Раздел VI. Человек

319

вырабатывает яд для себя же. Ядом служит фиброзный ке­ратин. Так постепенно вся клетка наполняется роговым ве­ществом.

Таким образом, трудно непроницаемым барьером от­делить жизнь от смерти. Если эти клетки мертвые, то "наше тело буквально укрыто смертью". Ведь мы ежедневно сбра­сываем с себя полмиллиона мертвых клеток. Собственно, все, что можно видеть в нас — мертво. Жизнь спрятана под этой мертвой оболочкой. Как-то неловко от такого заклю­чения. Поэтому не лучше ли отказаться от такого категори­ческого определения смерти и считать, что мы живы цели­ком, а не частично.

На примере клеток кожи видно, что отмирание, смерть является неотъемлемой частью жизни. Но это касается не только клеток кожи. Новые клетки в живом организме об­разуются непрерывно. Их образуется во взрослом организ­ме ровно столько же, сколько отмирает. Так организм не­прерывно обновляется. Это все идет планово, и смерть кле­ток не является чем-то нежелательным, какой-то трагеди­ей. Отнюдь нет. Даже наоборот — трагедией было бы, если бы они не отмирали. Значит, смерть обеспечивает нормаль­ное развитие жизни.

Когда мы говорим о смерти и бессмертии по отноше­нию к человеческой личности, то речь идет главным обра­зом о психике, или душе. Для материалистов "душа" — это синоним психики и обозначает совокупность психических явлений, являющихся системным свойством мозга. В хри­стианстве душа — это непостижимое, бесплотное "духов­ное начало, которое бог вдохнул в сотворенное им из праха тело первого человека. При этом душа дана человеку, так сказать, во временное пользование. Когда физическое тело умирает, то душа отлетает в мир иной. Итак, душа — это что-то временное, имеющее начало и неизбежный конец, или это вечное начало, данное нам от бога?

Что касается проблемы бессмертия, то философ А. К. Ма-неев, основываясь на некоторых данных современной на­уки, пришел к заключению, что "...идеал достижимости

320 Концепции современного естествознания

индивидуального бессмертия и даже признание наличия во Вселенной биосистем, уже обладающих бессмертием, на­дежды человечества на встречу в космосе с братьями по ра­зуму, уверенность во всесилии знания, побеждающего смерть и могущего на базе информационных программ био-полевых систем возвратить к жизни всех, как говорится, ушедших в небытие, но в новой, более совершенной фор­ме, на небелковой основе, — все это существенные эле­менты истинно научного мировоззрения... Эта проблема уже поставлена на повестку дня развивающейся наукой. Идеа­лы подобного рода действительно заражают оптимизмом и могут служить важным стимулом вдохновения во всех сфе­рах практической и теоретической деятельности человече­ства, осознавшего реальность таких идеалов".

Если биоэтику трактовать не узкомедицински и биоло­гически, а как широкую и философски-глубокую дисцип­лину, то ее центральное ядро — отношение к жизни и смер­ти. Жизнь понимается как самоценность, как высшая цен­ность. Поэтому возникают проблемы, которые выходят за рамки отношений врача и пациента, а именно отношение к жизни, животным, к биогеоценозам, к биосфере и т. д.

Биоэтика возникла и стала интенсивно развиваться в на­чале 70-х годов в США и Западной Европе. Большую роль в становлении биоэтики сыграла медицина, а также развитие генетики, осознание не только биологами, но и обществом возможных негативных последствий генной инженерии. Но­вый уровень технико-практических возможностей медицины и экспериментальной науки поставил перед учеными новые этические проблемы. Биоэтика возникла как ответ на техно­логические вызовы в медицине. Новые технологии транс­плантации органов, зарождения и поддержания жизни всту­пили в противоречие и просто в конфликт с традиционными культурными ценностями и с традиционными аксиологичес-кими ориентациями. Например, для христианства сердце — это не только важнейший биологический, но и духовный орган человека.