Воображение

Воображение зависит от тела. Воображение - это способность созда­вать образы. Воображение - это часть того, что нас делает людьми. Мы используем его каждую долю секунды. Это воображение обраба­тывает данные, которые чувства посылают телу. Воображение позво­ляет нам воспринимать окружающий мир. То, что мы не воспринима­ем, для нас не существует. Механизм нашего воображения одновре­менно великолепен и несовершенен. Только внимание разрабатывает воображение.

Случается, мы говорим о воображении как о барьере, отделяющем нас от реальности. Пример - неодобрительное «У ребенка слиш­ком буйное воображение». На самом же деле только воображение связывает нас с реальностью. Не обладай мы способностью созда­вать образы, нам бы не удавалось осознавать реальность. Вообра­жение - это максимальное приближение к реальности. Нам прихо­дится вообразить реальный мир.

Импульсы поступают в мозг по оптическому нерву. Мозг перераба­тывает информацию в образы и затем воспринимает их, как кар­тинки. Затем мозг ищет в этих картинках смысл. Мы создаем целый мир внутри головы. Это отнюдь не реальный мир, а создание вооб­ражения.

Воображение - это не хрупкое блюдце из дрезденского фарфора. По­лезно считать его мускулом, который мы не можем развить, но кото­рый развивается сам по мере его использования. Как и во многих ор­ганах, в воображении могут образовываться раковые опухоли. Ино­гда мы называем подобные образования депрессией. Но опять-таки многие разновидности рака оперируются.

Мы используем воображение, когда видим. То есть мы питаем его, не позволяя себе мешать тому, что видим. Мы часто отбрасываем тень на то, что видим, находясь в луче собственного света. Мы должны поста­раться отбрасывать как можно меньше тени. Чем меньше мы затеня­ем образ внешнего мира, тем яснее мы его видим.

Все, что мы видим вовне, так же масштабно, как любые образы, со­зданные нашим мозгом, ибо все, что мы видим вовне, НА САМОМ ДЕ­ЛЕ создано нашим мозгом.

Воображение невозможно развить насильственными, сознатель­ными попытками созидания, его можно развить только с помо­щью наблюдения.

Нам нужно видеть то, что есть, а не то, что должно быть. То, что долж­но быть, не существует.

Нам не изменить то, что есть, пока мы не увидим это. Видя только то, что должно быть, мы ослепляем себя и отключаемся от реально­сти.

Потеря контроля

Иногда, очень редко, кажется, что актер потерял контроль над ситуа­цией. Спокойно проанализировав подобное явление, мы увидим, что суть ситуации до смешного противоположна.

Под маской потери контроля на самом деле прячутся ужас и самокон­троль, замаскировавшиеся под эмоциональную свободу.

Эмоциональный взрыв - это результат осторожности. Когда актер в ярости топчет ногами костюм, это имеет мало отношения и к ко­стюму, и к ярости. Это неизменно результат страха. Мы видим, как нам кажется, несдержанное проявление бурного темперамента и редко узнаем в этом явлении результат крайнего самоконтроля. Прежде чем чувство вырвалось наружу, его отредактировали, пе­реименовали и переосмыслили. Только после этих организацион­ных пертурбаций раздается крик «Уберите от меня эту рубашку, мать ее так!»

Иногда мы действительно приходим в ярость, и только глупец решит­ся с уверенностью провести черту между яростью и страхом. Но именно самоконтроль выдавливает из гигантского тюбика смесь про­тиворечивых страстей на ни в чем не повинную рубашку. Естествен­но, в коллективе бывают моменты, когда крайне неразумно говорить то, что думаешь. Но в каких-то других случаях это необходимо. Нам нужно научиться видеть разницу.

Работая в коллективе, мы в ответе перед самими собой за свои чувст­ва; мы обязаны поступать разумно и ЗНАТЬ, когда мы контролируем себя. Работа усложняется, когда мы не видим, что мы чувствуем.

Вот очень полезный инструмент для артиста, раздираемого про­блемами в репетиционной комнате.

Представьте себе инструмент в форме гигантского тюбика зубной па­сты. Огромный объем жидкого вещества, выходящего через крошеч­ное отверстие. (Я уверен, что вы довольны моим выбором метафоры из области зубоврачебной практики.)

Чувства обычно масштабнее, чем наши средства для их выражения. Чувство велико, отверстие мало. Чем важнее ситуация, тем истиннее это соотношение. Чем выше ставки, тем выше давление внутри тю­бика.

Чем больше мы можем потерять или выиграть в данный момент вре­мени, тем больше наши внутренние эмоции и тем меньше наши спо­собы передать, какие шторма бушуют у нас внутри.

Можно увеличить давление, сильнее сжав тюбик. Это очевидно. Дав­ление также можно увеличить, держа тюбик в руке с прежней силой сжатия, но уменьшая размер выходного отверстия.

Когда Ира начинает паниковать от того, что она ничего не чувствует, ей нужно прежде всего вспомнить о мишени. Затем ей нужно вспом­нить, что чем больше Джульетта пытается контролировать свои дей­ствия, тем больше Джульетта чувствует.

Поэтому пример взорвавшегося артиста полезен. Взрыв предполага­ет наличие контроля. Взрыв - это взаимодействие между внутренним и внешним. Взрыв не существует сам по себе. Он кажется «единицей», на самом же деле он «пара».

Артист не может убедительно передать чувства без элемента кон­троля.

Когда люди выражают крайне острые чувства в реальной жизни, мы видим не чувства, а попытку их контролировать. Мать на Ближнем Востоке, склонившаяся над телом убитого сына, контролирует свое горе ритуальной формой причитаний и таким образом выражает это горе. Отец, говорящий в теленовостях о своем пропавшем ребенке, сдерживает слезы, чтобы членораздельно обратиться к зрителям с просьбой о помощи. Жест, проявление чувства всегда меньше, чем са­мо чувство.

Когда мы замечаем, что кто-то лжет, это случается обычно потому, что говорящий не может обеспечить именно это соответствие. На­пример, напряженный смех, который мы слышим в начале офици­альной вечеринки, звучит фальшиво, так как отсутствует юмор, спо­собный оправдать смех подобной громкости.

Когда при встрече люди чересчур радостно и громко приветствуют друг друга, мы в этом слышим неискренность, ибо уровень громкости не соответствует степени добрых чувств. Когда между внутренним и внешним есть разрыв, когда рамка контроля больше, чем импульс чув­ства, получается ложь. Может быть, не столь серьезная ложь. Вече­ринки бывают истинным наказанием. Хорошо, если кто-то догадает­ся пошутить. Но это все равно ложь. Все вышесказанное очень полез­но, если вам надо сыграть героя, который плохо врет.

Мы не способны «производить» чувства, но мы можем сначала уви­деть чувство, а затем взять его под контроль.

Трудно играть пьяного. Играя пьяного, лучше всего увидеть, что ты пьян, и попытаться взять опьянение под контроль, убеждая партнера или себя самого, что ты трезв. Не страшно, что «притворяться трез­вым» — это неправда, это проблема пьяного. Плохо, что «играть пья­ного» — это неправда, это проблема артиста.