65 I. Право — явление цивилизации и культуры
правового статуса субъектов, субъективных прав и обязаннос- тей, мер защиты и юридической ответственности. Впрочем, более подробная характеристика правовой материи будет дана в следующих главах.
4. Именно в связи с тем, что право представляет собой явле- ние цивилизации, выражающее ее глубинные требования, ос- новополагающие ценности, может быть обрисован своего рода «образ права», его идеал, ориентированный на такого рода тре- бования, ценности. /
Именно в таком направлении строятся, надо полагать, тео- ретические разработки, выраженные, в частности, в упомянутых широких трактовках права, в ряде других научных подходов, философских и правоведческих.
Например, по мнению Л.С. Мамута, признаками права, на- ряду с притязательно-обязательным характером, являются равенство, справедливость, свобода1,
В.О. Мушинский с опорой на гегелевские определения пред- лагает понимать право как исторически обусловленное чело- веческой свободой динамическое равновесие между личным интересом и общественной необходимостью2. Еще один из ав- торов полагает, что юридические нормы — это правила, отме- ряющие «зону» свободы поведения людей3.
Сейчас — и это является своего рода знамением времени — на первое место при определении права выдвигается его качест- во как «средства общественного компромисса, орудия снятия общественных противоречий, механизма управления обществен- ными делами»4, «идеи человеческой справедливости и свободы»5.
В таком же направлении строятся разработки в философс- кой литературе. Развивая классические философские концеп- ции, кантианское понимание права, Э. М. Соловьев видит суть
1 См.: Маму т Л. С. Анализ правогенеза и правопонимания. Историческое в теории права. Тарту, 1989. С. 18—20.
2 См.: Мушинский В. О. Правовое государство и правопонимание //Сов. государство и право 1990. № 2. С. 24.
3 См.: Разумович Н. Ь. Источники и формы права//Сов. государство и пра- во. 1988. № 4. С. 21.
4 Лившиц Р. 3. Теория права. М., 1994. С. 48.
5 Общая теория права. Курс лекций (под ред. В. К. Бабаева). Нижний Нов- город, 1993. С. 111.
66
Глава третья
данных концепций в том, что «право для философов-класси- ков — это мораль, регламентирующая правителя», и считает, что право призвано обеспечивать «совместное гражданско-по- литическое существование людей на началах личной свободы и при минимуме карательного насилия»1. И далее: «Правового регулирования в строгом смысле слова («право по понятию») просто нет там, где отсутствуют права человека, законодатель- ные запреты на сословные привилегии и на их социальные аналоги... и, наконец, законодательные гарантии активного граж- данства. Если в действующем законодательстве недостает хотя бы одного из важнейших признаков автономии (свободы), его уже нельзя считать строго правовым».
5. Суть феномена права как явления, выражающего требо- вания цивилизации, не исчерпывается только тем, что оно, право, нормативно объективирует и реализует эти требова- ния. Право есть также явление культуры как сферы творчест- ва, его аккумуляции, самовозрастания.
В чем это выражается? Прежде всего в том, что право в специфическом виде отражает жизнь во всех ее сложных проявлениях, причем в проявлениях чрезвычайно широкого диапазона — от главных и глубинных пластов жизни (эконо- мической организации общества, структуры политической влас- ти и др.) до самых что ни на есть прозаических, житейских, семейных, бытовых вопросов.
При этом юридические нормы ориентируются на основы качественного состояния общества, говорят о том, каковы долж- ны быть поступки людей. Они призваны наперед регламенти- ровать поведение людей, определять, что можно, а что нельзя, плюс к тому с таким расчетом, чтобы разрешались всевозмож- ные конфликты, столкновения интересов. В этом и состоит уди- вительное своеобразие законодательных положений как явле- ния культуры.
Недаром законы прошлых эпох, скажем, Законы XII таблиц, законы Ману, Русская Правда, Кодекс Наполеона, являются своего рода окошками в прошедшие времена, позволяют уви-
1 Вопросы философии. 1989. № 8. С. 69—90; 1990. № 6. С. 3— 7. По мнению автора, «простым расчленением понятия свободы как признанной автономии личности Кант достигает единого и связного представления о трех важных типах норм... Это (1) права человека, (2) законодательные гарантии сословного равенства, (3) демократические права или права активного гражданства» (Во- просы философии. 1990. № 6. С. 6).
