Нарцисс

В греческой мифологии Нарцисс был наказан богами за то, что все время любовался своим отражением в воде. Боги превратили его в цветок и заставили навсегда остаться на берегу ручья и смотреться в его сверкающие воды. Нарцисс оказался парализованным и обречен­ным всегда видеть свое ображение.

Это неправда, что боги наказали Нарцисса за грех влюбленности в свою красоту. Если бы все мы умели видеть свою красоту, дела у всех нас шли бы куда лучше. Мы видим в других только ту красоту, которую рассмотрели в себе, и можем любить другого не больше, чем любим самих себя. Мы сами - мерило своих чувств.

Почему же боги наказали Нарцисса? Нарцисс видел в воде не только свое отражение, но что-то еще. Нарцисс видел свои глаза. Нарцисс видел, как его глаза видят. Он видел, как он сам видит. И видя себя в воде, то есть осуществляя действие видения мишени, Нарцисс пре­вратил это действие в состояние - видящий человек. Нарцисс играл, что он видит.

Мы допускаем ту же ошибку, предполагая, что наши отношения с окружающем миром - это наше внутреннее состояние. Теперь бед­ный Нарцисс отмораживает себе задницу каждый март, когда его цветением восхищаются в садах всего мира. Каждый раз, когда нас охватывает паралич в процессе видения, полезно вспомнить грусную историю Нарцисса и не впадать в щенячью радость от того, что мы видим, как мы видим.

свобода и смерть

Если что-то можно объяснить, это что-то неживое, поэтому актер­скую игру не объяснить. Но зажим, как правило, штука неживая, по­этому его объяснить можно.

Здесь кроется проклятое противоречие. Когда актерская игра хоро­ша, она кажется простой. Когда артист зажат, актерская игра кажется крайне сложной.

Зажим сложен по своей природе, это правда, но зажим также застав­ляет нас поверить, что актерская игра по сути своей сложна. Это ложь. Рассвобожденная игра не имеет ничего общего с интеллекту­альной теорией. Зажатая игра всегда берет начало в теории.

К примеру, распространенная причина зажимов лежит в попытках ответить на мимолетные мысли типа «Когда я вот так кладу руку на пе­рила балкона, это выглядит очень плохо?». Я говорю «в попытках от­ветить», так как у таких вопросов нет ответа. Но вопросы такого ро­да этого неизменно возникают, они представляют собой некую дверь на скрипящих петлях, дверь с приветливо блестящей ручкой. Но от­вечая на вопрос «Да, это выглядит ужасно/замечательно», актриса вхо­дит в эту дверь, а дверь эта ведет домой и только домой. А уходить до­мой, как мы уже говорили, небезопасно.

Теории и манипуляции

С другой стороны, пытаться ответить на подобный вопрос значит те­оретизировать, ибо никто из нас не может знать, как мы выглядим со стороны или какое впечатление мы производим, сколько бы энергии мы ни тратили, обманывая себя и стараясь доказать обратное. Конеч­но, мы живем в мире манипулирования, по крайней мере, в мире, ко­торый пытается нами манипулировать, и иногда успешно. Мы, в свою очередь, пытаемся повлиять на то, что видят другие, но мы никогда не можем сказать точно, что они видят. Поэтому размышления о том, как мы выглядим со стороны прежде всего умозрительны, то есть по сути своей теоретичны...

Поэтому, говоря самой себе, например, «Я выгляжу глупо», Ира теоре­тизирует, то есть ударяется в интеллектуальность и плодит структуру, которая, в конце концов, задушит ту искру живого, которую актриса, казалось бы, пыталась защитить.

В этот несчастный момент Ира, скорее всего не чувствует, что теоре­тизирует, анализирует или старается взять события под контроль. Когда нам кажется, что мы выглядим круглыми идиотами, мы и не по­дозреваем, что теоретизируем. Но чувство паники всегда уходит кор­нями в теорию. Чтобы теоретизировать, особого ума не надо. Так что Ира просто чувствует себя глупо и становится жертвой собственной неуверенности.

Ответы на вопрос «Как я выгляжу?» — только загонят артиста домой, артист вдобавок начнет показывать.