3. Форма кредитного договора

Первое, что бросается в глаза при изучении вопроса о форме кре­дитного договора, — наличие среди содержащихся в ГК РФ немно­гочисленных правил, посвященных кредитному договору, двух норм о форме кредитного договора. Согласно ст. 820 Кодекса кредитный договор должен быть заключен в письменной форме, несоблюдение такой формы влечет недействительность кредитного договора: он считается ничтожным.

Специальный характер названных правил о форме кредитного договора проявляется в том, что, во-первых, исключается примене­ние норм о форме договора займа (ст. 808 ГК), допускающих в том числе заключение договора в устной форме, в частности, с после­дующим подтверждением факта его заключения распиской или иным аналогичным документом заемщика; во-вторых, предусматри­ваются более жесткие последствия несоблюдения требования пись­менной формы кредитного договора по сравнению с теми последст­виями, которые предусмотрены общими положениями о форме сдел­ки: в соответствии с п. 1 ст. 162 ГК РФ несоблюдение простой письменной формы сделки не влечет ее недействительность, однако лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не запрещает приводить письменные и другие доказательства.

Других дополнительных требований к форме кредитного догово­ра законодательство не содержит, а это означает, что к кредитному договору применяются без изъятий общие положения о письменной форме всякого гражданско-правового договора, содержащиеся в п. 2 ст. 434 ГК РФ. Согласно указанным общим положениям договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена доку­ментами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефон­ной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно устано­вить, что документ исходит от стороны по договору.

В связи с этим в юридической литературе обращается особое внимание на то, что «современный гражданский закон признает и иные варианты письменной формы договора, нежели традиционные документы на бумажном носителе, содержащие собственноручные подписи сторон», в результате чего получила широкое распростране­ние «практика заключения кредитных договоров (например, кратко­срочных межбанковских кредитов в национальной валюте) при по­мощи электронных торговых систем, не оформляющих письменных договоров на бумажных носителях»⁴²⁵.

И все же в большинстве случаев кредитные договоры заключают­ся в форме единого документа за подписями уполномоченных лиц, представляющих кредитора и заемщика. Причем практически по­всеместно для заключения кредитных договоров используются тра­фаретные тексты этих договоров, разрабатываемые банками и тира­жируемые ими типографским способом во множестве экземпляров. Указанные тексты кредитных договоров после заполнения немного­численных пустых граф предлагаются к подписанию заемщикам, об­ратившимся с просьбой о выдаче кредита. Последние же, как прави­ло, безропотно подписывают предлагаемые им банками тексты до­говоров. Такая практика заключения кредитного договора создает впечатление, что заемщик фактически лишь присоединяется к пред­ложенным ему банком условиям кредитного договора. В связи с этим некоторые авторы, пытаясь объяснить фактические отношения сто­рон, складывающиеся при заключении кредитных договоров, с пра­вовых позиций, пытаются придать им правовую форму договора при­соединения. Так, Н.И. Соловяненко пишет: «Обычно кредитные ор­ганизации используют разработанные ими стандартные формуляры таких договоров, которые сложно подвергнуть изменению в результа­те переговоров. Такие формуляры договора являются для заемщика договором присоединения, регулируемым по правилам ст. 428 ГК»⁴²⁶.

С этим утверждением трудно согласиться. Нам уже приходилось отмечать, что основным признаком типовой конструкции договора присоединения является не фактический способ заключения дого­вора (когда предложенный одной стороной и подписанный другой текст договора представлял собой стандартный формуляр, разрабо­танный одной из сторон), а то обстоятельство, что условия этого договора могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (п. 1 ст. 428 ГК). Однако ни законодательство, ни банковская практика не исключают возможности заключения сторонами кредитного договора путем вы­работки его условий по совместному волеизъявлению сторон. Более того, в случаях, когда речь идет о крупных кредитах и выгодных для банков заемщиках, банки охотно отступают от своих же трафарет­ных текстов кредитного договора. Следовательно, в данном случае имеет место использование различных способов и средств заключе­ния кредитного договора, которые относятся к области техники до­говорной работы. И не более того.

