3. Понятие кредитного договора

По современному российскому гражданскому праву под кредит­ным договором разумеется такой договор, по которому банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуется предоставить денеж­ные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, преду­смотренных договором, а заемщик обязуется возвратить получен­ную денежную сумму и уплатить проценты на нее (п. 1 ст. 819 ГК).

В юридической литературе при рассмотрении проблемы определе­ния правовой природы кредитного договора и его квалификации при­нято сравнивать кредитный договор с договором займа. Некоторые авторы находят сходство между указанными договорами и подчерки­вают их общие черты, другие, напротив, акцентируют внимание на имеющихся между указанными договорами различиях. На основе та­кого анализа делаются выводы либо о самостоятельном характере кре­дитного договора в системе гражданско-правовых договоров, либо о том, что кредитный договор является разновидностью договора зай­ма. Правда, в отдельных случаях соответствующий анализ соотноше­ния кредитного договора и договора займа приводит российских уче­ных и к более оригинальным выводам.

Например, по мнению Р.И. Каримуллина, «в российском граждан­ском праве договор займа и кредитный договор имеют по меньшей ме­

ре три общих признака. В самом деле, и переход права собственности на предмет договора, и соглашение о возврате полученного заемщи­ком капитала, и длящийся характер правоотношений сторон — все это безусловные атрибуты не только кредитного договора, но и договора займа. Вместе с тем последний обладает более широким субъектным (в роли займодавца выступают не только кредитные организации) и предметным (предметом займа служат не только деньги) составом, а также свободен от непременного включения в содержание условия об уплате вознаграждения...». «С учетом изложенного, — заключает Р.И. Каримуллин, — характерные признаки кредитного договора по­зволяют сделать только один вывод о его соотношении с договором займа. Российское гражданское право рассматривает кредитный до­говор как особую разновидность договора займа»³⁷². К такому же выво­ду (о том, что кредитный договор является разновидностью договора займа) приходят и некоторые другие авторы³⁷³.

Не меньшее число сторонников имеет и позиция признания кре­дитного договора самостоятельным гражданско-правовым догово­ром. Так, Е.А. Павлодский пишет: «Гражданскому законодательству известны два самостоятельных договора — займа и кредита (гл. 42 ГК). Эти договоры имеют много общего. Однако данные договоры имеют и существенные различия, что побудило законодателя к раз­дельному регулированию отношений, вытекающих из договора зай­ма и кредита»³⁷⁴.

Е.А. Суханов, отмечая, что «кредитный договор и по субъектному составу, и по предмету имеет более узкую сферу применения, чем договор займа», делает вывод о том, что кредитный договор «являет­ся особой, самостоятельной разновидностью договора займа»³⁷⁵.

Л.Г. Ефимова, выявив шесть отличий правового режима кредит­ного договора и договора займа, тем не менее пришла к выводу, «что практически все особенности правового режима кредитного договора можно так или иначе подвести под частный случай договора займа, за исключением одного. Договор займа является традиционно реальным договором, а кредитный договор сконструирован действующим ГК РФ как консенсуальный»³⁷⁶. Рассматривая способы решения этой про­блемы, сама Л.Г. Ефимова придерживается того взгляда, что «можно сконструировать консенсуальную разновидность договора займа. По этому пути пошел действующий ГК РФ, предусмотрев несколько та­ких договоров: кредитный договор, договор коммерческого кредита и договор товарного кредита»³⁷⁷ . Общий же вывод этого автора отно­сительно правовой природы кредитного договора состоит в том, «что кредитный договор представляет собой коммерциализирован­ную консенсуальную разновидность договора займа»³⁷⁸.

На наш взгляд, сравнительный анализ договора займа и кредит­ного договора с целью выявления сходства и различий между ними страдает определенным методологическим изъяном: кредитный дого­вор относится к договору займа как вид к роду, а наличие родо-ви­довых связей предполагает, что понятие, относимое к виду, распо­лагая всеми основными характерными чертами рода, одновременно имеет некоторые специфические признаки, которые и позволяют выделить его в отдельный вид родового понятия.

