4. Содержание договора займа

Содержание всякого гражданско-правового договора (в аспекте «договор-сделка») представляет собой совокупность всех его усло­вий. Под содержанием договора как правоотношения, обязательства обычно понимаются права и обязанности сторон. По этому поводу М.И. Брагинский пишет: «Договорные условия представляют собой способ фиксации взаимных прав и обязанностей. По этой причине, когда говорят о содержании договора в его качестве правоотноше­ния, имеют в виду права и обязанности контрагентов. В отличие от этого содержание договора-сделки составляют договорные условия. Их фиксационная роль позволила в течение определенного времени широко использовать в законодательстве и литературе в качестве синонима условий договора его пункты»¹⁹⁶.

В современной юридической литературе рассуждения о содержа­нии договора займа обычно ограничиваются ссылкой на его одно­сторонний характер и, в связи с этим, указанием на то, что на заем­щике лежит обязанность возвратить займодавцу соответствующую денежную сумму или определенное количество вещей, равное полу­ченному, а также уплатить причитающиеся последнему проценты, а займодавец наделен соответствующим правом требования. На­пример, Д.А. Медведев отмечает: «Содержание договора займа исхо­дя из его односторонней природы составляет обязанность заемщика возвратить сумму займа (ст. 810 ГК) и корреспондирующее ей право требования займодавца»¹⁹⁷.

Правда, Е.А. Суханов несколько расширяет содержание договора займа за счет кредиторских обязанностей займодавца. Он указывает: «В договоре займа на займодавце лежат так называемые кредиторские обязанности (п. 2 ст. 408 ГК), имеющиеся в подавляющем большинстве обязательств и не превращающие данный договор в двусторонний. Займодавец как кредитор обязан выдать заемщику расписку в получе­нии предмета займа, либо вернуть соответствующий долговой доку­мент (например, расписку заемщика), либо сделать запись о возврате долга на возвращаемом долговом документе, либо, наконец, отметить в своей расписке невозможность возврата долгового документа, выдан­ного заемщиком (в частности, по причине его утраты)»¹⁹⁸.

Характерно, что применительно к договору займа в современной юридической литературе не ставится и не анализируется проблема су­щественных условий этого договора, хотя, как известно, всякий граж- данско-правовой договор может считаться заключенным лишь в том случае, если сторонами достигнуто соглашение по всем его существен­ным условиям. Данное обстоятельство, вероятно, объясняется двумя причинами. Во-первых, тем, что указанный договор носит реальный характер и считается заключенным с момента передачи заемщику денег или вещей, определяемых родовыми признаками; во-вторых, наличием в тексте ГК диспозитивных норм, устанавливающих порядок и срок исполнения заемщиком обязанностей по возврату займодавцу денеж­ной суммы, равной полученной, или соответствующего количества ве­щей, а также по уплате причитающихся процентов (ст. 809, 810), что исключает признание договора займа незаключенным в случае отсутст­вия в тексте этого договора соответствующих условий.

Представляется, однако, что проблема определения круга суще­ственных условий договора займа не утрачивает своей актуальности, даже если принимать во внимание названные обстоятельства. Ре­альный характер договора займа влияет лишь на определение мо­мента, с которого этот договор может считаться заключенным (тако­вым считается момент передачи имущества заемщика), что не ис­ключает заключения сторонами письменного соглашения о займе, а в случаях, предусмотренных ст. 808 ГК, письменная форма догово­ра займа становится обязательной. В таких ситуациях при отсутст­вии соглашения сторон по всем существенным условиям договора займа договор должен признаваться незаключенным и тогда, когда передача объекта займа заемщику состоялась.

Что касается диспозитивных правил, определяющих порядок и срок исполнения заемщиком обязанностей по возврату займодавцу имущества, составляющего объект займа, и уплате процентов (ст. 809, 810 ГК), то они рассчитаны практически исключительно на случаи денежного займа и не могут регулировать отношения сторон, свя­занные с исполнением заемщиком обязанности по возврату займо­давцу равного полученному количества вещей того же рода и качест­ва. Да и относительно денежного займа не исключаются ситуации, когда применение названных диспозитивных правил окажется не­возможным: например, соглашением сторон будет предусмотрено, что указанные нормы не подлежат применению к их отношениям ли­бо стороны не доведут до конца согласование возникших у них при заключении договора займа разногласий по поводу порядка и срока уплаты денежной суммы заемщиком или размера процентов.

