XIX века

48

См об этом

подробнее:

Троицкий Н. А.

Безумство

храбрых.

Русские

революционеры и

карательная политика царизма. 1866—1882 годы. М„ 1978, с 57, 58.

49

Свод законов

(ст 177 т. XV)

также имел

специальную

статью

относительно

привлечения к

ответственности

русских подданных

на территории Персии и Турции. При этом делалась

ссылка на

международные

соглашения 1783,

1828 и 1829 годов.

50

Ленин В. И. Поли.

собр. соч., т. 48,

с. 232.

ному с Китаем, своим правительствам (по трактату 1728 года и дополнению к нему 1792 года).

Статьи 179—181 устанавливают ответственность российских подданных, находившихся вне пределов государства, как совер­шивших преступления против Российского государства или его подданных до отъезда за рубеж, так и совершивших такого ро­да преступные деяния за границей. Статья 179 предполагает возможность выдачи указанных лиц иностранными правитель­ствами для суда над ними в России. Однако общепризнанным принципом международного права в то время был принцип не­выдачи политических преступников. Позднее царскому прави­тельству удалось добиться изменения этого положения при за­ключении ряда международных договоров⁴⁸. В ст. ст. 180, 181 говорится о порядке привлечения к ответственности русских подданных, совершивших преступление за рубежом против го­сударства или подданных страны пребывания. Вопрос о Тур­ции и Персии решен в соответствии с заключенными с ними международными договорами⁴⁹. Статья 181 содержит уточне­ние порядка привлечения к ответственности военнослужащих Российской армии за рубежом и военнослужащих иностранных армий на территории России.

Раздел второй

О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ВЕРЫ

И О НАРУШЕНИИ ОГРАЖДАЮЩИХ ОНУЮ ПОСТАНОВЛЕНИЙ

Уложение о наказаниях защищало религиозные устои Рос­сийской империи, составную часть ее общественного и государ­ственного строя. Господствовавшая православная религия и церковь были одной из самых надежных опор класса феодалов, важным элементом в политической системе России. «Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порож­денных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, — идей, закрепляющих эту придавлен­ность, усыпляющих классовую борьбу.., — писал В. И. Ле­нин. — Идея бога всегда усыпляла и притупляла «социальные чувства», подменяя живое мертвечиной, будучи всегда идеей рабства (худшего, безысходного рабства)»⁵⁰. Идеологически обосновывая и всячески поддерживая веру в святость и непри­косновенность царской власти, крепостнических производствен­ных отношений, сословного и национального неравноправия, православие и отчасти другие религии могли рассчитывать на защиту со стороны государства, в том числе уголовно-пра­вовую.

Религиозные преступления в значительной мере носили со­словный и классовый характер, являя собой облеченный в рели­гиозную оболочку протест угнетенных масс против духовной и светской власти угнетателей. В этом, в частности, можно убе­диться на следующем статистическом материале. В таблице приводятся данные об осужденных за преступления против ве-

ры (без святотатства и лжесвидетельства) по сословиям за 1890—1894 годы⁵¹.

		Купцы
	Дво­ряне	й По­чет­ные	Мещане	Духо­венство	Крес­тьяне	Сол-даты,
		граж-				казаки
		дане
Осужденные
за все преступления
(%)	2,4	1,5	19,2	0,2	71,5	1,3
Осужденные
за религиозные
преступления
(%)	1,2	1,3	13,8	1,1	79,9	2,3

Религиозные преступления имели объектом посягательства не веру как таковую, а религиозные устои государства, права и привилегии христианской церкви в целом, и русской православ­ной в особенности. Такими устоями были: отсутствие свободы совести; господство православной церкви, допущение других ре­лигий и сект лишь постольку, поскольку они не противоречили ее интересам; запрещение атеистической, а также любой религи­озной пропаганды и миссионерства, кроме православных; пере­дача православной церкви ряда государственных функций, в ча­стности регистрации актов гражданского состояния, суда по не­которым категориям дел; преподавание закона божьего во всех учебных заведениях. Положение различных религий в Россий­ской империи регулировалось не только Уложением о наказани­ях. Статья 45 Основных законов провозглашала право каждого исповедовать веру «праотцев своих»⁵². Эта норма конкретизи­ровалась в Уставе о предупреждении и пресечении преступле­ний, где преступлениям против веры посвящен весь первый раз­дел (более 100 статей). В его ст. 46, в частности, говорилось, что раскольники не преследуются за их мнение о вере. Устав духов­ных дел иностранных исповеданий регламентировал деятель­ность неправославных церквей.

В понимании сущности и объекта посягательства преступле­ний против веры теория уголовного права и законодательство прошли три основные этапа. На первом, в период феодализма, господствовали канонические взгляды: эта категория преступле­ний рассматривалась как преступления против бога. С победой буржуазных взглядов на религию и право в Западной Европе, а впоследствии и в России утвердилось мнение, что объект посяга­тельства религиозных преступлений — не права божества, а честь и блага частных и юридических лиц (верующих и церков­ных общин), т. е. эти преступления стали рассматриваться как нарушения частного характера. В конце XIX — начале XX ве­ка в русском праве возобладала точка зрения, согласно которой преступления против веры посягают на публичные, государ­ственные интересы. В объяснительной записке к проекту Уго-

325

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

51

См.: Тарновский Е. Н.

Религиозные

преступления в

России. — Вестник

права, 1899,

№ 4. с. 20.

52

Свод законов

Российской

империи, т. I,

ч. 1.

326

Законодательство

первой половины