Действительно, кредитный договор (вид) обладает всеми основ­ными чертами договора займа (род): из него возникает обязательство заемщика возвратить кредитору денежную сумму, равную полученной (деньги — заменимые вещи, определенные родовыми признаками), в срок, определенный договором. Помимо этого кредитному дого­вору присущи специфические признаки, ограничивающие сферу его применения и выделяющие его в отдельный вид договора займа. Наличие у кредитного договора указанных специфических призна­ков делает необходимым специальное правовое регулирование, но, имея в виду родовую принадлежность кредитного договора к дого­вору займа, за пределами специальных правил, рассчитанных на специфику кредитного договора (как отдельного вида договора зай­ма), подлежат применению общие положения о договоре займа. Та­ким образом, целью научного исследования должно быть не выяв­ление сходства и различий между кредитным договором и договором займа (такую цель можно преследовать лишь при сравнении само­стоятельных договоров, не находящихся в родо-видовой связи), а определение специфических черт кредитного договора, которые могут быть признаны его видообразующими признаками, позво­ляющими выделить кредитный договор в отдельный вид договора займа.

У кредитного договора на самом деле имеется только два таких признака: во-первых, на стороне кредитора (займодавца) всегда вы­ступает банк или иная кредитная организация; во-вторых, кредит­ный договор носит консенсуальный характер и поэтому является двусторонним, т.е. порождает обязательство как на стороне банка- кредитора (выдать кредит), так и на стороне заемщика (возвратить денежную сумму, полученную в качестве кредита, и уплатить креди­тору проценты, причитающиеся ему в качестве вознаграждения за выдачу кредита). Что касается иных так называемых отличий между кредитным договором и договором займа, отмечаемых в юридической литературе, то они не образуют специфических признаков именно кредитного договора, поскольку при определенных условиях могут быть обнаружены и в договоре займа.

Например, часто обращают внимание на то, что объектом кре­дитного договора могут служить только денежные средства, в то время как по договору займа заемщику передаются деньги или дру­гие вещи, определенные родовыми признаками. Так, А.А. Вишнев­ский подчеркивает, что «договор займа и кредитный договор разли­чаются по предмету. Предметом договора займа могут быть как деньги, так и другие вещи, определенные родовыми признаками. Предме­том же кредитного договора могут быть только деньги, как в налич­ной, так и в безналичной форме»³⁷⁹.

Еще более определенно по этому вопросу высказался Е.А. Суха­нов: «Предметом кредитного договора могут быть только деньги, но не вещи. Более того, выдача большинства кредитов осуществляется в безналичной форме, т.е. предметом кредитных отношений стано­вятся права требования, а не деньги в виде денежных купюр (вещей). Именно поэтому закон говорит о предоставлении кредита в виде «де­нежных средств» (п. 1 ст. 819 ГК), а не «денег или других вещей» (п. 1 ст. 807 ГК), как это имеет место в договоре займа. Таким образом, предметом кредитного договора являются безналичные деньги («де­нежные средства»), т.е. права требования, а не вещи»³⁸⁰.

Правда, далеко не все авторы, пишущие о договорах займа и кре­дита, замечают проблему, обозначенную Е.А. Сухановым. К приме­ру, в работе Г.А. Тосуняна, А.Ю. Викулина, А.М. Экмаляна указыва­ется, что «если договор коммерческого кредита предусматривает переход права собственности на передаваемые деньги или вещи, опре­деленные родовыми признаками, от кредитора заемщику, то и кредит­ный договор, а также договор товарного кредита предусматривают переход права собственности от кредитора заемщику... Таким обра­зом, одной из специфических черт, характеризующих содержание кредита, является переход права собственности от кредитора заемщи- ку»³⁸¹. Н.Н. Захарова пишет: «При рассмотрении предмета кредитного договора необходимо учитывать, что передать деньги или вещи в собственность может только их собственник»³⁸². А между тем теорети­ческая проблема как раз и состоит в том, что так называемые безна­личные денежные средства, являясь по своей правовой природе обя­зательственными правами требования к банку (а не вещами), в принципе не могут быть переданы в собственность заемщика.