Итак, как известно, существенными условиями всякого граждан­ско-правового договора признаются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе как существенные или необхо­димые для договоров данного вида, а также все те условия, относи­тельно которых по заявлению одной из сторон должно быть достиг­нуто соглашение (п. 1 ст. 432 ГК).

Предмет договора займа составляют действия заемщика по воз­врату (передаче) займодавцу того же количества вещей того же рода и качества, что были получены от последнего, а договора денежного займа — по погашению денежного долга.

В случаях, когда объектом займа являются вещи, определяемые родовыми признаками, согласование сторонами условия о предмете договора означает, что договором должны быть установлены коли­чество и наименование возвращаемых вещей, их ассортимент, каче­ство и комплектность, порядок проверки указанных вещей на соот­ветствие тем вещам, которые были получены от займодавца, способ доставки указанных вещей займодавцу (доставка в место нахожде­ния займодавца и вручение последнему; выборка вещей займодав- цем в месте нахождения заемщика; отгрузка соответствующих вещей железнодорожным или иным транспортом), порядок и сроки обна­ружения недостатков возвращенных вещей, их фиксации и предъяв­ления соответствующих требований заемщику.

В § 1 гл. 42 ГК, содержащем нормы о договоре займа, не преду­смотрены диспозитивные правила, которые могли бы восполнить отсутствующие в договоре названные условия. Такие правила можно обнаружить в § 3 гл. 42 ГК: согласно ст. 822 условия о количестве, об ассортименте, о комплектности, качестве, таре или об упаковке пре­доставляемых вещей должны исполняться в соответствии с правилами о договоре купли-продажи товаров (ст. 465—485 ГК), однако указанные нормы предназначены для регулирования отношений, вытекающих из консенсуального договора товарного кредита, в части обязательств сто­роны, предоставляющей другой стороне вещи, определенные родовы­ми признаками, и вряд ли пригодны для регламентации (хотя бы в силу аналогии закона) обязательств заемщика по договору займа. Но если даже допустить такую возможность, все равно за пределами действия названных норм о купле-продаже (ст. 465—485 ГК) окажутся такие ус­ловия, относящиеся к предмету договора займа, как условия о способе доставки возвращаемых вещей и о моменте исполнения обязанности по их возврату (применительно к обязанностям продавца по договору купли-продажи эти вопросы регулируются ст. 457 ГК).

Следовательно, договор займа вещей, определенных родовыми признаками, должен включать в себя названные условия о порядке исполнения заемщиком обязательства по возврату займодавцу того же количества вещей под страхом признания договора займа незаклю­ченным в связи с недостижением сторонами соглашения о предмете договора.

В случаях, когда объектом займа являются денежные средства, на стороне заемщика возникает денежное долговое обязательство, предметом которого являются действия заемщика по уплате займо­давцу денежной суммы, равной полученной от займодавца, а также (если иное не установлено договором займа) процентов годовых за пользование денежными средствами.

Вопрос о содержании денежных обязательств Л.А. Лунц называл «одним из наиболее спорных вопросов «денежного права»» и «ос­новною проблемою юридического учения о деньгах»¹⁹⁹. «Денежным обязательством в широком смысле слова, — подчеркивал Л.А. Лунц, — мы называем обязательство, предметом коего служат денежные зна­ки как таковые.

Не относятся к денежным обязательствам сделки, имеющие сво­им предметом индивидуально определенные денежные знаки...

Денежными обязательствами не являются также сделки купли- продажи, направленные на поставку определенного вида монет или бумажных денежных знаков: деньги в этом случае выступают в каче­стве «товара»»²⁰⁰.

