XIX века

107

См.: Кодан С. В.

Ссыльные

дворянские

революционеры

в сибирских

политических

процессах. — В кн.:

Ссыльные

революционеры

в Сибири

(XIX век — февраль 1917

года).

Вып. VIII.

Иркутск, 1983.

108 См.:

Оржеховский И В. Самодержавие

против

революционной

России. М., 1982,

с. 54, 55.

109

Ленин В. И. Поли.

собр. соч., т. 23,

с. 397—398.

110

См. для сравнения ст. 271 Уложения

1845 г. «О

восстании скопом

и заговором»

ист 223

Свода законов

(т. XV). См.

также ст ст. 19, 20

гл II

Соборного уложения 1649

года, ст. 268

Уложения 1845

года и арт. 20

Артикула

воинского.

но попытались учесть и опыт организации репрессивных мер против деятелей дворянских революционных организаций (де­кабристов, участников национально-освободительного движе­ния), опыт политических процессов, прошедших в последовав­шие за восстанием декабристов годы, в том числе и в Сибири, где были рассмотрены дела о революционно-просветительской деятельности ссыльных декабристов, дела, связанные с побега­ми и нарушением режима ссылки, с организацией вооруженных выступлений с целью освобождения политических ссыль­ных , другие формы революционной борьбы, характерные для первой половины XIX века, в том числе связанные с рас­пространением революционных идей в западных губерниях России, близких к Польше, деятельностью А. И. Герцена, ис­пользованием демократической и революционной мыслью пе­чати.

Отчеты Третьего отделения Собственной его императорского величества канцелярии свидетельствуют, что наибольшую угро­зу правительство видело в активизации деятельности передо­вых журналов, в возрастании студенческого и националь­но-освободительного движения'⁰⁸. Хотя, по мнению Третьего отделения, эти действия затрагивали лишь незначительные слои общества. Такая оценка в целом совпадает с реальной об­щественно-политической ситуацией в России первой половины XIX века. «Эпоха крепостная (1827—1846 гг.) — полное пре­обладание дворянства, это — эпоха от декабристов до Герцена. Крепостная Россия забита и неподвижна. Протестует ничтож­ное меньшинство дворян, бессильных, без поддержки наро­да»¹⁰⁹, — отмечал В. И. Ленин.

Составители Уложения отказались от архаичных формулиро­вок Свода законов и попытались более современно сформулиро­вать основные составы государственных преступлений, предста­влявшие действия (или бездействие), направленные как непо­средственно против императора — главы государства, так и против государства — на ниспровержение или подрыв суще­ствовавшего политического строя. И тем не менее в формули­ровках Уложения весьма заметно влияние предшествующего за­конодательства, и не только Свода, но и Соборного уложения 1649 года, Артикула воинского и др."⁰.

Составители Уложения попытались объединить все составы государственных преступлений в один раздел. Но в полной ме­ре им это не удалось. Некоторые из составов государственных преступлений содержались в разделе четвертом, например ст. 333 (об ответственности за истребление и повреждение по­граничных знаков для передачи земли иностранному государ­ству) и ст. 347 (об ответственности основателей и руководите­лей тайных обществ); в разделе пятом —ст. 455, предусматри­вающая ответственность за намеренное открытие государствен­ных тайн иностранным правительствам; в восьмом — ст. 1147, предусматривающая ответственность за создание «сообщества для преступлений государственных», ст. 1158 — за распростра­нение слухов с умыслом, имеющим «политически зловредную цель или же явно оскорбительным для верховного правитель-

ства», ст. 1243 — за изготовление или хранение в большом ко­личестве оружия в целях, противных государственной безопа­сности, ст. 1791 — за случаи явного неповиновения фабричных и заводских людей артельно или толпой, приравниваемые к вос­станию против властей. Все эти статьи приравнивали лиц, со­вершивших указанные преступления, к государственным пре­ступникам и требовали наказания со ссылкой на статьи третьего раздела Уложения.

Отсутствие четкой квалификации некоторых составов престу­плений как государственных мешало царскому правительству и его репрессивному аппарату в полной мере использовать весь арсенал судебных и полицейско-административных мер, приме­нить особый порядок судопроизводства, предусмотренный для так называемой политической преступности. Это стало особенно заметно в период подготовки и проведения судебной реформы 1864 года, четко определившей подсудность дел и порядок следствия и судопроизводства по делам о государственных пре­ступлениях.

В последующих редакциях Уложения (особенно 1885 года) раздел третий был пополнен новыми статьями, а затем заме­нен главами нового Уголовного уложения 1903 года, более полно объединившего в них составы государственных преступ­лений.

В качестве наказания за государственные преступления Уло­жение 1845 года применяло в основном самые тяжкие ме­ры — лишение всех прав состояния и смертную казнь, лишение всех прав состояния и каторжные работы на разные сроки или ссылку в отдаленнейшие места Сибири, а для лиц, не изъятых от наказаний телесных, — наказание плетьми с наложением клейм. Последние из указанных мер наказания были связаны с последующим (после окончания срока) правопоражением. Восстановление сословных прав и снятие полицейского надзора было возможно лишь исключительно по воле императора. Ста­тья 277 разрешала применять в качестве дополнительного нака­зания конфискацию всего имущества, родового и благоприобре­тенного¹".

Глава первая

Глава определяет ответственность за умышленные деяния, объект посягательства которых — жизнь, здоровье, честь импе­ратора, его положение главы государства, его прерогативы не­ограниченного монарха. Речь идет и об обнаружении умысла свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или ограничить последнюю либо совершить над ним какое-либо насилие.