Конечно, нельзя не обратить внимание на то, что законодатель в определении договора кредита избежал указания, что денежные средства передаются именно в собственность заемщика (п. 1 ст. 819 ГК). Но это момент чисто формальный, не меняющий сути дела: передача денег или вещей, определенных родовыми признаками, в собственность заемщика — родовая черта всякого заемного обяза­тельства (включая кредитный договор). Пользование заменимыми вещами, каковыми являются наличные деньги и вещи, определен­ные родовыми признаками, предполагает их потребление. Именно поэтому, в отличие от договоров найма или ссуды, объект договора займа передается не во владение и пользование, а в собственность заемщика. В определении кредитного договора (п. 1 ст. 819 ГК) не содержится положение о передаче денежных средств в собствен­ность заемщика только по той причине, что оно не относится к спе­цифическим признакам кредитного договора.

Итак, названная теоретическая проблема существует, и в юриди­ческой литературе предлагаются различные способы ее решения. На­пример, Л.Г. Ефимова пишет: «Безналичные деньги не имеют мате­риальной формы и не являются вещами. Поэтому ранее считалось, что при предоставлении безналичного кредита нельзя говорить о пе­редаче денег в собственность заемщика»³⁸³. Сама же она в своих рассу­ждениях о путях решения этой проблемы предлагает исходить из «возможности распространения на безналичные деньги некоторых элементов правового режима наличных денег, и в частности, положе­ний о праве собственности»³⁸⁴.

Весьма интересным представляется подход к решению названной проблемы, предложенный Р.И. Каримуллиным, который также под­черкивает, что «с зачислением суммы кредита на счет заемщика у по­следнего не возникает права собственности на вещь, как это происхо­дит при ее вручении наличными. Вместе с тем различия в вещно­правовой квалификации того или иного способа приобретения кре­дита не влияют на его окончательный экономический и обязательст­венно-правовой эффект. Интерес заемщика направлен не на то, что­бы стать собственником известного количества денежных знаков, а на то, чтобы в его распоряжении состояла определенная денежная сум­ма. Именно поэтому ее зачисление на счет становится возможным приравнять к передаче права собственности на денежные знаки»³⁸⁵. Ведь кредит «признается предоставленным в момент присоединения заемного капитала в согласованной форме к имуществу заемщика, его вручения наличными или зачисления на оговоренный счет»³⁸⁶.

Действительно, предоставленный заемщику кредит (пусть и в фор­ме безналичных денежных средств, зачисленных на его банковский счет) входит как часть в имущество последнего, составляя актив этого имущества, которое в целом принадлежит соответствующему лицу — заемщику на праве собственности. Отсюда зачисление на банковский счет заемщика суммы кредита (безналичных денежных средств) долж­но быть приравнено к передаче наличных денег в собственность заем­щика.

Кстати, об этом в свое время писал Г. Дернбург: «В своем про­стейшем и, без сомнения, первоначальном виде заем заключался в том, что займодавец переносил принадлежащие ему вещи — гез Гипд|Ь|1ез — через простую передачу — (гаЛ(1о — в собственность заем­щику. Поэтому заем имел место лишь в том случае, если займодавец давал взаймы вещи, принадлежащие ему, в собственность... По позд­нейшему праву, развившемуся на более свободных началах, счита­лось достаточным, чтобы займодавец законным способом предоста­вил заемщику валюту»³⁸⁷.

Еще одно так называемое отличие кредитного договора от дого­вора займа, нередко отмечаемое в юридической литературе, состоит в возмездности кредитного договора. Так, Е.А. Суханов пишет: «...кредитный договор в отличие от договора займа всегда является возмездным. Вознаграждение кредитору определяется в виде про­центов, начисленных на сумму кредита за все время его фактиче­ского использования»³⁸⁸. Однако и данное «отличие» от договора зай­ма (всегда возмездный характер кредитного договора) не образует специфической особенности кредитного договора, которую можно было бы признать его видообразующим признаком, позволяющим выделять кредитный договор в отдельный вид договора займа. Дело в том, что и родовой по отношению к кредитному договору договор займа может приобретать форму возмездного договора. Более того, как известно, законом установлена презумпция возмездности дого­вора займа: согласно п. 1 ст. 809 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получе­ние с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором.

