11. Договоры смежные по отношению к договорам простого товарищества

Договор простого товарищества является, на что уже обращалось внимание, особой разновидностью договора о совместной деятель­ности, благодаря чему первый может рассматриваться как вид по отношению ко второму — роду.

Единственный кодекс, выделивший договор о совместной дея­тельности как таковой, указал два конституирующих этот договор признака: совместную деятельность и достижение общей хозяйст­венной деятельности (имеется в виду ст. 434 ГК 1964 г.).

Особенность названных в ГК 1922 и 1994 гг. договоров о простом товариществе (ст. 276 и соответственно ст. 1041) выражается в том, что указанные признаки договора о совместной деятельности вошли составной частью в легальное определение договоров простого това­рищества. Соответственно ст. 1041 ГК начинается с указания на то, что имеется в виду совместное действие для достижения общей (не противоречащей закону) цели.

В остальной части ст. 276 ГК 1922 г. и ст. 1041 действующего ГК закрепляют видовые признаки договора простого товарищества: в ГК 1922 г. — соединение вкладов, а в действующем ГК — соедине­ние вкладов и то, что совместные действия осуществляются без об­разования юридического лица.

Отсутствие любого из этих признаков исключает признание за­ключенного сторонами договора договором простого товарищества.

В подтверждение можно привести пример одного из судебных дел. Так, ООО был подписан с ТОО договор о совместной деятель­ности по созданию, развитию и эксплуатации производственных мощностей для производства и переработки сельскохозяйственной продукции в целях удовлетворения своих потребностей. При этом в соответствии с договором истец обязался обеспечить производство зерновых, бахчевых, овощных культур, мяса, молока и другой сель­скохозяйственной продукции, эксплуатацию действующего техно­логического оборудования и освоение новых производств, выпуск и реализацию продукции. Впоследствии при рассмотрении в арбит­ражном суде иска ООО к ТОО об истребовании имущества, подле­жащего передаче по договору, возник вопрос о природе заключен­ного сторонами договора. Отменяя решение арбитражного суда, удовлетворившего иск, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ обратил внимание на то, что в решении не было определено, к ка­кому виду обязательств следует отнести договор и соответственно какие именно нормы должны быть применены. Стороны назвали заключенный договор договором о совместной деятельности; в этой связи следовало определить, «является ли спорное имущество вкладом ответчика в совместную деятельность и вправе ли один участник совместной деятельности требовать принудительной пе­редачи в свою пользу вклада другого участника». Таким образом, именно внесению имущества в качестве соответствующей доли бы­ло придано решающее значение для квалификации договора⁸³¹.

Как отмечал А.Б. Савельев, «на практике нередко участники гра­жданских отношений заключают договор, который называют дого­вором о совместной деятельности, о сотрудничестве, имея в виду именно договор простого товарищества. Однако при анализе содер­жания этих договоров становится понятно, что на самом деле это иные договоры»⁸³². При этом А.Б. Савельев особо подчеркивает ре­шающее значение двух индивидуализирующих признаков договора простого товарищества — его безусловной многосторонности («до­говор простого товарищества относится к многосторонним сделкам всегда, а иные договоры, с которыми его путают, являются двусто­ронними по своей природе»), а также объединения имущества («дого­вор о совместной деятельности не требует по существу объединения имущества или иных вкладов участников, достаточно лишь догово­риться о совместном достижении какой-либо цели. Договор же про­стого товарищества одним из своих элементов нацеленности должен иметь объединение вкладов товарищей»)⁸³³.

Все же оказался пропущенным автором включенный в легальное определение индивидуальный признак договора простого товари­щества: отсутствие юридической личности у образования, создавае­мого договором простого товарищества.

