XIX века

160 Решения общего

собрания кассационных департаментов

Правитель­ствующего сената (далее ОС), 1868, №347; УКДС, 1881, № 110.

161

УКДС, 1879, №90.

162

Приговоры

уголовного

кассационного

департамента

Сената. СПб.,

(далее УКДС

пригов.). СПб.,

1891, №22.

163

УКДС пригов.,

1892, № 24.

164

УКДС пригов., 1891, №22.

165 Таганцев Н. С.

Лекции ... Вып. II, с. 544.

166 Неклюдов Н. А.

Руководство особенной части

русского

уголовного права. СПб., 1887, с. 86.

167

Цит. по: Воскресен­ский Н. А. Указ. соч., с. 513.

168

См. настоящий том, с. 122.

называемо только по ст. 410 Уложения (ст. 441 в редакции 1845 года о наказании за медлительность и нерадение в отправлении должности. — Авт.). Превышение власти, происшедшее вслед­ствие неправильного понимания закона, должно быть рассма­триваемо как деяние неосторожное, а не как умышленное»¹⁶⁰. В решениях по делу Гроховского¹⁶¹, по делу Штакельберга¹⁶², по делу Аристова¹⁶³ логика рассуждений иная: «Если ... никто не может отговариваться незнанием закона, то тем более такое знание обязательно для лиц, несущих обязанности по государ­ственной службе, самые свойства, цели и значение коей для пра­вильного движения каждой из отраслей управления обязывают вступающего в нее и пользующегося даваемыми ею преимуще­ствами определительно ознакомиться с принадлежащими ему по должности правами и связанными с ними обязанностями... при­чем по силе ст. 715 устава о службе по определению от прави­тельства всякий служащий должен поставить себе в непремен­ную обязанность ведать все уставы и законы государственные и содержать их в несокрушимой сохранности... Поэтому должно­стное лицо... ни при каких условиях не может быть признаваемо не ответственным за превышение власти, содеянное по незнанию им прав и обязанностей, возлагаемых на него законом по приня­той им на себя установленным порядком должности. Сообраз­но сему требование, чтобы со стороны превысившего власть бы­ло умышленное нарушение закона, не разрешающего ему тех или других действий или полагающего известный предел его правам, представляется несогласным ни с внутренним содержа­нием ст. 338 (ст. 367 в редакции 1845 года.—Авт.), прямо устанавливающей, вовсе не упоминая об умысле, внешние приз­наки нарушения», ни с установленным Сенатом порядком рас­смотрения дел о преступлениях превышения власти с участием присяжных заседателей¹⁶⁴. Согласно этому порядку, присяж­ные не должны были решать вопрос о том, имел или не имел подсудимый право на совершение тех или иных действий. Этот вопрос решал суд, основываясь на законодательстве, а не на субъективных воззрениях обвиняемого на свои права и не на степени его знакомства со своими служебными обязанностями. В научной литературе такая концепция нашла отражение в работах Н. С. Таганцева¹⁶⁵ и Н. А. Неклюдова¹⁶⁶.

Статья 368

На преступление бездействия власти указывал еще Генераль­ный регламент Петра I. В нем устанавливалось наказание тем, «кто по дружбе или по вражде или из взятков или других наме­рений что пренебрежет, которое ему чинить надлежало»¹⁶⁷. Об­щее учреждение министерств 1811 года ввело ответственность за бездействие власти для министров: «когда министр, оставив власть, ему данную, без действия, небрежением своим попустит важное злоупотребление или государственный ущерб»¹⁶⁸. В ст. 278 тома XV Свода законов сохранялась в принципе та же формулировка, только вместо слова министр появилось слово чиновник, тем самым понятие бездействия власти распространя­лось на большую часть должностных лиц империи. Склонность

к казуистике, присущая составителям Уложения о наказаниях, проявилась и в стремлении уточнить и расширить определение бездействия власти. Следует иметь в виду, что помимо данной статьи, устанавливавшей наказание за бездействие власти, в пя­том разделе Уложения содержится глава десятая, специально посвященная вопросам ответственности за медлительность, не­радение и несоблюдение установленного порядка в отправлении должности.

Как следует из текста комментируемой статьи, с объективной стороны преступление бездействия власти состояло не вообще в невыполнении или ненадлежащем выполнении каких-либо слу­жебных обязанностей, а только одной из них, а именно обязан­ности пресекать злоупотребления и беспорядки, производимые другими частными или должностными лицами. В этом смысле преступление бездействия власти ближе не к халатности, а к злоупотреблению властью.

Бездействие власти было наказуемо лишь в том случае, когда оно привело к злоупотреблениям, беспорядкам, причинению имущественного или иного ущерба. Причем, несмотря на то что от размеров причиненного ущерба зависело наказание, ни в за­коне, ни в разъяснениях Сената не определялись размеры ущер­ба, имевшие квалифицирующее значение.

Противозаконность бездействия, по мнению Сената, имела место не только тогда, когда должностное лицо «не сделало то­го, что было прямо предписано ему законом или законным по­становлением или распоряжением его начальства, но и в случаях неупотребления им всех тех мер, необходимость принятия кото­рых, не противореча закону или законным распоряжениям на­чальства, вытекала из самого свойства служебных обязанностей должностного лица или из возложенного на него поручения по службе»¹⁶⁹. Однако в том же решении Сенат отмечал, что при­влечение к ответственности по этой статье возможно только в случае нарушения круга своих должностных обязанностей слу­жащими, которые возлагались на них уставом о службе.

Субъективная сторона бездействия власти характеризуется, как и превышение власти, смешанной виной. У виновного может отсутствовать умысел в отношении неблагоприятных послед­ствий, которые могло повлечь или повлекло его бездействие. Само же бездействие, в отличие от превышения власти, судеб­ной практикой всегда толковалось как умышленное преступле­ние¹⁷⁰. Умышленному бездействию власти противопоставля­лось неосторожное и невнимательное отношение к своим обязан­ностям. Сенат разъяснял, что существенным признаком, отли­чающим бездействие власти от нерадения и небрежности по службе, наказуемых по ст. ст. 441—442 Уложения, является «непринятие или неупотребление всех тех указанных в законе или законом дозволенных мер или средств, которые могли и должны были быть им приняты или употреблены в надлежащее время и при известных обстоятельствах»¹⁷¹, при условии, что «бездействие обвиняемого не объясняется, по обстоятельствам дела, исключительно проявленною им при сем небрежностью, нераспорядительностью или ненаходчивостью»'⁷². В тех же случаях, когда должностное лицо имело умысел своим бездей-

371

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

169

УКДС, 1888, №35.

170 ОС, 1909, № 17.

171

УКДС, 1882, № 12.

172

УКДС, 1888, №35.

372

Законодательство

первой половины