СиНа, разрушала хрупкий терапевтический союз: Син приходил в волнение и незамедлительно замыкался в себе. Спустя семь месяцев произошло важное изменение. Игра Сина, носившая до тех пор бесцветный и монотонный ха­рактер, стала оживать и наполняться эмоциями. В игре Сина с куклами, изображающими маму и младенца, стала возможной ситуация, когда младенец швырнул «плохую маму» о стену. Эта игра продолжалась пятнадцать минут. В последовавшей за этим игре возникла кукла, обозначен­ная теперь как «маленький человечек»;, этот человечек строил тюрьмы, где «плохую маму» можно было держать, не опасаясь, что она сбежит.

Теперь игра Сина была спонтанной и наполнилась си­льными эмоциями. Однако автор указывает, что отраже­ние все еще должно было быть сфокусировано на «малы­ше». Если задавался прямой вопрос, в поведении Сина возникала регрессия: он казался взволнованным и зам­кнутым.

Изменения появились и вне занятий. Син умел быть агрессивным — мог даже сказать «нет» авторитетным ли­цам. Игровой терапевт также помогал опекунам Сина удовлетворять потебности, возникающие в процессе раз­вития мальчика и формирования его Я.