3. Недействительность кредитного договора

Основания недействительности

В судебно-арбитражной практике крайне редко (по сравнению с иными договорами) можно встретить споры о признании кредит­ных договоров незаключенными. Сказываются профессиональный подход банков к оформлению договорных отношений по кредито­ванию граждан или организаций, а также то обстоятельство, что по­давляющее большинство кредитных договоров заключается на ос­нове типовых текстов, разрабатываемых банками и содержащих об­разцы соглашений по всем существенным условиям договоров.

Гораздо чаще судам и арбитражным судам приходится сталкивать­ся с требованиями заемщиков о признании кредитных договоров не­действительными сделками. Несмотря на очевидность того обстоя­тельства, что названные требования используются недобросовестны­ми заемщиками в качестве ответной меры против справедливых требований банков, выдавших кредиты во исполнение заключенных кредитных договоров, законодательство дает немало оснований для удовлетворения таких требований и признания кредитных договоров недействительными сделками.

В настоящее время одним из самых распространенных оснований для признания кредитных договоров недействительными сделками служит нарушение при их совершении законодательства о крупных сделках и сделках с заинтересованностью. Нормы, определяющие особый порядок совершения таких сделок, содержатся в законода­тельстве об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью (применительно к кредитному договору речь идет о ситуациях, когда юридические лица, действующие в названных организационно-правовых формах, выступают в роли заемщиков).

В соответствии со ст. 78 Закона об акционерных обществах (ст. 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью) крупной сделкой считается сделка или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчу­ждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость ко­торого составляет 25% и более балансовой стоимости активов обще­ства, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на по­следнюю отчетную дату.

Особый порядок совершения крупных сделок акционерным об­ществом (в том числе в качестве заемщика по кредитному договору) состоит в том, что решение об одобрении сделки, предметом кото­рой является имущество стоимостью от 25 до 50% балансовой стои­мости активов общества, должно приниматься всеми членами совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества еди­ногласно, при этом не учитываются голоса выбывших членов совета. Выбывшими, в частности, являются члены совета директоров (на­блюдательного совета), полномочия которых прекращены досрочно решением общего собрания акционеров. Если совет директоров (на­блюдательный совет) не достигнет единогласия относительно со­вершения такой сделки, он может передать этот вопрос на рассмот­рение общего собрания акционеров. Решение об одобрении круп­ной сделки принимается в таком случае большинством голосов акционеров — владельцев голосующих акций, участвующих в общем собрании.

Решение об одобрении крупной сделки, предметом которой яв­ляется имущество стоимостью свыше 50% балансовой стоимости активов общества, может приниматься только общим собранием акционеров большинством в ³/₄ голосов акционеров — владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании (п. 2 ст. 79 Закона об акционерных обществах).

Решение о совершении крупной сделки, участником которой яв­ляется общество с ограниченной ответственностью, принимается общим собранием участников общества, а в случае образования в обществе совета директоров (наблюдательного совета) принятие решений о совершении крупных сделок на сумму от 25 до 50% стои­мости имущества общества может быть отнесено уставом общества к компетенции его совета директоров (наблюдательного совета) (ст. 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью).

Кредитный договор может быть признан крупной сделкой, если сумма предоставленного по нему кредита и предусмотренных догово­ром процентов за пользование кредитом (без учета процентов за про­срочку возврата кредита) составляет более 25% балансовой стоимо­сти имущества общества. Иллюстрацией к сказанному может слу­жить следующий пример.

Акционерный коммерческий банк обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании долга по кредитному договору, а также процентов за пользование кредитом и повышенных процентов в связи с невозвратом кредита в срок, предусмотренный договором. Ответчик заявил встречный иск о признании кредитного договора недействительным, указав, что сумма предъявленных истцом требований превышает 25% балансо­вой стоимости имущества общества и заключение директором об­щества данного кредитного договора при отсутствии соответствую­щего решения совета директоров или общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью противоречит ст. 46 За­кона об обществах с ограниченной ответственностью.