Действующий ГК, как уже отмечалось, отличается широким по­ниманием целей совместной деятельности, при которой извлечение прибыли — только одна из возможных. По этой причине трудно со­гласиться с Н.И. Свириным, возражавшим против того, чтобы счи­тать договором о совместной деятельности (имея в виду договор простого товарищества) договор, заключенный с финансовой ком­панией, по которому гражданами вносятся денежные средства с тем, чтобы после завершения строительства им было передано опреде­ленное количество квартир. При этом единственным аргументом против признания подобных отношений сторон договором о совме­стной деятельности прелагалось считать то, что «в соответствии с главой 55 ГК РФ (речь шла именно о ст. 1041 ГК. — М.Б.) целью совместной деятельности является извлечение прибыли. И если компании в результате своей деятельности извлекали прибыль, то гражданин, который несет расходы, никакой прибыли не извлечет и даже не ставит перед собой такой цели»⁸³⁴. Автор прошел мимо того, что извлечение прибыли — лишь возможный, но все же не обяза­тельный признак договора простого товарищества⁸³⁵.

Тот же вопрос — о природе заключенного договора — может воз­никнуть при сопоставлении договоров простого товарищества с дру­гими самыми различными по природе договорами. В подтверждение можно привести такие примеры.

Так, ТОО, представляющее собой строительно-производствен­ное предприятие, заключило с муниципальным производственным многоотраслевым объединением коммунального хозяйства договор, по которому должно было в целях увеличения объема строительно­монтажных, ремонтно-строительных работ, производства товаров народного потребления, а также их реализации через торговую сеть своих партнеров объединить на взаимовыгодных условиях опреде­ленную часть финансовых ресурсов и производственных мощностей. Отмеченных признаков было достаточно для того, чтобы считать сложившиеся отношения договором о совместной деятельности.

Точно так же именно договором о совместной деятельности при­знал Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ договор производ­ственного коммерческого предприятия с индивидуальным частным предприятием (ИЧП). Договор предусматривал поставку последнему для реализации товаров нескольких наименований и продуктов по договорной цене с тем, что полученная от реализации прибыль будет распределена между сторонами по согласованию⁸³⁶.

Договоры о долевом строительстве. Наибольшие сложности до по­следнего времени возникали при необходимости квалификации договора о совместном строительстве, отличающегося главным об­разом тем, что строительство в этом случае производится за счет вложенных средств заказчика, т.е. осуществляемых им инвестиций⁸³⁷. Закон «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», указав на дого­ворный характер отношений, складывающихся между субъектами инвестиционной деятельности, ограничился общей отсылкой к Гражданскому кодексу (ст. 8 Закона). Поскольку в ГК такие догово­ры не были выделены, при отсутствии специальных законодатель­ных актов на этот счет возникла необходимость либо признать соот­ветствующие договоры разновидностью выделенных в ГК договоров или отнести их к числу непоименованных договоров, считая их тем самым договорами зш депепз.

Составленные Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ «Обзор практики разрешения споров, связанных с договором на уча­стие в строительстве» (Информационное письмо от 25 июля 2000 г. № 56)⁸³⁸, а также Верховным Судом РФ «Обобщение практики рас­смотрения судами РФ дел по спорам между гражданами и организа­циями, привлекающими денежные средства граждан для строитель­ства многоквартирных жилых домов»⁸³⁹ содержали различные реше­ния относительно природы договоров о долевом строительстве, составляющих предмет рассматриваемых судами споров, связанных с долевым строительством⁸⁴⁰.

Один из таких вариантов — признание договора о долевом строи­тельстве разновидностью договоров о простом товариществе. Так, например, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в одном из постановлений, которым отменил решение нижестоящего суда, ука­зал: «Арбитражный суд, признав, что строительство дома осущест­вляется по договору о совместной деятельности, не применил нор­мы права, регулирующие данные гражданские правоотношения, согласно которым участники таких договоров действуют совместно для достижения общей цели, а результат деятельности распределяет­ся между ними пропорционально внесенной доле, если иное не пре­дусмотрено соглашением сторон (ст. 1041—1044, 1048 Гражданского кодекса)».