Не может быть признана видообразующим признаком кредит­ного договора как отдельного вида договора займа и та его особен­ность, что он во всех случаях должен быть заключен в письменной форме. Скорее это родовая черта, присущая договору займа в тех случаях, когда в качестве займодавца выступает юридическое лицо (п. 1 ст. 808 ГК ).

Таким образом, видообразующими признаками кредитного дого­вора, выделяющими его в отдельный вид договора займа, могут быть признаны лишь две его особенности: во-первых, обязательное уча­стие в договоре в качестве кредитора банка или иной кредитной орга­низации (особенность в субъектном составе договора); во-вторых, консенсуальный характер договора, что влечет признание его двусто­ронним договором, который порождает обязательство как на стороне банка (по выдаче кредита), так и на стороне заемщика (по возврату полученного кредита и уплате процентов как платы за кредит).

Следовательно, для того чтобы договор, порождающий денежное заемное обязательство, был признан кредитным, необходимо, чтобы в роли займодавца по такому договору выступал банк (иная кредит­ная организация), на который возлагается обязанность по выдаче кредита (займа), а сам договор вступал бы в силу не с момента выда­чи кредита, а с момента его подписания.

Сфера применения кредитного договора (как отдельного вида договора займа) ограничивается исключительно областью банков­ской деятельности, в этом его смысл и предназначение. Дело в том, что банк (иная кредитная организация), выступая в роли займодавца и выдавая кредиты, по сути распоряжается денежными средствами граждан и организаций, привлеченными во вклады и на банковские счета. Перед указанными лицами (вкладчиками и владельцами бан­ковских счетов) банк (иная кредитная организация) несет обязанно­сти, вытекающие из договоров банковского вклада и банковского счета, в том числе по выдаче денежных средств по требованию кли­ентов, перечислению их на счета других лиц, выполнению иных банковских операций по поручению вкладчиков и владельцев бан­ковских счетов.

В конечном счете именно обеспечению прав и законных интере­сов кредиторов банка (иной кредитной организации), в первую оче­редь вкладчиков и владельцев банковских счетов, служат содержа­щиеся в ГК РФ (ст. 819—821) специальные правила, направленные на регулирование кредитного договора как отдельного вида договора займа. В самом деле, очевидно, например, что применение к кре­дитному договору общих положений о форме договора займа и по­следствиях ее несоблюдения (ст. 808, 162 ГК) не способствовало бы решению названной задачи, поскольку при таком положении вещей было бы затруднено осуществление контроля за деятельностью бан­ков (иных кредитных организаций) по распоряжению привлечен­ными денежными средствами. Данным обстоятельством и продик­товано включение в ГК РФ жесткого правила об особых последстви­ях несоблюдения письменной формы кредитного договора: такой договор считается ничтожным.

Этой же цели (обеспечению прав и законных интересов граждан и организаций, разместивших свои денежные средства на счетах и во вкладах в банках и иных кредитных организациях) подчинены также специальные правила, расширяющие возможности сторон кредитного договора отказаться от его исполнения. В особенности это касается правил, содержащихся в п. 1 и 3 ст. 821 ГК РФ, соглас­но которым кредитор вправе отказаться от предоставления заемщи­ку предусмотренного кредитным договором кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок; в случае нарушения заемщиком предусмотренной кредит­ным договором обязанности целевого использования кредита кре­дитор также вправе отказаться от дальнейшего кредитования заем­щика по договору.

Родо-видовая связь между договором займа и договором кредита проявляется и в том, что в случае утраты кредитным договором соот­ветствующего видообразующего признака, например, в случае, когда в роли кредитора выступает организация, не обладающая лицензией на осуществление банковской деятельности и по этой причине не яв­ляющаяся банком (иной кредитной организацией), несмотря на то что стороны своим соглашением придали своему договору консенсу­альный, двусторонний характер, такой договор не может быть при­знан кредитным. Однако такой договор также не может быть признан недействительной сделкой (что в принципе было бы возможно, будь кредитный договор самостоятельным гражданско-правовым догово­ром). Принимая во внимание родовую принадлежность кредитного договора к договору займа, в подобных случаях данный договор дол­жен быть квалифицирован только как договор займа. Это обстоятель­ство влечет то практическое последствие, что оформленный сторона­ми договор может считаться заключенным лишь с момента передачи денежной суммы заемщику (п. 1 ст. 807 ГК).