' I. Право — явление цивилизации и культуры
деть существовавшие тогда отношения, нравы, конфликты словом, наглядно и зримо увидеть прошлое1.
Именно потому, что в юридических нормах отражается жизнь людей, да притом под углом зрения возможных конфликтов, юридическая наука — юриспруденция всегда была тесно свя- зана с искусством, с литературой, с театром. В Древней Гре- ции юридические проблемы, конфликты между свободой и дес- потизмом прямо воплощались в трагедиях Эсхила и Софокла и выносились на сцену древнегреческого театра, столь автори- тетного и широко посещаемого в то время.
Таким образом, поскольку реализация права — юридичес- кая практика выявляет и концентрирует острые жизненные конфликты и проблемы, она, как и право, имеет культурную ценность2.
Но дело не только в этом.
Быть может, именно через право воплощается главное, в чем выражается предназначение культуры, — потенциал на- копленных духовных богатств творчества, призванных и спо- собных оградить и защитить человека от непреклонных демо- нических сил природы и общества. Культурный потенциал права коренится в особенностях правовой материи. В частнос- ти, в том, что действующее позитивное право, право как ин- ституционное образование — это право писаное и что право-
1 Цицерон видел в законах кладезь мудрости. Он говорил, что можно найти «как во всем гражданском праве вообще, так и в книгах понтификов, и в XII таблицах в частности, многообразную картину нашей древности». Устами Красса он утверждал, что «для всякого, кто ищет основ и источников права, одна книжица XII таблиц весом своего авторитета и обилием пользы воистину пре- восходит все библиотеки всех философов» (Три трактата об ораторском ис- кусстве. М., 1972. С. 112, 113).
2 Весьма показательно, что история права и история искусства на первых порах как бы сливаются. Исторические факты свидетельствуют, что в таких очагах цивилизации, как Древняя Греция и Древний Рим, судебное красноре- чие было одной из главных разновидностей риторики, которая, в свою оче- редь, являлась важнейшей областью духовной жизни — источником и факто- ром развития литературной речи. Цицерон в своих трактатах об ораторском искусстве, которые ныне признаются одним из первых опытов теории словес- ности, указывает на право и на судебную речь как на основу риторики. Уста- ми одного из персонажей «Трактатов», утверждавшего, что ораторское искус- ство — в общем детская игра, он говорит: «И только в судебных прениях это поистине великая и едва ли не величайшая из всех человеческих работ» (С. 114).
68
Глава третья
вая материя воплощена в письменных текстах1, а также в том, что нормативность права углубляется путем развития в пра- вовой материи нормативных обобщений и, следовательно, пу- тем повышения в ней интеллектуальных элементов, сторон. А это приводит к тому, что в саму ткань права проникают иные проявления культуры, прежде всего духовной.
6. Право как явление цивилизации и культуры должно рас- сматриваться в единстве со всей системой регулятивных ме- ханизмов, институтов, характерных для цивилизации, выра- жающих и обеспечивающих ее существование и функциони- рование.
Важнейший из таких институтов цивилизации — демокра- тия, система народовластия, которая призвана закрепить в оптимальных цивилизованных формах свободу в сфере поли- тической жизни. От ее состояния в немалой степени зависит возможность реализации свободы в других институтах, в том числе в праве. Более того, именно в условиях демократическо- го политического режима право в полной мере обретает свое собственное бытие и свое собственное содержание, становится способным из орудия государства стать «суверенным» образо- ванием, возвышающимся «над» государством (только в этом случае возможно реальное существование истинного правово- го государства).
Но здесь возникает такой вопрос: если право — явление цивилизации и культуры, если оно обретает свое собственное содержание в условиях демократического режима, то можно ли говорить о существовании права в прошлом, в рабовла- дельческом и феодальном обществах, да и в настоящем при урезанном демократическом режиме или, более того, при ре- жимах тоталитарной власти?