Явный пробел в законодательстве о долевом строительстве был восполнен вступившим в действие 30 декабря 2004 г. Законом «О долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодатель­ные акты Российской Федерации» ⁸⁴¹.

Указанный Закон охватывает комплекс отношений по поводу привлечения заемных средств граждан и юридических лиц для доле­вого строительства многоквартирных домов и(или) иных объектов недвижимости. Для этих отношений место договора простого това­рищества и других договоров, используемых при долевом строитель­стве, занял «договор участия в долевом строительстве» (ст. 11 Закона). В силу этого договора одна сторона (застройщик) обязуется в преду­смотренный договором срок своими силами и(или) с привлечением других лиц построить (создать) многоквартирный дом и(или) иной объект недвижимости и после получения разрешения на ввод в экс­плуатацию этих объектов передать соответствующий объект доле­вого строительства участнику долевого строительства, а другая сто­рона (участник долевого строительства) обязуется уплатить обуслов­ленную договорную цену и принять объект долевого строительства при наличии разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и(или) иного объекта недвижимости.

Договор участия в долевом строительстве отличается от договора простого товарищества прежде всего тем, что:

• подобно договору подряда, независимо от количества участни­ков является двусторонним;

• не может служить основанием для создания коллективного об­разования, в том числе и лишенного гражданской правоспособности;

• не предполагает совместного участия в строительстве обеих сторон;

• предусматривает применение к договору на случай заключения его гражданином — участником долевого строительства исключитель­но для личных, семейных, домашних нужд, не связанных с осуществ-

лением предпринимательской деятельности, законодательства РФ о защите прав потребителей в части, не урегулированной Законом;

• устанавливает минимальный гарантийный срок для объекта долевого строительства (пять лет);

• закрепляет государственный контроль и надзор за исполнени­ем обязательств застройщиком.

Проведенные различия двух договоров позволяют определить конечную цель Закона: оградить права и обеспечить максимальную защиту интересов заказчика.

Иные случаи конкуренции договоров простого товарищества. Во­прос о природе заключенного договора может возникнуть при кон­куренции договоров простого товарищества с другими самыми раз­личными по природе договорами. В подтверждение можно привести такие примеры.

ТОО, представляющее собой строительно-производственное пред­приятие, заключило с муниципальным производственным многоот­раслевым объединением коммунального хозяйства договор, по ко­торому должно было в целях увеличения объема строительно-мон­тажных, ремонтно-строительных работ, производства товаров на­родного потребления, а также их реализации через торговую сеть своих партнеров объединить на взаимовыгодных условиях опреде­ленную часть финансовых ресурсов и производственных мощно­стей. Отмеченных признаков было признано достаточным для того, чтобы считать сложившиеся отношения договором о совместной деятельности (под которым в данном случае подразумевался договор простого товарищества)⁸⁴².

Точно так же именно договором о совместной деятельности (имелся в виду договор простого товарищества) считал необходи­мым признать Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ договор производственного коммерческого предприятия с индивидуальным частным предприятием (ИЧП). Договор предусматривал поставку последнему для реализации товаров нескольких наименований и продуктов по договорной цене с тем, что полученная от реализации прибыль будет распределена между сторонами по согласованию⁸⁴³.

В большей или меньшей степени близости находятся простое то­варищество и другие виды товариществ. При наличии определен­ного числа общих для всех них признаков⁸⁴⁴ ключевое значение для

выделения простого товарищества имеет то, что это — единственный вид товариществ, которое не является юридическим лицом. Отме­ченного оказывается достаточным, чтобы предопределить основные особенности его правового положения⁸⁴⁵.