В качестве одной из основных особенностей денежного обяза­тельства Л.А. Лунц выделял то «положение, что денежное обяза­тельство всегда остается возможным к исполнению», и объяснял данное обстоятельство тем, что «все денежные знаки, обращаю­щиеся в стране, составляют один род предметов и отличаются друг от друга лишь тою степенью, в которой они могут исполнять пла­тежную функцию; степень эта определяется для каждого знака по его отношению к известной счетной единице, вследствие чего все денежные знаки страны объединены отношением к этой единице. При исчезновении из обращения одних денежных знаков они за­меняются другими, выраженными в той же или новой счетной единице; в последнем случае между новой и старой единицами ус­танавливается числовое отношение, которое определяется зако­ном, при отсутствии же закона отношение это определяется факти­чески. Таким образом, все прежние, настоящие и будущие денежные знаки объединены от­ношением каждого из них к данной счет­ной единице».

«При таких условиях, — заключает Л.А. Лунц, — объективная не­возможность исполнения может наступить лишь в случае исчезнове­ния или изъятия из обращения старых денег без замены их новыми, т.е. лишь при уничтожении товарно-денежного хозяйства: в силу воз­врата к натуральному обмену или перехода к коммунистическому строю с полной заменою денег товарными ордерами»²⁰¹.

В современной юридической литературе отмеченные позиции по отношению к правовой природе денежного обязательства наиболее последовательно отстаивает Л.А. Новоселова, которая, в частности, подчеркивает, что одним из основных признаков денежного обяза­тельства «является обязанность уплатить деньги; деньги использу­ются в обязательстве в качестве средства погашения денежного долга, восстановления эквивалентности обмена, компенсации продавцу стоимости переданного им товара (в широком экономическом смыс­ле этого понятия) либо компенсации понесенных им имуществен­ных потерь». В качестве критерия выделения категории денежного обязательства Л.А. Новоселова рассматривает «наличие в таком обя­зательстве цели погашения денежного долга»²⁰².

Именно этот критерий — наличие или отсутствие цели погаше­ния денежного долга — позволяет Л.А. Новоселовой четко отграни­чить круг денежных обязательств. По этой причине, например, из круга денежных обязательств исключаются обязательства предоста­вить денежный кредит, передать аванс либо сумму предоплаты сто­роне, выполняющей работы, оказывающей услуги либо передающей товары, поскольку в этих случаях «передача денег долг не погашает, а, напротив, создает его на стороне получателя». «Основание (цель) передачи денег в денежном обязательстве, — заключает Л.А. Новосе­лова, — платеж, погашение обязательства; в обязательстве предоста­вить кредит цель передающей деньги стороны — приобрести право требовать их возврата от должника; в обязательстве передать аванс (предоплату) основанием для уплачивающей стороны является при­обретение права требовать встречного исполнения от стороны по договору»²⁰³.

Следует сказать, что теоретические выводы Л.А. Новоселовой пол­ностью подтверждаются сформировавшейся судебно-арбитражной практикой. Так, в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О прак­тике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средст- вами»²⁰⁴ имеется разъяснение, определяющее круг отношений (де­нежные обязательства), к которым подлежат применению положе­ния ст. 395 ГК (п. 1 постановления). Согласно этому разъяснению данная статья предусматривает последствия неисполнения или про­срочки исполнения денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги. Положения данной статьи не применяются к отношениям сторон, если они не связаны с использованием денег в качестве средства платежа, сред­ства погашения денежного долга. В частности, не являются денежны­ми обязательства, в которых денежные знаки используются не в каче­стве средства погашения денежного долга (обязанности клиента сда­вать наличные деньги в банк по договору на кассовое обслуживание, обязанности перевозчика, перевозящего денежные знаки, и т.д.). Денежными могут быть как обязательство в целом (в договоре зай­ма), так и обязанность одной из сторон в обязательстве (оплата то­варов, работ или услуг). Последствия, предусмотренные ст. 395 ГК, не применяются к обязательствам, в которых валюта (деньги) ис­полняет роль товара (сделки по обмену валюты).

