43 П. Право в генезисе общества
ческим моментом которого является объективизация норма- тивного регулирования и возникновение юридических дозво- лений. Последние придали самому феномену «дозволение» обо- собленный, самостоятельный статус и резко выдвинулись впе- ред в инфраструктуре социального регулирования.
Более того, в условиях первобытных обществ, пожалуй, уже складывается начальное звено многоэтапного процесса «вос- хождения» права. Это начальное звено, хотя оно и относится в основном к доцивилизационной стадии, позволяет увидеть на- иболее важные черты исторического развития права с гумани- тарных позиций. Таким начальным звеном является «право сильного» как таковое, которое в доцивилизационное время выполняло, как это ни парадоксально, грубо-упорядочиваю- щие и грубо-стабилизирующие функции (кроме, пожалуй, край- него, низшего его проявления — «права войны», не знающего предела и пощады).
В прогрессе системы социального регулирования, связанном с возникновением права, немалую роль сыграли и такие эле- менты регулятивной культуры, как строгость и непререкае- мая обязательность обычаев. Не случайно, как свидетельству- ют факты истории, везде и всюду на нашей планете одно из исходных начал формирования права, прежде всего частного права, — это санкционирование (принятие государственными органами) обычаев, выступавших таким образом в качестве готовой формы, при помощи которой так или иначе цивилизо- валось «право сильного» и определенные правила возводились в общеобязательные юридические нормы.
Возможно, система первобытных обычаев имела для после- дующего формирования позитивного права и более глубокое значение. С этой точки зрения заслуживает тщательного изу- чения институт табу — строжайших запретов, имевших био- логические, стихийно-природные, хозяйственные, моральные, религиозно-обрядовые основания и отличавшихся жесткой обя- зательной силой, непререкаемостью. Они, по мнению некото- рых авторов, представляют собой зародыш правовых норм. Более того, можно предположить, что табу явились предпо- сылкой формирования в последующем таких существенных элементов структуры права, как общие юридические запреты.
Достойно внимания также то, что в первобытных обществах, особенно на поздних фазах их развития, стали складываться и специфические регулирующие механизмы, органически соче-
Глава вторая
44
тающие нормативное и индивидуальное регулирование. В не- которых институтах, характеризующих родоплеменную общест- венную организацию, можно увидеть контуры правосудной деятельности, при которой регулирование осуществляется по схеме: норма (обычай) плюс индивидуальное решение (реше- ния родовых собраний, старейшин, «судов»). В этих условиях постепенно формируются прецеденты — решения конкретных дел, приобретающие в повторяющихся ситуациях значение образцов, своего рода предвестников прецедентного права.
Конечно, все это лишь нормативно-регулятивные предпо- сылки права, постепенно накапливающийся «строительный материал» регулятивной культуры, который позднее, при рас- паде первобытнообщинного строя, выполнил функцию одного из исходных элементов формирования правовых систем.
Но как бы то ни было, важно, что право при переходе об- щества к цивилизации возникло не вдруг, не на пустом месте: его появление в какой-то мере было подготовлено развитием системы социального регулирования первобытных обществ.
2. В результате самой логики развития, связанной с совер- шенствованием производящего хозяйства, с разделением тру- да, с резким повышением его производительности, со все боль- шим включением в жизнь людей интеллекта, с рядом других процессов, общество из первобытного состояния перешло в цивилизацию — стадию воспроизводства общественной жиз- ни, существования и функционирования человеческого сооб- щества, когда оно, как уже говорилось, развивается на своей собственной основе и способно «самоподдерживать» себя, про- тивостоять энтропии, распаду, причем определяющим импуль- сом, доминантой в таком развитии является движение к свобо- де.
Цивилизация, охватывающая всю «видимую» эпоху челове- чества (в ней мы живем и сейчас), имеет длящуюся восходя- щую линию развития, которая, пусть с перерывами, отступле- ниями, подразделяется на несколько стадии. Можно говорить о начальных стадиях цивилизации, о высокой цивилизации и т.д. (в этом же плане правомерно употребление термина «ци- вилизация» для обозначения отдельных, по большей части са- мобытных ареалов развития общества той или иной эпохи). Но при этом нельзя упускать из поля зрения определяющий стер- жень в развитии цивилизации, который в связи с движением к свободе «выходит» на человека и определяет прирожденные
45
права человека, его высокое достоинство, возможность раскры- тия и реализации его индивидуальности.
