Все действия терпят неудачу

Любое действие, которое играет актер, терпит неудачу. Отталкиваясь от упражнения «Это — не то, это — это», действие Иры отнюдь не «убедить» партнера в том, что «то» сильно отличается от «это». Ее действие ПОСТАРАТЬСЯ убедить партнера. Ей это НЕ УДАЕТСЯ, и тогда она снова СТАРАЕТСЯ.

Точнее, Ира старается ИЗМЕНИТЬ УБЕЖДЕНИЯ ПАРТНЕРА, ей это НЕ УДАЕТСЯ и она снова СТАРАЕТСЯ.

Форма распадается на три этапа:

1. Изменить другого.

2. Осознать неудачу.

3. Постараться вновь.

Это полезный взгляд на все, что делает или говорит артист.

Даже если действие определено успешно, оно все равно терпит не­удачу.

Когда Макбет, наконец, становится королем Шотландии, он так и не получает желаемого. Леди Макбет говорит: «Конца нет жертвам, и они не в прок! Чем больше их, тем более тревог«. («Макбет», III.2, пер. Б.Пастернака)

Невозможность довольства

«Довольство» — это очень интересное слово. Артисту полезнее счи­тать, что довольства не существует. Точнее, довольства в чистом виде не существует — ты всегда чего-нибудь хочешь, будь это еще один бу­терброд или еще один глоток воздуха.

Ставки всегда разыгрываются. Нам всегда есть что терять или выиг­рывать.

Но СОСТОЯНИЯ выигрыша или проигрыша не существует. Как толь­ко мы что-то выигрываем или проигрываем, тут же появляется что-то новое, что мы можем выиграть или проиграть. Это плохие новости в реальной жизни, но очень полезная вещь для артистов.

Мы не можем пребывать в конечном состоянии. Стадии «плато» не существует. Как мы уже убедились, ни одного абсолютного состояния достичь невозможно. Соответственно, не бывает состояния ни до­стигнутой цели, ни окончательного отчаяния.

Надежда и отчаяние

Артисту полезно помнить, что чистого отчаяния не существует. Даже самоубийца надеется на приход смерти. На первый взгляд кажется, что «надежда» и «отчаяние» отражают суть друг друга и не могут суще­ствовать друг без друга, как день и ночь. Артисту при сильном зажиме полезно вспомнить, что только один член этой пары существует на са­мом деле, «надежда». Она существует и неизменно присутствует в лю­бой ситуации.

Также стоит помнить, что «играть отчаяние» — это частая причина за­жимов. Артист начинает «играть отчаяние», когда забывает, что у каждого действия есть результат. «Играть отчаяние» вступает в свои права, когда актер решает, что в его обязанности входит изображе­ние эмоционального состояния героя. Об этом мы уже говорили в гла­ве о невозможности показать истинное чувство. «Отчаяние» — доста­точно пугающее слово для успешной терапии «показывания чувств». Стоит Ире решить, что ее задача в сцене у балкона заключается в том, чтобы изобразить, как счастлива Джульетта, любя Ромео, — пиши пропало. Сколько бы актриса ни улыбалась, ни дышала страстно, ни захлебывалась от умиления, она все равно, сама того не зная, будет «играть отчаяние». Потому что у изображения чувства нет результата. «Показывание» чувства всегда уходит корнями в отчаяние. Именно поэтому этот номер не проходит.

Ире удастся выкопать себя из ямы, только если она скрупулезно пере­смотрит свои профессиональные обязанности. Ее выпускают на сце­ну не для того, чтобы выражать чувства. Ее выпускают на сцену для то­го, чтобы она видела. Чистое отчаяние невозможно. Нет бездонной темной пропасти, в которую мы могли бы ухнуть с легким сердцем. Но дома мы не найдем решения. Решение можно найти только на ули­це. Ответ заключен в мишени и расщеплен на ставки.