Выдача в отечественное государство

Экстрадиция в отечественное государство есть выдача обви­няемого в совершении преступления лица для осуществления его уголовного преследования, по законам требующего выдачи государ­ства его гражданства.

Объектами данной разновидности выдачи выступают, прежде всего, лица, являющиеся гражданами запрашивающего государства, но в некоторых случаях – и лица без гражданства, постоянно про­живающие на территории этого государства.

Гражданство есть устойчивая правовая связь физического ли­ца с государством, выражающаяся в совокупности их взаимных прав, обязанностей и ответственности, означающая подчинение этого лица суверенной власти государства. Устойчивость этой свя­зи выражается в ее непрерывности во времени и пространстве.

Непрерывность гражданства во времени проявляется в его со­хранении с момента приобретения вплоть до смерти, если закон не предусматривает другие случаи его утраты. Как гласит ч. 3 ст. 6 Конституции РФ, «гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его». При этом выход из гражданства не допускается, если ходатайствующий о выходе гражданин привлечен российскими компетентными органами в ка­честве обвиняемого по уголовному делу либо в отношении его имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обви­нительный приговор⁸⁶[86].

Устойчивость гражданства в пространстве означает, что оно сохраняется при выезде обладающего им лица за границу, не преры­вается в случае длительного пребывания там и не утрачивается в силу проживания за рубежом. Это повсеместно распространенная практика, которая нашла отражение и в российском законодательст­ве.

Отмеченные признаки института гражданства дают возмож­ность говорить о включенности индивида в определенным образом организованное социально-правовое пространство независимо от его физического местонахождения, что, с одной стороны, позволяет гражданам Российской Федерации, находящимся за ее пределами, рассчитывать на предоставление гарантируемых Конституцией (ч. 2 ст. 61) и Законом о гражданстве (ст. 7) защиты и покровительства, (в том числе от преступных посягательств), а с другой – дает государству возможность претендовать на соблюдение его гражданами отечественных законов и претерпевание ими ответственности за их, нарушение. Так, ч. 1 ст. 12 российского УК РФ гласит: «Граждане Рос­сийской Федерации и постоянно проживающие в Российской Федерации лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу ... ».

Вместе с тем согласно требованиям той же ч. 1 ст. 12 УК РФ преде­лы ответственности граждан России за учиненные ими за ее преде­лами преступления таковы, что вопрос об их экстрадиции в свое отечество можно ставить лишь в том случае, если 1) совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если 2) эти лица не были осуждены в иностранном государстве.

Однако указанные условия приобретают весьма специфическое значение по отношению к тем длящимся и продолжаемым преступ­лениям, одна часть которых осуществляется на территории отечест­венного государства, а другая – на территории иностранного. Уникальность ситуации в данном случае заключается во взаимодействии не двух (как это бывает при целиком совершаемом за границей пре­ступлении), а трех принципов: территориального принципа отечест­венного государства, персонального принципа и территориального принципа зарубежного государства. Объясняется это тем, что субъ­ект продолжает процесс совершения преступления, переходя в иное (не только в геополитическом, но и в социально-правовом отноше­нии) пространство.

Вопрос о возникающей при этом конкуренции юрисдикций ре­шается по общим правилам. Но надо иметь в виду, что каждый от­дельный эпизод продолжаемого преступления может быть оценен как самостоятельное преступление и лишь единство преступного умысла, объемлющее ряд разъединенных во времени тождественных действий, позволяет объединить их в единое преступление. Поэтому в случае придания приоритета принципу гражданства осуждение лица за одно и то же (хотя и растянутое во времени и пространстве) деяние будет осуществляться на самом деле одновременно по двум критериям: территориальному (в отношении той части преступной деятельности, которая была совершена до выезда за границу) и пер­сональному (в отношении той ее части, которая имела место за ру­бежом). В случае же приоритетности территориальной юрисдикции иностранного государства виновному могут быть инкриминированы лишь те эпизоды продолжающейся деятельности, которые имели место на его территории. А это обстоятельство не исключает при­влечения его к ответственности в отечественном государстве за ту часть преступной деятельности, которая была осуществлена на его территории, а стало быть, и экстрадиции для целей уголовного преследования.

О длящихся преступлениях, характеризующихся непрерывным осуществлением состава, этого сказать, видимо, нельзя. Если лицо осуждено за рубежом, скажем, за незаконное хранение или ношение оружия, то вряд ли имеет смысл говорить о его осуждении в отече­ственном государстве за хранение этого же оружия в период време­ни до выезда за рубеж, поскольку длительность времени хранения сама по себе квалифицирующего значения не имеет.

Впрочем, можно возразить, что протяженность во времени для­щегося преступления, не имея квалифицирующего значения, оказы­вает свое влияние на избрание меры наказания, и потому также нельзя исключить привлечения гражданина к ответственности в оте­чественном государстве за незаконное хранение им оружия на том отрезке времени, когда он еще не покинул его пределы. Но жесткое закрепление принципа поп bls in idem лишает перспективы запрос об экстрадиции и последующее осуждение виновного в такого рода ситуации.

Если же рассматриваемые деяния преступны лишь по закону отечественного государства, то они считаются завершенными (с точки зрения территориального критерия) в момент пересечения виновным границы при выезде за рубеж. Дальнейшая преступная деятельность могла бы находиться под властью персонального принципа, для которого значимо не географическое место соверше­ния преступления, а занимаемое лицом место в правовом простран­стве данного социума. Однако ограничивающее персональный принцип условие двойной преступности лишает отечественное государство власти над этой частью деятельности, если она ненака­зуема по законам государства пребывания, а вместе с нею – и воз­можности требовать выдачи данного лица.