В этой связи сохранили определенное значение отмеченные в свое время В.И. Синайским предпосылки для разграничения двух рас­сматриваемых видов товариществ, наделенных или соответственно лишенных гражданской правосубъектности. «Нет сомнения, — под­черкивал автор, — что признание товарищества лицом (т.е. юриди­ческим лицом. — М.Б.) способствует ведению дела, упрощает отно­шения товарищей, облегчает кредит, дает прочность, имя (фирму в торговом праве). Но организация товарищества как юридического лица осложняет самое возникновение товарищества; поэтому совер­шенно естественно, что товарищество может возникнуть и по типу общения товарищей на внутренней стороне их отношений. При простом товариществе каждый товарищ отвечает перед третьими лицами в силу заключенного им с этими лицами договора»⁸⁴⁶.

Наряду с самостоятельными договорами простого товарищества существуют смешанные договоры, содержащие элементы каждого из этих договоров с элементами других договоров, что позволяет ру­ководствоваться в соответствующей части обоими, имея в виду пра­вила п. 3 ст. 421 ГК.

Смешанным может оказаться, в частности, договор о простом то­вариществе, в котором содержатся элементы договора поставки.

Так, ОАО «Промышленно-финансовая группа «Росвагонмаш»» заключило договор с ОАО «Демиховский машиностроительный за­вод» о возмещении убытков и взыскании процентов за пользование денежными средствами истца. По этому договору одна сторона при­няла обязательство к определенному сроку закончить осуществле­ние проекта по созданию мощностей для выпуска соответствующего количества электропоездов в год и, начиная с определенного срока, поставлять вагоны и комплексные электропоезда для обеспечения перевозки пассажиров в пригородном сообщении, а другая обяза­лась финансировать строительство завода в определенной сумме. Арбитражный суд, рассматривавший дело по первой инстанции, признал, и в этом его поддержал Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, что заключенный сторонами договор содержит элементы договора о совместной деятельности и договора поставки. Соответ­ственно были применены вытекающие из ст. 421 ГК последствия⁸⁴⁷.

Наиболее близкими к договору простого товарищества являются договоры, относящиеся к той же группе договоров об учреждении кол­лективных образований. Имеются в виду договоры, направленные на создание образований, являющихся юридическими лицами. О соот­ношении тех и других, в частности, речь идет в гл. II настоящей книги.

В свое время Б.Б. Черепахин обратил внимание на существова­ние в договорной системе «типических договоров», указывая по этому поводу: «Каждый типический договор устанавливает лишь общие рамки, общую характеристику договорных волеизъявлений сторон, известные типические договорные условия. Изучение любого дого­вора, предусмотренного и урегулированного советским граждан­ским правом, в частности ГК РСФСР и гражданскими кодексами других союзных республик, обнаруживает наличие большого коли­чества диспозитивных норм, открывающих контрагентам возмож­ность в ряде направлений избрать при определении содержания до­говорных отношений интересующие их условия. Таким образом, единое понятие того или иного типического договора (купли-прода­жи, поставки, подряда, имущественного найма и т.д.) охватывает также множество конкретных подвидов, укладывающихся в общие рамки, установленные законом для каждого определенного типиче­ского договора»⁸⁴⁸.

Роль одного из таких «типических договоров» теперь, после того как действующий Кодекс в гл. 55 фактически заменил договор о со­вместной деятельности договором простого товарищества, способен играть первый. Указанную его роль можно считать обеспеченной значительным числом содержащихся в гл. 55 ГК диспозитивных норм.

Следует при этом иметь в виду, что в подобных случаях речь не идет о применении соответствующих норм по аналогии, т.е. при на­личии предпосылок, определенных ст. 6 ГК («Применение граждан­ского законодательства по аналогии»), и в указанном в ней порядке.

Отмеченное не снимает проблемы субсидиарного применения гл. 55 ГК. Такое применение возможно в отношении в равной мере и диспозитивных, и императивных норм лишь в случаях прямой от­сылки к нормам этой главы либо без такой отсылки, если только соответствующий договор представляет собой разновидность дого­вора простого товарищества.