Биологизаторские концепции

Так, сторонники биологизаторских концепций стремятся объяснить человека, исходя из  его естественного, биологического начала. Первой наиболее известной попыткой такого объяснения можно считать теорию уже упоминавшегося Т. Мальтуса, который в конце XVIII в. предложил рассматривать общественную жизнь как арену борьбы отдельных людей за свое существование, где побеждают сильнейшие, а слабые обречены на гибель. При этом, указывал Мальтус, люди вовлечены в такую борьбу естественными обстоятельствами, в соответствии с которыми численность народонаселения, растущая в геометрической прогрессии, сдерживается нехваткой средств существования, ибо их увеличение происходит только в арифметической прогрессии. Отсюда голод, эпидемии, войны рассматриваются им как «естественные», неизбежные и даже необходимые регуляторы общественных отношений, обеспечивающие выживание сильнейшим.

Нерешенность демографических проблем, а тем более резкое обострение их в ХХ столетии способствовали тому, что идеи Мальтуса имели и продолжают иметь своих сторонников, именуемых неомальтузианцами. В познании сущности человека они придерживаются, по существу, тех же биологизаторских позиций, но  несколько смягчили свои взгляды в отношении «естественных» регуляторов численности населения, не считая их теперь единственно возможными и неизбежными.

Биологизаторские взгляды характерны также, например, для социал-дарвинистов, которые получили известность на рубеже XIX и XX вв. тем, что абсолютизировали учение Дарвина о естественном отборе и эволюциии с этих позиций пытались объяснить не только происхождение человека, но и его сущность, а в конечном счете — и всю природуобщественных отношений. Эту же линию продолжает теперь социобиология, делающая акцент на генетической наследственности, которая одинаково присуща и людям, и животным. По мнению социобиологов, поведение человека так же, как и животного, генетически детерминировано, и никто не может преодолеть влияние своей наследственности, какой бы она ни была — плохой или хорошей.

Сходные взгляды на природу человека можно обнаружить и в расистских концепциях, объявляющих превосходство одних людей над другими исключительно по признаку их  принадлежности к «высшим» или «низшим» расам, что ярко проявилось, в частности, в фашистской идеологии, ратовавшей за «расовую гигиену» и осуществление «расового отбора». В значительной мере эти идеи опирались на получившую развитие в конце XIX — начале ХХ в. евгенику— учение о том, какими средствами и каким образом можно достигать «высшего качества наследственности человека».

Одно время евгеника стала столь популярной, что в ряде стран оказалась тесно связанной с государственной политикой. Так, в 1920–1930-е годы в Дании, Швеции, Норвегии даже были приняты расовые законы, социально закреплявшие естественный отбор вобществе.

Социологизаторские концепции

В противоположность биологизаторскому социологизаторский подход характеризуется тем, что природу человека пытаются усмотреть в общественных отношениях, зачастую не просто противопоставляя социальное биологическому, духовное — плотскому, но и рассматривая биологическое начало в человеке как более низкое, животное и даже низменное, а потому не заслуживающее серьезного внимания. Акцент же переносится на анализ общественных отношений и на выявление той роли, которую играет общество в становлении индивида, личности. В итоге общественное доминирует над индивидуальным, подавляя и растворяя его в  себе, что является наиболее характерным для тотальных социальных систем и  обосновывающих их философских концепций, в частности, дляфилософииПлатона имарксизма. В более общем плане эта проблема является проблемойиндивидуализмаиколлективизма.

Платон, например, отдельного человека полностью подчинил обществу, а свою неприязнь по отношению к личности, его естественной природе выразил так: «Никто не должен оставаться без начальника — ни мужчины, ни женщины. Ни в серьезных занятиях, ни  в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению: нет, всегда — и на войне, и в мирное время — надо жить с постоянной оглядкой на  начальника и следовать его указаниям... Словом, пусть человеческая душа приобретет навык совершенно не уметь делать что-либо отдельно от других людей и  даже не понимать, как это возможно»^[1].

Платон настолько увлечен общественным благом, что фактически оставляет без внимания отдельного человека, тем более его биологическую природу, полагая, что общественное неизменно должно доминировать, господствовать над личным. «Я установлю законы, приняв в расчет все то, что наиболее полезно всему государству и всему роду в целом, — говорил он. — Этой цели я справедливо подчиню интересы каждого отдельного гражданина»^[2].

Марксистская позиция также характеризуется социологическимдетерминизмомв понимании человека, что наиболее ярко передают слова К. Маркса: «Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»^[3].

Человек в  марксизме, во многом как и в философии Платона, растворяется в обществе, находится в подчиненном положении по отношению к нему и свою жизнь должен посвятить коллективу, достижению общего блага.

Слова известной песни советских лет «Прежде думай о Родине, а потом о себе» стали определенным символом того времени, когда марксистскую теорию активно пытались претворить в жизнь.

Какими качествами обладает человек, хорошими или плохими, зависит от того, в каком обществе он живет, считают марксисты, поэтому, чтобы устранить отрицательные человеческие качества, необходимо прежде изменить общественные отношения, положив в их основу идеи гуманизма, равенства, справедливости.

Появление такого идеального (коммунистического) общества предопределено объективным ходом общественного развития, считал К. Маркс и его последователи, а потому и  становление нового человека, «всесторонне развитой личности», освободившейся от  «груза прошлого» (эгоизма, агрессивности, алчности и т. п. ) и обладающей только социально значимыми качествами (альтруизмом, миролюбием, добротой, бескорыстием и т. п. ), также исторически предопределено.

Эта гуманистически привлекательная и на первый, некритический взгляд, казалось бы, вполне осуществимая перспектива эволюции общества и человека на самом деле является не такой уж безобидной утопией. Известный английский философ и видный исследователь марксизма К. Поппер(1902–1994) заметил: «Чтобы справедливо судить о марксизме, следует признать его искренность». Однако, добавляет философ, «несмотря на все его несомненные достоинства, я  считаю Маркса ложным пророком. Он был пророком, указавшим направление движения истории, и его пророчества не сбылись. Однако я обвиняю его прежде всего в  другом. Намного важнее, что он ввел в заблуждение множество интеллигентных людей, поверивших, что историческое пророчество — это научный способ подхода к  общественным проблемам. Маркс ответственен за опустошающее воздействие историцистскогометодамышленияна тех людей, которые хотели защитить принципы открытого общества»^[4].