Статья 263

Формулировка статьи напоминает арт. 19 Артикула воинско­го, но содержит и новые весьма существенные дополнения о ли­шении власти верховной или ограничении ее. Состав преступле­ния определен крайне нечетко, недостаточно четко обозначен

349

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

111

По

законодательству

России того времени (Свод законов, т. X,

ст. 243), имуществом родовым считалось полученное по праву законного наследования, полученное по завещанию, но родственником, имевшим право законного наследника, купленное у родственников, получивших имущество по наследству. Благоприоб­ретенным (ст. 241)

считалось

выслуженное или

пожалованное

имущество,

полученное в

результате купли,

дарения и т. п.

первои половины

350 объект посягательства. Как представляется, причина скрыта не

Законодательство _в низком уровне законодательной техники, а в стремлении обе­спечить в случае необходимости широту и свободу судебно-ад-министративных репрессий.

Статья 264

Статья устанавливает наказание не только за оконченное пре­ступление, но и за все более ранние стадии совершения указан­ного предыдущей статьей преступного деяния. Статья дает ос­нование полагать, что ответственность устанавливается и за так называемый голый умысел, характерный для прежнего законо­дательства и оставшийся в Уложении, но в более замаскирован­ной форме.

Статьи 265—266

Статья 265 наказывает равно с главными виновными всех соучастников совершения государственного преступления и прикосновенных лиц (недоносителей), а ст. 266 к тому же нака­занию требует приговаривать тех же лиц и за деяния (преду­смотренные ст. 263), совершенные относительно наследника престола, супруги государя и других членов императорского дома"².

Статья 267

Статья определяет ответственность за новый состав государ­ственного преступления — составление и распространение пе­чатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неу­важение к императору как главе государства или к его личным качествам, возбудить недовольство системой управления в стра­не. Закон предусматривает ответственность не только за окон­ченное преступление, но и за приготовление к нему. Все соуча­стники наказывались одинаково — лишением всех прав состоя­ния и каторгой. Виновные только в составлении сочинений или изображений либо только в хранении их наказывались значи­тельно мягче (вплоть до применения к ним ареста от семи дней до трех месяцев и последующего полицейского надзора).

Статьи 268—269

Статьи рассматривают как государственное преступление сло­весное оскорбление императора. Этот состав был известен и ра­нее, например в арт. 20 Артикула воинского. Есть и новый со­став — повреждение портретов и других изображений импера­тора. Ответственности подлежат и прикосновенные лица — по­пустители и недоносители. Пьяное состояние преступника (если он действовал без умысла) являлось обстоятельством, смягчаю­щим наказание.

Статья 270

Статья наказывает за те же деяния, что и ст. 267, но совер­шенные против наследника престола, супруги императора и чле­нов императорского дома.

112

Положение,

известное

и прежнему

законодательству.

См.¹ Артикул

воинский, арт. 20,

толкование. —

Российское

законодательство

X — XX веков,

т. 4, с. 331.

Глава вторая Статьи 271—272

Статья 271 чрезвычайно схожа со ст. ст. 19, 20 главы II Со­борного уложения, арт. 19, 137 Артикула воинского. Она пре­дусматривает ответственность за многие деяния, рассматривае­мые законодателем как тяжкие государственные преступле­ния, — восстание против государя, заговор, намерение свер­гнуть его с престола, изменить образ правления, установленный порядок передачи престола по наследству. Так же как и Свод законов (ст. 223 тома XV), под бунтом против власти Уложе­ние понимает-восстание скопом (т.е. выступление многих лю­дей, подданных государства), подготовленное тайно, заговор­щически и сопряженное с насильственными действиями. Винов­ными признавались как те, кто стоял во главе организации за­говора, так и принявшие в нем участие, оказавшие помощь заго­ворщикам в любой форме, не донесшие о заговоре. Но при об­щем сходстве с предшествовавшим законодательством статья имеет и существенные особенности: она указывает на такие пре­ступные действия, как намерение изменить форму правления или изменить порядок передачи престола по наследству. Статья была отредактирована с учетом событий в России в декабре 1825 года и закона, принятого в июле 1826 года"³.

Статья 272 определяет смягчающие обстоятельства престу­плений, предусмотренных предыдущей статьей.

Статья 273

Статья имеет сходство со ст. 267. Но объект посягательства здесь иной — политический строй. Виновные в подготовке и распространении печатных или письменных материалов, воз­буждавших к бунту, неповиновению государственной власти, наказывались лишением прав состояния и каторгой (для лиц. не изъятых от наказаний телесных, дополнительно назначались плети и клеймение). Закон требует наказания и за приготовле­ние и покушение к возбуждению бунта. Для всех соучастников устанавливается равное наказание.

Статья (ч. II) содержит чрезвычайно важное новое положе­ние: устанавливается равная ответственность за письменную и устную антиправительственную пропаганду.

Состав преступления определен здесь более современно по сравнению со ст. 267 и с учетом развивающегося революционно­го движения в России. Печатным изданиям царское правитель­ство в это время уделяло много внимания. Начиная с 1828 года была введена цензура Третьего отделения над всеми издавае­мыми в России газетами, журналами и другими печатными из­даниями"⁴. Речь шла и о борьбе с распространением демокра­тической печати, издаваемой русскими эмигрантами на Западе, ^с распространением сочинений, прокламаций, подготовленных в тайных кружках. Статья 273, так же как и ст. 267, устанавлива-^ет Дифференцированно наказания в зависимости от различных конкретных обстоятельств дела.

351

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

113 См. Именной указ

«О

государственных

преступниках,

осужденных

к разным казням

и наказаниям»

с приложением

доклада

Верховного

уголовного суда

(ПСЗ 2-е, т I,

№464).

114 См.:

Оржеховский И. В. Указ. соч., с. 53.

352

Законодательство

первой половины