Кстати, применение банками типографских бланков текстов кредитного договора в некоторых случаях влечет негативные по­следствия для самих банков. Так, в банковской практике имеет ши­рокое распространение так называемое переоформление кредитор­ской задолженности, возникшей по ранее заключенным кредитным договорам. Но делается это зачастую не путем заключения соглаше­ния с заемщиком о переоформлении имеющейся задолженности по старым кредитам (об изменении условий ранее заключенных кре­дитных договоров), а тем же испытанным способом, т.е. путем под­писания нового договора на трафаретном бланке кредитного дого­вора, где в соответствующих пустых графах указываются общая сумма задолженности как по ранее выданным кредитам, так и по неуплаченным процентам (а в трафаретном бланке кредитного дого­вора получается, что указанная задолженность представляет собой сумму кредита, подлежащую выдаче заемщику), новый срок уплаты задолженности (по трафаретному бланку — срок возврата выданного кредита) и ставка процентов, подлежащих уплате до фактического возврата кредита. По истечении нового срока погашения задолжен­ности по ранее выданным кредитам (а по трафаретному бланку — срока возврата выданного кредита) банк-кредитор предъявляет тре­бования к заемщику о погашении задолженности и взыскании не­уплаченных процентов.

В свою очередь заемщики, пользуясь тем обстоятельством, что вместо соглашения об изменении отдельных условий ранее заклю­ченных кредитных договоров (о сумме задолженности, сроке воз­врата выданных кредитов и размере процентов за пользование кре­дитами) стороны, используя трафаретный бланк кредитного догово­ра, заключили (формально это так!) новый кредитный договор, на практике применяют различные способы своей защиты от спра­ведливых (по сути своей) требований кредиторов. Например, не­редко в подобных ситуациях заемщики заявляют (в том числе пу­тем предъявления соответствующих встречных исков) о ничтожно­сти заключенного нового кредитного договора как мнимой сделки (п. 1 ст. 170 ГК), поскольку, вступая в договорные отношения, сто­роны заключили кредитный договор лишь для вида, без намерения создать соответствующие ему правовые последствия (имеется в виду прежде всего обязательство банка по выдаче кредита). Признание та­кого кредитного договора ничтожной сделкой заставляет кредитора возвращаться к ранее заключенным кредитным договорам (задол­женность по которым переоформлялась путем заключения нового кредитного договора), но по требованиям, вытекающим из этих дого­воров, зачастую оказываются упущенными сроки исковой давности.

Другой способ защиты, которым «вооружается» заемщик при та­ком «переоформлении» задолженности по ранее заключенным кре­дитным договорам, состоит в признании нового кредитного догово­ра действительной сделкой. Но в этом случае заемщик сохраняет за собой возможность выдвинуть против требований кредитора довод об их необоснованности в силу того, что кредитор не выполнил сво­его обязательства по выдаче кредита в соответствии с новым кре­дитным договором. Более того, некоторые заемщики, добившись судебного решения об отказе кредитору в иске (по изложенным мотивам), предъявляли в судебном порядке свои требования о взы­скании с кредитора убытков, вызванных неисполнением обязатель­ства по выдаче кредита, вытекающего из нового кредитного дого­вора. При этих условиях кредитора могла спасти от взыскания убытков лишь ссылка на злоупотребление правом со стороны заем­щика (ст. 10 ГК). А пока длились судебные тяжбы, по ранее заклю­ченным кредитным договорам, как и в предыдущем случае, истекали сроки исковой давности для взыскания задолженности.

И лишь при одном варианте развития событий, как показывает судебно-арбитражная практика, кредитору удается и при таком «пе­реоформлении» задолженности по ранее заключенным кредитным договорам все же добиться защиты своих прав. Речь идет о тех си­туациях, когда кредитор, располагая соответствующими доказатель­ствами, способен убедить суд в необходимости квалификации но­вого договора, заключенного на трафаретном бланке кредитного договора, в качестве соглашения сторон об изменении условий ра­нее заключенных кредитных договоров. Для этого кредитор должен владеть документами, подтверждающими то обстоятельство, что за­емщик обращался к банку с просьбами о переоформлении задол­женности по ранее заключенным договорам либо об отсрочке ее уп­латы, и именно эти соответствующие просьбы заемщика послужили основанием для заключения нового кредитного договора. Юридиче­ским основанием для квалификации нового кредитного договора в качестве соглашения об изменении условий ранее заключенных кредитных договоров в таком случае может служить норма, содержа­щаяся в п. 2 ст. 170 ГК РФ, согласно которой притворная сделка (новый кредитный договор), т.е. сделка, совершенная с целью прик­рыть другую сделку, ничтожна, а к сделке, которую стороны дейст­вительно имели в виду (соглашение об изменении ранее заключен­ных кредитных договоров), применяются правила, относящиеся к этой сделке.

Вместе с тем применение банком-кредитором данного (по суще­ству единственного) способа защиты в ситуации, когда старая за­долженность по ранее заключенным кредитным договорам пере­оформляется путем заключения соглашения на трафаретном бланке кредитного договора, сопряжено с определенными негативными по­следствиями для банка, который для достижения приемлемого для себя результата должен доказать, что он заведомо совершил неза­конную притворную сделку. Вот такую «злую шутку» может сыграть с банками их неуемное стремление использовать для заключения раз­личных соглашений в кредитной сфере собственные трафаретные бланки кредитного договора!