Характерно, что отмеченный подход проявляет себя не только в практике государственных арбитражных судов (о чем упоминалось ранее), его придерживаются и третейские суды в процессе своей рабо­ты, включая разбирательство дел по правилам международного ар­битража (естественно, при применимом российском законодательст­ве). Данное обстоятельство подтверждается примером из практики Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово­промышленной палате Российской Федерации (далее — МКАС), при­веденным в одной из работ М.Г. Розенберга. По одному из дел, рас­смотренных МКАС, был предъявлен иск фирмой, зарегистрирован­ной на Британских Виргинских островах, к украинской организации в связи с невыполнением последней обязательств по кредитному до­говору. По утверждению истца, в соответствии с условиями договора сумма кредита, предоставлявшегося на один год, подлежала зачисле­нию на счет дочернего предприятия ответчика, указанного в договоре. В качестве обеспечения кредита ответчик должен был оформить пе­редачу истцу в залог определенного имущества. Несмотря на то что истец перевел на счет дочернего предприятия большую часть суммы кредита, ответчик в предусмотренный договором срок не оформил договор залога, не возвратил истцу соответствующую часть суммы кредита и не уплатил проценты за пользование кредитом. В связи с этим истец требовал возвратить выданную сумму кредита с начислени­ем на нее процентов, предусмотренных договором, взыскать с ответчи­ка предусмотренный договором штраф за отказ от оформления догово­ра залога и просрочку возврата займа, а также возместить понесенные им расходы по арбитражному сбору и издержки по ведению дела.

Заключенный сторонами кредитный договор содержал арбит­ражную оговорку о том, что все споры и разногласия, могущие воз­никнуть из договора или в связи с ним, подлежат разрешению в Ме­ждународном коммерческом арбитражном суде при Торгово-про­мышленной палате Российской Федерации (г. Москва). В этом же договоре имелось условие, подтвержденное представителями сторон в заседании МКАС, о том, что их отношения по договору регулиру­ются российским материальным правом.

Оценивая доводы ответчика, в том числе ссылку последнего на недействительность заключенного сторонами кредитного договора, МКАС констатировал: «Поскольку истцом не представлено доказа­тельств того, что он является в силу его устава банком или иной кре­дитной организацией, договор сторон в соответствии со ст. 807 ГК РФ квалифицирован составом арбитража в качестве договора займа и к нему применены положения ГК РФ, регулирующие этот вид договора. Соответственно с учетом предписаний ст. 807 ГК РФ признано, что принятые сторонами обязательства полностью отвеча­ют требованиям закона для этого вида договоров, установленным в абз. 1 п. 1 указанной статьи ГК РФ. В этой связи заявление ответ­чика об отсутствии соглашения сторон в отношении существенных условий договора не может быть принято во внимание». В результа­те требования истца о взыскании задолженности в размере суммы, фактически выданной заемщику, процентов как платы за пользова­ние займом и штрафа за нарушение условия договора о предостав­лении залогового обеспечения (с применением ст. 333 ГК) были удовлетворены³⁸⁹. Что касается второго видообразующего признака кредитного договора, выделяющего его в отдельный вид договора займа, а именно: консенсуального и в силу этого двустороннего ха­рактера порождаемого им обязательства, то его утрата кредитным договором в принципе невозможна. Представим себе ситуацию, когда банк и заемщик, заключая кредитный договор, включают в него усло­вие о том, что данный договор считается заключенным не с момента его подписания сторонами, а с момента зачисления денежных средств (суммы кредита) на банковский счет заемщика. Как в этом случае суд должен оценить требование заемщика о взыскании с банка-кредитора убытков, вызванных неисполнением обязательства по предоставле­нию суммы кредита в предусмотренный договором срок?