Таким образом, договор денежного займа представляет собой классический образец денежного обязательства. Предметом этого договора являются действия заемщика по уплате денег займодавцу в сумме, полученной от последнего, т.е. по погашению денежного долга, а также (как правило) процентов годовых за пользование де­нежными средствами.

Согласование сторонами условия о предмете договора денежного займа предполагает определение в их письменном соглашении (если требуется соблюдение простой письменной формы договора займа) суммы займа, срока ее использования и порядка возврата займодав­цу, размера и порядка уплаты заемщиком процентов за пользование денежными средствами.

Договор денежного займа может считаться заключенным лишь в том случае, если сторонами достигнуто соглашение по всем на­званным условиям, составляющим предмет договора (существенное условие договора займа), и согласованная денежная сумма передана заемщику. Вместе с тем отсутствие в тексте договора каких-либо из названных условий или даже отсутствие самого письменного согла­шения о займе (если письменная форма требуется по закону) могут служить основанием для признания договора денежного займа неза­ключенным далеко не во всех случаях. Дело в том, что в ГК имеются диспозитивные нормы, позволяющие определить практически все из названных условий договора займа на случай их отсутствия в тек­сте договора либо отсутствия самого текста договора в форме пись­менного соглашения сторон. Данное обстоятельство нисколько не влияет на существенный характер указанных условий договора зай­ма (они составляют предмет договора и поэтому, бесспорно, отно­сятся к числу существенных), а лишь свидетельствует о том, что эти условия договора, оставаясь его существенными условиями, в то же время относятся к категории определимых условий договора займа, и это означает, что, несмотря на отсутствие соответствующих пунк­тов в тексте последнего (в аспекте «договор — сделка» и «договор — форма правоотношения»), в договоре, понимаемом как само право­отношение, обязательство, эти условия присутствуют в силу дейст­вия диспозитивных норм. Об этом свидетельствует положение, со­держащееся в п. 4 ст. 421 ГК, согласно которому в случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется по­стольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (дис­позитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотрен­ного в ней; при отсутствии такого соглашения условие договора оп­ределяется диспозитивной нормой.

Из приведенных рассуждений следует также, что в определенных случаях недостижение сторонами соглашения по какому-либо из названных условий, составляющих предмет договора займа, может служить основанием для признания договора займа незаключен­ным. Это возможно, например, в ситуации, когда стороны своим соглашением исключают применение к их правоотношениям соот­ветствующих диспозитивных норм, однако при выработке собст­венных условий договора не приходят к соглашению. Подобное по­ведение сторон при заключении договора займа парализует действие диспозитивных норм, призванных определить существенные усло­вия договора займа, отсутствующие в его тексте, и должно привести к констатации того факта, что стороны не достигли соглашения по существенным условиям, составляющим предмет договора займа, которые отсутствуют и в договоре-правоотношении, поскольку не могут быть определены диспозитивными нормами. По этой причине договор займа (даже если займодавец предоставил денежную сумму заемщику) должен быть признан незаключенным.

О каких диспозитивных нормах идет речь? Прежде всего следует обратить внимание на нормы, определяющие срок и порядок исполне­ния заемщиком обязанности по возврату суммы займа займодавцу (ст. 810 ГК). Указанные условия вырабатываются по соглашению сто­рон и предусматриваются в заключаемом ими договоре займа. Однако в том случае, когда в заключенный сторонами договор займа не вклю­чены названные условия либо договор займа заключен в форме уст­ной сделки, удостоверенной распиской заемщика или иным докумен­том, подтверждающим получение от займодавца определенной де­нежной суммы, подлежат применению следующие правила.

Заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в течение 30 дней со дня предъявления займодавцем соответствую­щего требования. Таким образом, во всяком договоре займа, в тек­сте которого отсутствует условие о сроке пользования заемными средствами, мы должны констатировать наличие такого условия за­емного обязательства, как обязанность заемщика возвратить сумму займа займодавцу в тридцатидневный срок, исчисляемый с момента требования последнего. Данная норма (п. 1 ст. 810 ГК) также вы­полняет роль специального правила по отношению к общим поло­жениям о порядке и сроке исполнения бессрочного обязательства, исключающего возможность их применения к договору займа, в ко­тором срок возврата суммы займа не установлен или определен мо­ментом востребования. Имеются в виду содержащиеся в п. 2 ст. 314 ГК положения о том, что в случаях, когда обязательство не преду­сматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяю­щих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства; обязательство, не испол­ненное в разумный срок, а равно обязательство, срок исполнения ко­торого определен моментом востребования, должник обязан испол­нить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требова­ния о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства, обы­чаев делового оборота или существа обязательства. Данные общие по­ложения не подлежат применению к заемным обязательствам именно потому, что они регулируются специальным правилом.

Такой же диспозитивный характер носят правила, регулирующие отношения, связанные с возможностью досрочного исполнения за­емного обязательства. В соответствии с п. 2 ст. 810 ГК, если иное не предусмотрено договором займа, сумма беспроцентного займа мо­жет быть возвращена заемщиком досрочно. Напротив, сумма займа, предоставленного под проценты, может быть возвращена заемщи­ком досрочно только с согласия займодавца. Такой, прямо скажем, противоположный характер правил относительно возможности дос­рочного исполнения договора займа в зависимости от его возмезд­ности (или безвозмездности) имеет свое логическое объяснение. Если займодавец заведомо предоставляет заемщику сумму займа на условиях ее беспроцентного использования, то он, следовательно, не преследует цель получить какую-либо выгоду от использования денежной суммы подобным образом и рассчитывает лишь на то, что данная сумма будет возвращена заемщиком в установленный срок. При этих условиях досрочное возвращение суммы займа никак не затрагивает имущественных интересов займодавца и не ставит его в положение менее выгодное, чем то, которое он занимал бы, будь заемное обязательство выполнено в срок, предусмотренный догово­ром займа. Напротив, досрочное возвращение денежной суммы за­емщиком дает займодавцу возможность, поместив ее в банковский депозит, получать проценты на указанную денежную сумму, чего он был лишен по договору беспроцентного займа.

Если же речь идет о договоре под проценты, положение займо­давца в таком договоре резко изменяется: он разумно рассчитывает на то, что денежные средства будут ему возвращены с приростом, который дает использование денег в имущественном обороте, причем в течение всего срока, определенного договором займа. В этом случае досрочное возвращение заемщиком суммы займа лишает займодавца возможности получения части указанного прироста в виде процен­тов, которые должны быть начислены на сумму займа с момента ее досрочного возврата и до окончания срока пользования указанной суммой, предусмотренного договором займа. Кроме того, для полу­чения соответствующих процентов займодавец должен понести до­полнительные расходы на заключение договора займа под проценты с иным заемщиком или размещение соответствующих денежных средств на банковском вкладе. Очевидно, что имущественные права и законные интересы займодавца оказываются нарушенными, по­этому досрочное возвращение суммы займа в этом случае и обуслов­лено согласием займодавца.

Нормы о досрочном возвращении суммы займа также играют роль специального правила, исключающего применение к заемным правоотношениям общих положений о досрочном исполнении гра­жданско-правового обязательства, которые возможность досрочного исполнения обязательства ставят в зависимость не от его возмезд­ного или безвозмездного характера, а от наличия у сторон такого обязательства предпринимательских целей. В данном случае имеет­ся в виду ст. 315 ГК, согласно которой должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа; однако досрочное исполнение обязательств, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, допускается только в случаях, когда возможность исполнить обяза­тельство до срока предусмотрена законом, иными правовыми акта­ми или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства.

На тот случай, если сторонами в договоре займа не будет преду­смотрен порядок возврата заемщиком суммы займа займодавцу, ГК предусматривает правило (в виде диспозитивной нормы), согласно которому сумма займа считается возвращенной в момент передачи ее займодавцу или зачисления соответствующих денежных средств на его банковский счет (п. 3 ст. 810). Передача (вручение) суммы займа займодавцу возможна лишь в том случае, если объектом займа являются наличные деньги. Соответствующий порядок исполне­ния заемного обязательства поэтому пригоден в основном в ситуа­ции, когда договор займа заключается между обычными гражданами, не осуществляющими предпринимательскую деятельность. Правда, и в этом случае, несмотря на всю кажущуюся простоту исполнения заемного обязательства, договор займа может содержать условия, касающиеся порядка его исполнения. Например, возможен возврат суммы займа по частям, передача возвращаемой суммы не займо­давцу, а по указанию последнего — третьему лицу и т.п.

