Недопустимость выдачи во исполнение принципа поп bis in ideт

Принцип поп bis in ideт означает в материально-правовом смысле невозможность двойного несения уголовной ответственно­сти за одно и то же преступление.

Допустимость только однократной ответственности за преступ­ление является одним из фундаментальных принципов, отражающих справедливость уголовного права, который «аккумулирует» в себе все другие его принципы, являясь в этом качестве неким обобщаю­щим началом уголовного права¹²⁴[124]. С одной стороны, каждый прин­цип права служит критерием справедливости, выражая ее отдельные стороны в той мере, в какой ориентирует законотворческую дея­тельность в социально обусловленном направлении, а с другой ­именно принцип справедливости оказывает корректирующее влия­ние на другие принципы в процессе правоприменительной деятель­ности, не позволяя превращаться законности в формализм, гуманиз­му – во всепрощение и безответственность и т. д¹²⁵[125].

Практически без изменений это положение было воспроизведе­но в ч. 1 ст. 12 УК РФ: «Граждане Российской Федерации и постоянно проживающие в Российской Федерации ли­ца без гражданства, совершившие преступление вне пределов Рос­сийской Федерации, подлежат уголовной ответственности по на­стоящему Кодексу, ... если эти лица не были осуждены в иностранном государстве». Тем самым в этой части процесс согла­сования норм национального уголовного законодательства с прин­ципами межгосударственных экстрадиционных отношений был за­вершен.

Несмотря на то, что в отношении субъектов, находящихся под исключительной юрисдикцией России, невозможность двойной ответственности аксиоматична, а в отношении лиц, оказавшихся под гнетом параллельной юрисдикции, она давно заблокирована экстрадиционными соглашениями, значение законодательного закрепления принципа поn, bis in ideт в ч. 2 ст. 6 УК РФ весьма велико. Ведь рассмотрение дела в ревизионном порядке, даже при соблюдении правила о недопустимости «поворота к худшему», проникнуто духом неуважения и недоверия к юрисдикционной деятельности судебной власти другого государства.

В специально-юридическом отношении он ставит в равное положение лиц, выданных российскому правосудию, и лиц, также вершивших преступление за границей, но добровольно вернувшихся в Россию или осуждаемых заочно, тогда как ранее (в силу отмеченного рассогласования между положениями экстрадиционных договоров и российского уголовного законодательства) лица, не желающие вернуться в Россию, оказывались в более привилегированном положении, чем лица, стремящиеся в нее.

Кроме того, в равное положение ставятся выдача на основе договора и выдача на основе взаимности. Ибо в отличие от договорной выдачи взаимность не ограничивается заранее какими-то условиями но считается невозможной по причине противоречия нормам национального права. Таковой теперь является и ч. 2 ст. 6 УК, блокирующая возможность взаимной выдачи испрашиваемого лица, на которое уже возложена ответственность российским судом.

Не столь однозначной является содержательная трактовка принципа поп bis in ideт.

Так, Европейская конвенция о выдаче, с одной стороны, и императивно исключает экстрадицию, если компетентные органы запрашиваемой стороны вынесли окончательное решение в отношении лица, требуемого в связи с преступлением или преступлениями, по поводу которых запрашивается выдача, а с другой – допускает лишь возможность отказа в выдаче, если указанные органы вынесли решение не возбуждать или прекратить уголовное преследование в отношении того же преступления или преступлений.

Этот подход нашел отражение в п. 3 ч. 1 ст. 464 УПК РФ, ука­зывающем на два относительно самостоятельных основания для обязательного отказа в экстрадиции: вынесение на территории Рос­сии и вступление в законную силу приговора в отношении указан­ного в запросе лица за то же самое деяние и прекращение производ­ства по уголовному делу.

К указанным основаниям логически примыкает еще одно, пре­дусмотренное п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК, согласно которому выдача лица не допускается, если в соответствии с российским законодательст­вом уголовное дело не может быть возбуждено вследствие истече­ния сроков давности или по иному законному основанию.

В результате, с точки зрения уголовно-процессуальной, вы­страивается следующая иерархия оснований для отказа в экстради­ции:

1) невозможность возбуждения уголовного дела;

2) прекраще­ние производства по возбужденному уголовному делу;

3) завершение уголовного дела вынесением приговора.

По российскому УПК уголовное дело не может быть возбужде­но, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по сле­дующим основаниям:

- отсутствие события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24);

- отсутствие в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24);

- истечение сроков давности уголовного преследования (п. 3, ч. 1 ст. 24);

- смерть подозреваемого или обвиняемого (п. 4 ч. 1 ст. 24);

- отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению (п. 5 ч. 1 ст.24);

- отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы либо депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, судьи Конституционного Суда РФ, иных судей, следователей и адвокатов, а равно отсутствии, согласия Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ или квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела либо привлечение в качестве обвиняемо члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы или судьи (п. 6 ч. 1 ст. 24);

- примирение подозреваемого или обвиняемого с потерпевшим заглаживание причиненного ему вреда (ст. 25 УПК);

- непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27);

- акт об амнистии (п. 3 ч. 1 ст. 27);

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению (п. 4 ч. 1 ст. 27);

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 5 ч. 1 ст. 27);

- отказ Государственной Думы Федерального Собрания в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, и (или) отказ Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица (п. 6 ч. 1 ст. 27);

- деятельное раскаяние (ст. 28).

Его содержание детализируется, в частности, Дополнительным протоколом к Европейской конвенции о выдаче, пополнившим ст. 9 последней, пунктом 2, указавшим на то, что выдача лица, по делу которого было вынесено окончательное судебное решение в третьем государстве, являющемся участником Конвенции, в связи с преступлением или преступлениями, в отношении которых запрашивается выдача, не производится:

а) если вышеупомянутое судебное решение освобождает его от ответственности;

b) если срок заключения или другая мера наказания, вынесенная в его отношении:

i) была полностью применена;

ii) стала полностью или в отношении непримененной части предметом помилования или амнистии;

Так, при осуществлении международной юрисдикции национальным судом может быть принято одно из следующих решений:

- признание лица виновным в деянии, квалифицированном по национальному закону (но в соответствии с международным уголовным правом), и назначение ему соответствующего наказания в рамках санкции национальной нормы;

- признание виновным в деянии, квалифицированном непо­средственно по международному уголовному праву на основе прямого использования его норм согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ, и назначение наказания в соответствии с последним;

- освобождение от уголовной ответственности за совершенное преступление в соответствии с нормой международного права или национальной нормой, применяемой в соответствии с международной;

- последующее освобождение от наказания (если это не проти­воречит международно-правовой норме).

В случае отправления правосудия международным органом, формы реализации охранительного правоотношения могут быть следующими:

- признание лица виновным в инкриминируемом деянии, квалифицируемом по норме международного права либо национальной норме (в соответствии с международным правом), с назначением ему наказания;

- освобождение от уголовной ответственности по предусмотренным международно-правовой нормой основаниям;

- последующее освобождение по тем же основаниям от наказания.

При этом, в отличие от реализации охранительного правоотношения в рамках национального судопроизводства, реализация такого правоотношения, нашедшая отражение в решении международного судебного органа, всегда является окончательной¹²⁶[126].