Если исходить из того, что кредитный договор, утративший назван­ный видообразующий признак (консенсуальный характер), трансфор­мируется в договор займа, то придется признать, что заключенный сторонами договор является договором займа, который порождает обязательство лишь на стороне заемщика и может считаться заклю­ченным только с момента предоставления суммы займа заемщику. Но в этом случае пришлось бы констатировать отсутствие на сторо­не банка какого-либо обязательства и, следовательно, оснований для ответственности банка за его неисполнение. Такой подход пред­ставляется неприемлемым как для правоприменительной практики, так и для имущественного оборота в целом.

Другой вариант разрешения указанного гипотетического спора (который, вероятнее всего, и выберет судья при рассмотрении ре­ального дела) состоит в том, чтобы признать невозможность для банка предоставлять денежные средства гражданам и организациям на основе заключаемых с ними договоров займа. В связи с этим сле­дует согласиться с тем, что обоснованны рассуждения Н.Ю. Расска­зовой, которая пишет: «К банковским операциям отнесено предос­тавление привлеченных средств. Предоставление же взаймы собст­венных средств независимо от размера и систематичности сделок банковской операцией не является. Банки не могут заключать дого­воры займа, поскольку технически невозможно отделить собствен­ные средства банков от привлеченных»³⁹⁰.

Действительно, для размещения банком от своего имени и за свой счет привлеченных денежных средств предусмотрена соответ­ствующая договорная форма заемного обязательства — кредитный договор (ст. 819 ГК). Банки, располагая целевой правоспособно­стью, вправе совершать лишь те сделки, которые предусмотрены законодательством (ст. 5 Закона о банках и банковской деятельно­сти). Следовательно, они не вправе заключать договоры займа.

Как же поступит судья, рассматривая конкретный спор? Видимо, он квалифицирует заключенный сторонами договор в качестве кре­дитного, а соответствующее условие договора, придающее ему реаль­ный характер, признает недействительным как противоречащее им­перативной норме п. 1 ст. 819 ГК РФ (о консенсуальности кредитного

договора). В приведенном примере заемщик действительно будет иметь право требовать от банка возмещения убытков, причиненных неисполнением обязательства, вытекающего из кредитного договора.

Таким образом, кредитный договор является отдельным видом договора займа, предназначенным для использования в банковской деятельности. Экономический смысл кредитного договора состоит в том, что он представляет собой правовую форму деятельности банка по размещению денежных средств граждан и организаций, привле­ченных во вклады и на банковские счета.

С точки зрения характеристики всякого гражданско-правового договора кредитный договор является договором консенсуальным, двусторонним и возмездным.

Квалификация кредитного договора предполагает также опреде­ление его отличий от иных видов договора займа. Прежде всего следу­ет подчеркнуть, что общей чертой указанных видов договорных обя­зательств является, конечно же, их родовая принадлежность к догово­ру займа, однако каждое из них обладает своими видообразующими признаками, позволяющими их выделять в отдельные виды займа. Договор товарного кредита имеет ту особенность, что он (как и кре­дитный договор) носит консенсуальный характер, но в отличие от кредитного договора в качестве его объекта выступают не денежные средства, а вещи, определенные родовыми признаками. Договоры облигационного займа и государственного (муниципального) займа выделяют в отдельные виды договора займа особенности заключения указанных договоров и оформления соответствующих договорных правоотношений: данные договоры заключаются путем приобретения займодавцами облигаций, эмитированных заемщиками, каковые (об­лигации) и служат формой выражения заемных обязательств. Видо­образующим признаком обязательства коммерческого кредита явля­ется его принадлежность к иным гражданско-правовым договорам, исполнение которых связано с передачей в собственность другой сто­роне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми при­знаками. От кредитного договора обязательство коммерческого кре­дита отличает то обстоятельство, что оно ни при каких условиях не приобретает форму отдельного договора. Кроме того, от всех иных известных видов договорных заемных обязательств кредитный дого­вор отличается особенностью субъектного состава: на стороне креди­тора (займодавца) в кредитном договоре всегда выступает банк (кре­дитная организация). Кредитный договор предназначен для обслужи­вания заемных правоотношений в сфере банковской деятельности.