Что касается правила о том, что сумма займа считается возвра­щенной в момент зачисления соответствующих денежных средств на банковский счет займодавца, то оно относится к заемным право­отношениям, объектом которых являются безналичные денежные средства, и рассчитано на серьезный имущественный оборот. Рас­крывая смысл этого правила, С.А. Хохлов указывал: «Из данного правила вытекает, что списание денежных средств со счета заемщи­ка по его распоряжению с целью их перечисления для погашения займа недостаточно для констатации исполнения заемщиком своего обязательства. Оно признается выполненным лишь с момента по­ступления суммы займа на счет займодавца. До этого момента на сумму займа, в частности, в соответствии с пунктом 2 статьи 809 под­лежат начислению и проценты, предусмотренные договором»²⁰⁵.

Еще более определенным образом относительно момента, с кото­рого обязательство заемщика считается исполненным, а сумма займа — возвращенной займодавцу, высказывается Е.А. Суханов, который по­лагает, что «таким моментом нельзя считать... списание банком соот­ветствующей суммы со счета плательщика или ее поступление на корреспондентский счет банка, обслуживающего получателя (займо­давца). До наступления указанного обстоятельства сохраняются обя­занности заемщика, производится начисление процентов за допу­щенную им просрочку в возврате суммы долга и т.п.»²⁰⁶.

Наличие названной диспозитивной нормы в ГК (п. 3 ст. 810) сви­детельствует о том, что в рамках заемных правоотношений и вопрос о моменте, с которого заемное обязательство считается исполненным, решается на основе специального правила, а не общих положений о месте и моменте исполнения всякого денежного обязательства (к каковым, конечно же, относится заемное обязательство). Имеются в виду положения, содержащиеся в ст. 316 ГК, согласно которым, если место исполнения не определено законом, иными правовыми актами или договором, не явствует из обычаев делового оборота или существа обязательства, исполнение по денежному обязательству должно быть произведено в месте жительства кредитора в момент возникновения обязательства, а если кредитором является юридическое лицо — в мес­те его нахождения в момент возникновения обязательства.

Применительно к денежным обязательствам, исполняемым путем безналичных платежей, местом исполнения обязательства является собственно не место нахождения кредитора, а место нахождения об­служивающего его банка. Что же касается момента исполнения де­нежного обязательства, объектом которого являются безналичные денежные средства (такое обязательство не может быть исполнено без участия банков, как минимум тех, которые обслуживают пла­тельщика и получателя средств), то такое обязательство следует считать исполненным, видимо, не с момента зачисления денежных средств на банковский счет кредитора, а несколько ранее — с момен­та их поступления на корреспондентский счет банка, обслуживаю­щего кредитора.

Косвенным образом о правильности такого подхода свидетельст­вует одно из разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 19 апреля 1999 г. № 5 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с заключением, исполнением и расторжением договоров банковского счета» (п. 3), согласно которому при расчетах платежны­ми поручениями банк плательщика обязан перечислить соответст­вующую сумму банку получателя, у которого с момента зачисления средств на его корреспондентский счет и получения документов, яв­ляющихся основанием для зачисления средств на счет получателя, появляется обязательство, основанное на договоре банковского сче­та с получателем средств, по зачислению суммы на счет последнего (п. 1 ст. 845 ГК). Поэтому при разрешении споров судам рекомендо­вано принимать во внимание, что обязательство банка плательщика перед клиентом по платежному поручению считается исполненным в момент надлежащего зачисления соответствующей денежной сум­мы на счет банка получателя, если договором банковского счета кли­ента и банка плательщика не предусмотрено иное.