Договорные кредитные обязательства могут возникнуть и вовсе без заключения и оформления кредитного договора. Имеется в виду ситуация, когда в соответствии с договором банковского счета банк осуществляет платежи со счета клиента, несмотря на отсутствие на этом счете денежных средств (кредитование счета). В таком случае банк считается предоставившим клиенту кредит на определенную сумму со дня осуществления соответствующего платежа, а правоот­ношения сторон, связанные с кредитованием счета, регулируются правилами о займе и кредите, если договором банковского счета не предусмотрено иное (ст. 850 ГК). Такой кредит, именуемый обычно овердрафтом (а соответствующий банковский счет — контокоррент­ным), на практике иногда оформляется отдельными соглашениями между банком и владельцем счета, однако для квалификации воз­никших отношений в качестве кредитного обязательства (овердраф­та) наличие (или отсутствие) подобных соглашений не имеет ре­шающего значения. В подтверждение этого можно привести сле­дующий пример из судебно-арбитражной практики.

Открытое акционерное общество — агростроительная компания (далее — компания) обратилось в арбитражный суд с иском о призна­нии незаключенными с открытым акционерным обществом «Акцио­нерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации» (далее — банк) генерального соглашения, дополнительных соглашений к нему и четырех договоров о предоставлении кредитов в виде оверд­рафта; о взыскании с банка неосновательно списанных по безденеж­ным кредитам 11 421 476 руб. 19 коп. и 2 203 740 руб. 94 коп. — процен­тов за пользование чужими денежными средствами. До принятия ре­шения истец увеличил сумму процентов до 2 494 565 руб. 57 коп.

Решением суда генеральное соглашение, дополнения к нему, а так­же четыре договора были признаны незаключенными. С банка в пользу компании взыскано 11 421 476 руб. 19 коп. основного долга и 2 494 565 руб. 57 коп. — процентов за пользование чужими денеж­ными средствами.

Постановлениями апелляционной и кассационной инстанций решение оставлено без изменения.

По результатам проверки дела в порядке надзора Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации судебные акты отменил, а дело направил на новое рассмотрение.

Как следовало из материалов дела, банк и компания заключили генеральное соглашение о предоставлении последней кредита в виде овердрафта с лимитом в сумме 1 500 000 руб. со сроком погашения до 13 июня 2000 г. К генеральному соглашению были заключены дополнительные соглашения, устанавливающие право банка на без­акцептное списание основной задолженности, неустойки и других платежей, а также лимит по овердрафтному кредитованию в сумме 14 100 000 руб. Кроме того, стороны заключили пять договоров о предоставлении кредитов в виде овердрафта.

Удовлетворяя исковые требования компании, суды трех инстанций исходили из вступившего в силу решения арбитражного суда по дру­гому делу между теми же сторонами, в основание которого были фак­тически положены постановление следственного управления при ор­ганах внутренних дел, а также указания, содержащиеся в акте ревизии о проведении банком фиктивных операций по счету и представлении им выписок, недостаточно обосновывающих кредитование счета.

Однако, как отметил Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, постановления следственных органов не могут иметь преюди­

циальной силы и должны оцениваться арбитражным судом наряду с другими доказательствами, в том числе и актом ревизии, в котором указано, что расходные операции по счету компании осуществля­лись при отсутствии на нем денежных средств. В то же время арбит­ражный суд не исследовал фактических обстоятельств, связанных с кредитованием счета.

Представленные истцом в арбитражный суд справки о приходах и расходах денежных средств были составлены начиная с января 2000 г., в то время как генеральное соглашение и первый договор датированы 16 декабря 1999 г., а расчет банка — с 17 декабря 1999 г.

Согласно ст. 850 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с догово­ром банковского счета банк осуществляет платежи со счета, несмот­ря на отсутствие денежных средств (кредитование счета), банк счи­тается предоставившим клиенту кредит на соответствующую сумму со дня осуществления такого платежа.

При новом рассмотрении дела арбитражному суду было предло­жено выяснить, имелись ли собственные денежные средства на рас­четном счете компании на даты заключения договоров и сколько; когда и в каком размере производились платежи с этого счета в ад­рес третьих лиц на основании имеющихся в деле выписок по счету и платежных документов сторон; поступили ли фактически денеж­ные средства к получателям⁴²⁷.

С точки зрения юридической квалификации кредита в форме овердрафта, указанные правоотношения представляют собой кре­дитное обязательство, являющееся элементом договора банковского счета, в силу чего указанный договор должен рассматриваться в ка­честве смешанного договора; один из основных принципов регули­рования последнего состоит как раз в том, что к отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК).