Глава 2

Сирс надел шляпу и окунулся в самое холодное утро из всех, какие мог

вспомнить. Уши и нос сразу защипало, чуть погодя онемел лоб, не защищенный

шляпой. Он пошел к машине, заметив, что снега за ночь выпало не так много, и

это значит, что у него есть шансы выехать на шоссе.

Ключ застрял в замке; чертыхнувшись, Сирс начал отогревать его

зажигалкой. Наконец оттаявший металл поддался и дверца открылась. Сирс

втиснулся в машину и приступил к не менее трудному делу: стал заводить

машину. Во сне он видел лицо Элмера Скэйлса, говорящего ему: "Не знаю, что я

сделал, мистер Джеймс, но что-то не то, приезжайте, пожалуйста, очень вас

прошу..." Мотор кашлял и чихал и наконец завелся. Сирс несколько раз дернул

автомобиль взад-вперед, чтобы освободить его от снега, и выехал на улицу.

- Лучше тебе этого не знать, Рики, - пробормотал он, думая о детских

следах на снегу, которые он видел в окно по утрам. Первый раз, три дня

назад, он задернул занавески, боясь, что Стелла будет пылесосить и заметит

их; потом он понял, что Стелла не очень-то занимается хозяйством, ожидая,

пока из Холлоу доберется приходящая прислуга. С каждым днем следы подходили

все ближе, и сегодня утром, когда измученное лицо Элмера так бесцеремонно

разбудило его, он обнаружил их на подоконнике. Когда Фенни доберется до

лестницы дома Готорнов и начнет весело бегать по ней по ночам» Сегодня»

Завтра» Если Сирс уведет его за собой, он может оттянуть этот момент.

Перед ним опять появилось лицо Элмера, шепчущее: "Очень вас прошу,

мистер Джеймс". Сирс отогнал видение и сосредоточился на дороге. "Линкольн"

разрезал сугробы, как ледокол. Приятно было одно: в столь ранний час на

улице не могло быть никого, кроме, разве что, Омара Норриса.

Омар, похоже, работал всю ночь, поскольку центральные улицы были

расчищены, и единственной опасностью там было поскользнуться и врезаться в

засыпанную снегом машину. Сирс опять представил, как Фенни пробирается в

дом, принюхивается, ищет живых, теплокровных... Но нет, окна в доме крепко

закрыты.

Может быть, ему нужно вернуться в дом Рики» Но он не мог этого сделать:

голос Элмера звучал все громче, все более умоляюще:

"О, Боже, я не могу понять, что я наделал»"

Он повернул руль: впереди лежало шоссе, несколько миль опасного пути со

снежными заносами и разбитыми машинами на обочине.

"Господи, сколько крови... Похоже, они все-таки пришли, и теперь я

боюсь, Сирс, ужасно боюсь..."

Сирс прибавил скорость.

Глава 3

На вершине холма он притормозил - дорога была еще хуже, чем он ожидал.

Сквозь белую пелену он видел внизу на шоссе красные огни снегоочистителя

Омара Норриса, едущего ужасно медленно. По бокам нависали девятифутовые

сугробы - если он попытается объехать Омара, "Линкольн" наверняка завязнет.

И тут же он испытал сильнейшее желание сделать это - на полной скорости

скатиться с холма и, огибая снегоочиститель, врезаться в снег, как будто это

нашептывал ему голос Элмера:

"Скорее, мистер Джеймс. Вы мне очень нужны".

Сирс нажал гудок, и Омар повернулся на своем высоком сиденье. Он,

качаясь, выставил вверх палец, его лицо, покрытое замерзшим снегом,

напоминало маску, и Сирс понял две вещи: Омар пьян и смертельно устал, и он

хочет остановить его. Он понимал, что на скользком склоне "Линкольн" не

сможет затормозить.

Каркающий голос Элмера отвлек его внимание. Омар остановился, высунулся

из кабины и наблюдал, как машина Сирса скользит вниз. Он махал рукой в

сторону, как регулировщик. Сирс нажал на тормоза, уже понимая, что

происходит, но машина продолжала катиться вниз. Ее словно подгоняло карканье

Элмера.

"Сирс.., нужны.., нужны".

Потом он увидел бегущего к нему навстречу Льюиса Бенедикта в куртке

хаки.

"Сирс!" Сирс отпустил тормоз, нажал на газ, и машина, виляя из стороны

в сторону, понеслась с холма. За бегущим Льюисом он видел застывшего в

кабине Омара Норриса, который что-то кричал.

"Линкольн" проехал сквозь фигуру Льюиса Бенедикта; Сирс закричал и изо

всех сил вывернул руль влево. Машина развернулась и врезалась в

снегоочиститель.

Закрыв глаза, Сирс ощутил тяжелый удар и стукнулся головой о стекло; в

следующую бесконечную секунду машина остановилась.

Сирс открыл глаза и ничего не увидел. Голова болела; коснувшись лба, он

почувствовал кровь. Потом он нашарил выключатель. Свет, включившийся в

кабине, осветил разбитое лицо Омара Норриса, прижатое к ветровому стеклу.

Пять футов снега держали автомобиль, как цемент.

- Давай, братишка, - сказал звучный голос сзади.

И маленькая рука с землей, набившейся под ногти, потянулась к горлу

Сирса.

***

Сирс сам удивился быстроте своей реакции; он отшатнулся, чувствуя боль

в шее там, где ее коснулся Фенни. Машину заполнил запах мертвечины. Они

сидели сзади, глядя на него горящими глазами, открыв рты.

Его наполнили отвращение и гнев. Он не мог умереть покорно. Сирс дрался

в первый раз за шестьдесят лет; его кулак врезался в скулу Грегори Байта и

погрузился в мягкую, гниющую массу. Из разорванной щеки полилась сверкающая

жидкость.

- Так тебя можно ранить, - сказал Сирс. - Можно, клянусь Богом!

Подвывая, они набросились на него.