Микроэволюционные аспекты направлений эволюции зубов у лошадей

Известно несколько интересных примеров, когда тот или иной признак зубов появлялся в какой-либо древней полиморфной ископаемой популяции в качестве одного из вариантов, а затем закреплился в качестве постоянного признака в более поздней популяции.

Таблица 28.1. Изменчивость отдельных верхних коренных зубов у взрослых лошадей (Merychippus) из двух позднемиоценовых формаций (Downs, 1961*)
Признак и формации	пределы из- менчивости, мм	Среднее, мм	Стан- дартное откло- нение	число зубов	Статистиче­ская досто­верность
Высота коронки нестёршихсяпредкоренных и коренных
Сев. Коалинга (моложе)	30.5–39.6	34.9	2.23	39	<0.01
Маскал (старше)	24.6–32.3	29.4	2.45	18
Высота коронки стёршихся коренных
Сев. Коалинга	23.4–33.9	27.9	2.53	57	<0.01
Маскалл	18.1–27.5	22.9	2.37	16
Суммарная складчатость на коренных
Сев. Коалинга	2–17	7.6	2.02	66	>0.05
Маскалл	5–11	7.3	1.52	19

Один такой случай относится к определённой складке (известной под названием «кроше») на верхних коренных зубах в линии Mesohippus—Equus. У Mesohippus эта складка обычно отсутствовала. Но в некоторых популяциях Mesohippus было по нескольку мутантных особей с небольшими кроше. У некоторых видов-дериватов Miohippus из олигоцена очень маленькое кроше представляло собой относительно постоянный признак; у других, более поздних видов-дериватов Parahippus из раннего миоцена небольшое кроше было постоянным признаком. Позднее в линии, ведущей к Equus, кроше достигло значительных размеров (Simpson, 1944; 1953*), Зубной цемент впервые появляется аналогичным образом в линии Parahippus—Merychippus. У Parahippus цемент обычно отсутствует, но наблюдается в некоторых его популяциях в качестве полиморфного варианта, а позднее закрепляется в мономорфном состоянии у Merychippus (Simpson, 1953*). И в этом случае макроэволюционное изменение свелось к микроэволюционным изменениям.

Скорость эволюции признаков зубов, наблюдаемую у лошадей, вполне можно было бы объяснить отбором. Эта скорость невелика. Согласно оценкам, достаточно было бы всего лишь 1—2 случаев генетической гибели на миллион особей за одно поколение, чтобы вызвать известные нам изменения за имевшийся период времени (Lande, 1976*).