Поскольку ответственность банка, осуществляющего расчетную операцию по поручению плательщика (должника по денежному обязательству), а также иных банков, привлеченных к осуществле­нию банковского перевода, перед плательщиком простирается лишь до момента поступления средств на корреспондентский счет банка, обслуживающего получателя денежных средств (кредитора в основ­ном обязательстве), таким же образом должна строиться и ответст­венность должника по денежному обязательству, которое исполня­ется путем платежа, осуществляемого в форме безналичных расче­тов. Следовательно, моментом, с которого денежное обязательство считается исполненным должником, является момент поступления денежных средств на корреспондентский счет банка, обслуживаю­щего кредитора, а не момент зачисления их указанным банком на счет кредитора. Операция по зачислению средств, поступивших на корреспондентский счет обслуживающего банка, на счет кредитора охватывается заключаемым между ними договором банковского счета, нарушение которого со стороны банка влечет его ответствен­ность перед владельцем счета.

Как же в этом случае должна толковаться норма, устанавливаю­щая, что сумма займа считается возвращенной (т.е. заемное обяза­тельство исполнено заемщиком) с момента зачисления соответст­вующих денежных средств на банковский счет займодавца (а не с мо­мента поступления суммы займа, перечисленной заемщиком займо­давцу на корреспондентский счет банка, обслуживающего займо­давца)?

Видимо, следует исходить из того, что нормы, регулирующие от­ношения банковского счета (ст. 845 ГК) и правила совершения без­наличных расчетов (например, ст. 865 ГК), являются специальными правилами (имеющими, стало быть, приоритет) по отношению к нормам, регулирующим любые иные гражданско-правовые догово­ры в части платежей, осуществляемых путем безналичных расчетов, как это имеет место в отношении регламентации порядка исполнения заемного обязательства (п. 3 ст. 810 ГК). В связи с этим представляет­ся, что правильным будет вывод о том, что в тех случаях, когда заемное обязательство исполняется заемщиком путем перечисления безналич­ных денежных средств с его счета на счет займодавца, соответствующая сумма займа должна признаваться возвращенной займодавцу с момен­та ее поступления на корреспондентский счет банка, в котором от­крыт счет займодавца.

Однако для того и заключается письменный договор займа, что­бы урегулировать все вопросы, которые могут возникнуть во взаи­моотношениях займодавца и заемщика, и этому не могут помешать диспозитивные нормы, определяющие порядок исполнения заем­ного обязательства (возврата суммы займа) лишь на тот случай, ко­гда соответствующее условие не будет урегулировано соглашением сторон.

Существенными условиями возмездного договора займа (по при­знаку необходимости для договоров данного вида) являются условия о размере процентов годовых за пользование заемными денежными средствами, а также о порядке их уплаты заемщиком. Названные су­щественные условия договора займа под проценты также относятся к числу определимых условий заемного обязательства. По этому по­воду С.А. Хохлов писал: «В соответствии со ст. 423 ГК любой дого­вор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых ак­тов, содержания или существа договора не вытекает иное. Примени­тельно к договору займа это общее правило конкретизировано в ст. 809, устанавливающей условия и порядок взимания процентов на сумму займа»²⁰⁷.

Действительно, ст. 809 (п. 1) ГК содержит норму, устанавливаю­щую общую презумпцию возмездности договора займа: «Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет пра­во на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором». Исключение из этого общего правила составляют лишь два случая, в отношении которых в той же статье (п. 3) предусмотрена обратная презумпция безвозмездности договора займа: во-первых, когда договор займа заключен между гра­жданами на сумму, не превышающую 50-кратного установленного законом минимального размера оплаты труда, и не связан с осущест­влением хотя бы одной из его сторон предпринимательской деятель­ности; во-вторых, когда объектом договора займа служат вещи, опре­деляемые родовыми признаками. Однако и в этих случаях договором займа может быть предусмотрено взимание процентов.