При этом среди многих внешних факторов, выражающих движение общества к свободе, представляется необходимым выделить два решающих первичных фактора, которые в ко- нечном итоге через веерообразные последствия перевернули жизнь людей, в том числе вызвали глубокую революцию в со- циальном регулировании.
Эти факторы:
первый (материальный) — появление избыточного продукта в материальном производстве (примечательно, что, по тонкому замечанию Н.А. Бердяева, «избыточный продукт» в духовной жизни в период Просвещения тоже породил гигантские вееро- образные последствия) и отсюда возможность и возрастание «вложений», осуществляемых в виде собственности в услови- ях экономической свободы и рынка, — основы саморазвития экономики;
второй (гуманитарный) — появление в обществе принципи- ально нового, гуманитарного начала — обособление отдельного человека от «целого», обретение им качества автономной лич- ности, самостоятельного индивида с социально обусловленной необходимостью обеспечения его свободы и отсюда создание и развитие общественных форм, направленных на обеспечение свободы и самостоятельности личности в экономике (экономи- ческая свобода) и общественно-политической жизни (утвер- ждение народовластия, демократии).
Эти два первичных фактора глубоко, органично связаны с тем, что общество становится структурированным, прежде всего по признакам отношения к собственности, и в этом отношении классовым, «стратовым». Отсюда распад некогда монолитного «целого» — родоплеменного, первобытнообщинного строя, диф- ференциация и усложнение общественной жизни, нарастаю- щие центробежные тенденции, что в свою очередь вызвало появление интегративных и вместе с тем еще более усложня- ющих жизнь структур, особого органа власти — государства, а также идеологии, прежде всего религиозной, выраженной в церковных учреждениях.
Указанные факторы и изменения приобретали еще большую остроту по мере развития и углубления процессов отчужде- ния, расширения и упрочения товарно-рыночных отноше- ний, персонификации собственности, все большего домини-
Глава вторая
рования частной собственности, получения классовыми отно- шениями самодовлеющего характера. Это придало соответству- ющие черты государству, идеологическим учреждениям и по- влекло за собой глубокую революцию во всей системе соци- ального регулирования, выраженную в постепенном «расщеп- лении мононорм»1, формирование на их базе относительно обо- собленной первобытной морали, корпоративных норм, а также (в связи и во взаимообусловленности с возникновением госу- дарства) особого нормативного институционного образования — права, юридического регулирования.
Приглядимся к этим процессам.
Три явления, касающиеся существовавшей в первобытных обществах системы социального регулирования, представля- ются здесь наиболее важными.
Первое. Это возникновение самостоятельной роли дозволе- ния и ее возрастание. Если на начальных стадиях развития первобытного общества права отдельных членов коллектива и органов самоуправления представляли собой главным образом оборотную сторону обязанностей, были неотделимы от них, то по мере перехода от присваивающего к производящему хозяй- ству, по мере развития товарно-рыночных отношений, появле- ния частной собственности, получения человеком самостоятель- ного социального статуса автономной личности все более са- мостоятельное значение обретают права, которые начинают выражать известную дозволенность того или иного поведения. И хотя по своей сути такого рода дозволенность оставалась по большей части (в основном в публичной сфере) правом сильно- го, оно все более обретало цивилизационные черты — сначала в виде кулачного права, затем — права власти.
Этнографические данные свидетельствуют о сложных, мно- гоступенчатых процессах формирования дозволений — субъ- ективных прав. Первоначально в области имущества они под- час носили характер права собственности родового ядра и права пользования ею общины, связывались с домохозяйствами, семь- ями. Интересно, что «в послеродовых общинах земледельчес- кая продукция, как правило, потреблялась внутри хозяйств и отдельных семей, тогда как охотничья, а иногда и рыболовчес- кая добыча широко распределялась между всеми общинника- ми. В отношении первой, таким образом, действовали новые