Да, можно. Ибо как ни бесчеловечен и отвратителен может быть политический режим, в особенности с позиций современ- ных представлений (обстоятельство, которое мы частенько не принимаем в расчет), в обществе все равно есть какие-то эле- менты цивилизации и культуры в указанном ранее значении.
1 С правом, с юриспруденцией сопряжено и развитие культуры письменно- го слова. Древнейшие памятники письменности — это законодательные, пра- вовые документы. Притом для своего времени документы с хорошо отработан- ным стилем, с наиболее совершенной формой изложения. Недаром в Древнем Риме детей учили читать по законодательным документам.
69
И есть они в действующих юридических порядках, в самом нормативном способе регулирования, в процессуальных -инсти- тутах и т. д. И мы уверенно можем говорить о «рабовладель- ческом праве», «феодальном праве», «праве фашистской Ита- лии» и т. д.1 Только следует всегда четко различать и фикси- ровать уровень или степень «права в праве», т. е. то, что в праве от глубинных начал цивилизации и культуры, и, с дру- гой стороны, то, что в нем от политики, от воли властвующих групп и личностей, диктатуры, тоталитаризма и т. д. И надо учитывать, кроме того, господствующие в ту или иную эпоху представления о морали, воспринимаемые правом, — пред- ставления, которые в силу особенностей морали (в сопоставле- нии с правом — об этом дальше) способны «морализовать», «нравственно облагородить» любую тираническую диктатуру.
Было бы привлекательным для позиции радикального под- хода (такого заманчивого в нынешние дни) сказать, например, что в условиях сталинского тоталитаризма никакого права в СССР не было. Но такое утверждение было бы неправдой. Оно не только не соответствовало бы реалиям (известны такие за- конодательные достижения, как ГК РСФСР 1922 г., ряд прин- ципов и нормативных положений семейного, трудового, граж- данского процессуального права), но и не «схватило» бы, быть может, не очень заметный процесс постепенного, подспудного накопления элементов общечеловеческого правосознания, так сказать «приближения» права, неизбежного его прихода. Ведь, казалось бы, зачем эта странная маскировка кровавого ста- линского тоталитаризма: постановления ВЦИК, оформляющие беззакония, внешне юридически респектабельные «открытые процессы»? Но если призадуматься, становится ясно: это сви- детельствовало о фактическом признании советской юриди- ческой практикой ценности права, правосудия, юстиции, юри- дических форм, во всяком случае их способности придать тем или иным действиям, актам цивилизованный, нормальный в глазах общественности характер.
7. По мере углубления цивилизации, перехода ее на новые, более высокие ступени накопления ценностей происходит раз- витие права как глобального явления, обретение им качества и
1 Р. Дворкин пишет: «Мы говорим, что у нацистов тоже было право, даже если это было весьма дурное право» (цит. по: Сов. государство и право. 1989. №2. С. 102).
Глава третья
70
характеристик, соответствующих его природе. Наиболее важ-| ное значение в этом процессе имеют, по всем данным, такие вехи развития человечества, как взлет общечеловеческой куль- туры в условиях античности, прорыв в глубины человеческого духа в эпоху Возрождения, нарастающее в новейшей истории движение к демократии, к свободе, к гуманизму, к современ- ному гражданскому обществу, к прирожденным, неотъемле- мым правам человека, к обеспечению высокого достоинства лич- ности.
В ходе такого развития все более отчетливо обнаруживают- ся некоторые общие закономерности права как явления циви- лизации и культуры:
во-первых, переход от регулирования, характеризующегося в основном запретительно-предписывающими чертами, к пре- имущественно дозволительному регулированию для граждан, их объединений, при котором центр тяжести переносится на юридические дозволения, субъективные права;
во-вторых, все более твердое обретение автономной лич- ностью устойчивого правового статуса;
в-третьих, все большее связывание государства, всех лиц, имеющих власть, жесткими запретами, ограничениями,разре- шительным порядком их функционирования;
в-четвертых, становление и совершенствование развитой системы правовых средств (в том числе процессуальных), ос- нованных на идеалах свободы и гуманизма — таких, использо- вание которых оказывается возможным любыми субъектами, прежде всего гражданином, автономной личностью.