В том случае, если в возмездном договоре займа стороны не пре­дусмотрели условие о размере процентов, указанное условие опреде­ляется диспозитивной нормой, содержащейся в п. 1 ст. 809 ГК: раз­мер процентов определяется существующей в месте жительства зай­модавца, а если займодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинанси­рования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответст­вующей части. Ставка рефинансирования, как известно, представ­ляет собой ставку процентов, под которую Банк России кредитует коммерческие банки, а по тому по сути своей является минималь­ным приростом, который дает использование денежных средств пу­тем заемных и кредитных операций в реальных условиях имущест­венного оборота. Одновременно для заемщика указанные проценты, взимаемые согласно п. 1 ст. 809 ГК, являются платой за пользование денежными средствами, полученными от займодавца, и в этом своем качестве определяют возмездный характер договора займа.

Возмездный договор займа должен включать в себя также условие о порядке уплаты процентов (например, единовременно с возвратом всей суммы займа, по отдельному графику, ежеквартально, ежеме­сячно и т.п.). В случае, если в тексте возмездного договора займа та­кое условие отсутствует, соответствующее условие заемного обяза­тельства считается определенным диспозитивным правилом о том, что проценты подлежат выплате заемщиком ежемесячно до дня воз­врата суммы займа (п. 2 ст. 809 ГК).

Круг существенных условий договора займа (при заключении его в письменной форме) может быть расширен по воле сторон: для этого необходимо, чтобы одна из его сторон (займодавец или заем­щик) сделала заявление о том, что предлагаемое ею условие (кото­рое, естественно, не относится к предмету договора и не объявлено существенным самим законом) она полагает существенным (напри­мер, условие об ответственности заемщика за просрочку возврата суммы займа или условие об отступном на случай неисполнения договора займа).

В тексте ГК имеются некоторые «подсказки» сторонам (в ос­новном займодавцу) относительно ряда дополнительных условий, которые могут быть включены в договор займа. Более того, на этот случай предусмотрены и правовые последствия нарушения таких факультативных условий. Так, договором займа может быть преду­смотрено условие о возвращении суммы займа по частям (в рас­срочку). При нарушении заемщиком срока, установленного для воз­врата очередной части займа, займодавец получает право потребо­вать от заемщика досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с причитающимися (за весь период действия договора займа) процентами (п. 2 ст. 811 ГК).

Договор займа может быть заключен сторонами с условием ис­пользования заемщиком полученных средств строго на определенные цели (целевой заем). В этом случае на заемщика возлагается обязан­ность обеспечить возможность осуществления займодавцем контроля за целевым использованием суммы займа. При нарушении этой обя­занности, а также в случае выявления фактов нецелевого использова­ния заемных средств займодавец, если иное не предусмотрено дого­вором, вправе потребовать от заемщика досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов (ст. 814 ГК).

Необходимо отметить, что при заключении договора целевого займа возможности займодавца по осуществлению контроля за дея­тельностью заемщика по использованию полученных денежных средств имеют известные пределы. С.А. Хохлов, комментируя поло­жения ст. 814 ГК, указывал: «В случае, если договором предусмотре­но предоставление займа на определенные цели (жилищное строи­тельство, обустройство фермерского хозяйства, строительство, ре­конструкцию или техническое перевооружение промышленных объектов, закупку конкретных видов товаров и т.п.), займодавец... приобретает право контроля за целевым использованием заемных средств. Заемщик в свою очередь обязан обеспечить займодавцу возможность такого контроля (п. 1 ст. 814). Формы и пределы кон­троля могут быть определены в договоре. Однако в любом случае кон­троль займодавца не должен выходить за рамки получения информа­ции о том, на что и в какие сроки был использован целевой заем. Вмешательство займодавца в оперативную хозяйственную деятель­

ность заемщика, навязывание конкретных способов и методов работы представляются недопустимыми, противоречащими общим принци­пам гражданского законодательства, закрепленным в статье 1 ГК»²⁰⁸.

С этим выводом нельзя не согласиться, особенно если иметь в виду то обстоятельство, что заемные денежные средства передают­ся в собственность заемщика, который несет всю полноту ответст­венности за неисполнение обязательства по возврату суммы займа займодавцу и уплате последнему причитающихся ему процентов.