Раздел VI. Человек

303

Почему же у человека нет врожденных ограничений на приемы драки? К. Лоренц пишет, что "можно лишь пожа­леть о том, что человек как раз не имеет "натуры хищни­ка". Большая часть опасностей, которые ему угрожают, про­исходит оттого, что по натуре он сравнительно безобидное всеядное существо, у него нет естественного оружия, при­надлежащего его телу, которым он мог бы убить крупное животное. Именно поэтому у него нет и тех механизмов бе­зопасности, возникших в процессе эволюции, которые удер­живают всех "профессиональных" хищников от применения оружия против сородичей.

Когда же изобретение искусственного оружия открыло новые возможности убийства, то прежнее равновесие меж­ду сравнительно слабыми запретами агрессии и такими же слабыми возможностями убийства оказалось в корне нару­шено. Но хотя вроде никаких ограничений на приемы дра­ки у человека нет, проигравший драку мальчишка вдруг за­кладывает руки за спину и, подставляя лицо, кричит: "На, бей, подлец". И хотя запрет в нас очень слаб, но действие его впечатляюще.

5. И, напоследок еще один очень важный принцип по­ведения, характерный для многих животных: победа с тем, кто прав. Животное, защищающее свою территорию, свою нору, свою самку, своих детенышей, почти всегда выиг­рывает в конфликте. Даже у более сильного и агрессивного соперника. И не только потому, что отчаянно обороняется и яростно нападает, но и потому, что противник заранее психически ослаблен. Его агрессивность сдерживает запрет, тот самый, который на юридическом языке называют не­прикосновенностью жилища, личной жизни и имущества.

Ну и какой вывод можно сделать из этих любопытных фактов и закономерностей? Хотя аналогии между описанным выше "социальным и нравственным" поведением некоторых животных и человека известны давно и многим, но выводы ., делаются различные и даже диаметрально противоположные. Так, логика рассуждения сторонников этологической трак­товки социальных явлений (К. Лоренц, Р. Ардри, Дж. Скотт

304 Концепции современного естествознания

и др.) сводится к следующему: поскольку общепризнанно, что человек произошел от животного мира и наши животные предки прошли через длительную эволюцию, прежде чем стали тем, что мы называем Honio Sapiens, постольку, счи­тают они, человек должен обладать и всеми теми свойства­ми, которые присущи животным, включая и биологическую основу мотивации его агрессивного поведения. Сравнитель­но недавно возникшая социобиология доходит даже до ут­верждения, что в основе всех форм социального поведения человека лежат врожденные структуры, присущие ему так же, как и всем другим представителям животного мира. Так, наш образ жизни, который, как мы считаем, создали мы сами, на самом деле в значительной мере определяется нашими ге­нами. Социобиология утверждает, что все живые существа постоянно конкурируют между собой, стремясь обеспечить себе наилучшие шансы на успешную передачу своих генов, т. е. носителей наследственных признаков.

Человек генетически запрограммирован на совершение насильственных действий, доказывает Р. Ардри, он бессилен против инстинктов собственной природы, которые неотвра­тимо приводят его к социальным конфликтам и борьбе.

Исследователи же, стоящие на марксистских позициях (например, астрийский философ Вольтер Холличер), счи­тают, что человек далеко ушел от животного мира. А зна­чит, распространять закономерности последнего на челове­ческое поведение, его мотивы и механизмы, с научной точки зрения, абсолютно бесперспективно. Человек, как подчер­кивал К. Маркс, "только в обществе может развивать свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества". Значит, человек как полностью отделившееся от животного мира общественное существо, обладает характерными, спе­цифическими только для него чертами и признаками.

Очевидно, что диалектический подход к изучению по­ведения человека, исходя из двойственной его природы, должен включать как преемственное, и как проявление на­рушения преемственности. ;-•" ч