Страх в действии

Побочное действие может быть неосознанным, но оно никуда не про­падает. Побочное действие может быть незаметно для сознания, но у него та же плотность, что и у противодействия.

То, что мы делаем, это не действие. Действие - это то, что делает ми­шень. Мы видим это действие и отвечаем на него противодействием. Противодействие всегда сопровождается равным по плотности и противоположным побочным действием, не всегда заметным, но, тем не менее, существующим.

Какой бы сложной ни казалась эта тройная структура, она поможет нам, когда страх нападет на последовательность времени. Мы должны со­блюдать порядок в этой структуре. Страх попытается смазать различия между ее этапами и убедить нас, что все три этапа - это одно и то же.

«Я не знаю, что я делаю» — это пример того, как страху удалось спрес­совать все три разных этапа структуры в одно целое. Страху не нра­вится число три, стул на трех ножках слишком устойчив.

Страх пытается уничтожить наше чувство пространства. Действие, противодействие и побочное действие он сминает в одно целое, как автокатастрофа спрессовывает машины.

Пока мы играем хорошо, мы не вспоминаем об этой тройной структу­ре. Но когда приходит зажим, бывает полезно перебрать в уме поря­док этапов. Если Ира зажата, ей стоит потратить время на распутыва­ние элементов лжи, которая заставила все вокруг слиться в жалобное «Я не знаю, что я делаю». Очень полезно вернуться в настоящий мо­мент с мыслью, что время существует, что спасительное расстояние су­ществует, и что страху не под силу уничтожить эти правила, даже если в панике повернуться к ним спиной.

Все проблемы в актерской игре, зажимающие артиста, взаимосвяза­ны, они образуют скорее переплетение, нежели очередность. Так, на­пример, невозможно говорить о потере мишени, не говоря об образе.

Кто я? - это то, что я вижу.

Кто я? ~ это конкретные ставки, существование которых я осознаю.

То, что я могу выиграть гили потерять в каждый момент времени, кажет­ся мне уникальным и исключительным.

Мои ставки — это ставки моего героя, все мишени - это мишени мо­его героя.

глава третья Я НЕ ЗНАЮ, КТО Я

движение между полосами

перерождение

состояние

нарцисс

свобода и смерть

теории и манипуляции

видеть и показывать

образ не существует

идентичность и тщеславие

видимое сознание и невидимое сознание

невидимая работа

персона

узнавание

маска и ответственность

маска и проекция

пример невидимой работы

упражнения на крайность

история

отношения

Кто я? Этот вопрос звучит первым при создании образа, и лично я ни­когда не находил его особо полезным. По сути, я не могу ответить на этот вопрос даже в связи с самим собой, как же мне ответить на него в связи с «кем-то другим»?

Как вопрос «Кто я?» может помочь мне при перерождении в «кого-то другого?» Попытка ответить на большой вопрос «Кто я?» — это труд целой жизни для любого человека, и чем больше мы узнаем себя, тем яснее понимаем, что совсем себя не знаем. Мудрость часто кро­ется в признании невежества. На деле же «Кто я?» это ужасный во­прос. Это своеобразный Эверест, который ничем не поможет арти­сту в недолгий период репетиций, ибо все попытки покорить эту сверкающую вершину будут казаться абсолютно неадекватными, и артист будет постоянно чувствовать себя преданным и лишенным жизненно важной уверенности в себе.

«Кто я?» — это один из тех вопросов, что кажутся безобидными, но внутри он весь пропитан парализрующим анестетиком.

Анестезия заключается в следующем. «Кто я?» предполагает «еди­ничные» ответы. Дочь веронского аристократа? Четырнадцатилет­няя девочка? Невеста Париса? Все эти ответы истинны, но беспо­лезны для артиста. Они бесполезны, так как прилагательные «еди­ничны» и не содержат в себе движения.

Там, где нет движения, все мертво.