Арбитражный суд удовлетворил основной иск акционерного коммерческого банка и отказал во встречном иске, заявленном от­ветчиком. При этом суд отметил, что ответчик необоснованно отнес заключенный им кредитный договор к крупной сделке, определив его сумму исходя не из размера полученного по договору кредита, а из суммы требований заявленных истцом, в которую наряду с сум­мой кредита включены проценты за пользование им и повышенные проценты за непогашение кредита в установленный срок, являю­щиеся мерой ответственности за просрочку исполнения денежного обязательства. При сопоставлении суммы, полученной ответчиком по кредитному договору, с данными баланса общества на дату со­вершения сделки суд установил, что она не достигала 25% балансо­вой стоимости имущества общества на указанную дату, а поэтому признал, что генеральный директор общества имел право на заклю­чение договора без получения согласия совета директоров или об­щего собрания участников общества.

Апелляционная инстанция правомерно отменила решение, при­знав кредитный договор крупной сделкой с учетом того, что сумма обязательства по данному договору должна быть определена исходя не только из размера полученного заемщиком кредита, но и из преду­смотренных договором процентов за пользование им в течение срока, на который предоставлен кредит. При этом суд отметил, что уплата указанных процентов в соответствии со ст. 819 ГК РФ входит в состав основного обязательства по кредитному договору. Общая сумма кре­дита и процентов за пользование им превысила 25% балансовой стоимости имущества общества.

При определении суммы сделки, которая может быть отнесена к крупной, не подлежат включению в нее проценты, начисляемые за просрочку исполнения денежного обязательства (ст. 395 ГК), а также иные суммы, взимаемые с должника в порядке применения к нему мер ответственности (неустойка, штраф, пени). Предусмотренные кредитным договором проценты за пользование кредитом в течение предусмотренного договором срока не являются мерой ответственно­сти и должны учитываться при определении суммы сделки⁴³¹.

Правда, кредитный договор не может быть квалифицирован в качестве крупной сделки в том случае, если он совершается ак­ционерным обществом (обществом с ограниченной ответственно­стью) в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельно­сти. Учитывая, что ни один из участников серьезного имуществен­ного оборота не может обойтись в своей деятельности без кредита, кредитные договоры, заключенные без указания конкретной цели использования полученных денежных средств либо с указанием не­кой общей цели (например, на пополнение оборотных средств, на производственные нужды и т.п.), должны рассматриваться именно в качестве сделок, совершенных обществом в процессе обычной хо­зяйственной деятельности. Так, в информационном письме Выс­шего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 марта 2001 г. № 62 (п. 5) имеется следующий пример.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбит­ражный суд с иском о признании недействительным кредитного до­говора, заключенного с акционерным коммерческим банком, со ссылкой на то, что сумма полученного им по этому договору кредита превышает 25% балансовой стоимости имущества общества на дату заключения договора, однако генеральный директор общества подпи­сал его с нарушением ст. 46 Закона об обществах с ограниченной от­ветственностью, предусматривающей необходимость решения об­щего собрания участников общества о совершении данной сделки.

Арбитражный суд первой инстанции иск общества удовлетворил. Однако суд кассационной инстанции принятое решение обосно­ванно отменил и в иске отказал. Постановление об отмене решения суд мотивировал тем, что договор заключен обществом на получе­ние кредита в целях обеспечения документарного аккредитива, ко­торый был открыт обществом для оплаты товаров, закупленных им по контракту. В соответствии с уставом общества предметом его дея­тельности является торговля различными товарами; данный кредит получен в связи с осуществлением текущих хозяйственных (закупоч­ных) операций, а поэтому к оспариваемому договору не должны предъявляться требования, установленные ст. 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью для заключения крупных сделок.

Постановление кассационной инстанции принято на основе анализа характера и условий конкретного договора, позволившего отнести его к сделкам, совершаемым в процессе обычной хозяйст­венной деятельности общества, на которые не распространяются положения законодательства о крупных сделках⁴³².

Согласно п. 1 ст. 81 Закона об акционерных обществах под сдел­ками, в совершении которых акционерным обществом имеется заин­тересованность (сделки с заинтересованностью), понимаются сделки (в том числе заем, кредит, залог, поручительство), в совершении ко­торых имеется заинтересованность члена совета директоров (наблю­дательного совета) акционерного общества, лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа общества, в том чис­ле управляющей организации или управляющего, члена коллегиаль­ного исполнительного органа общества или акционера общества, имеющего совместно с его аффилированными лицами 20% и более голосующих акций общества, а также лица, имеющего право давать обществу обязательные для него указания.

Названные лица признаются заинтересованными в совершении обществом сделки в случаях, если они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усы­новленные или их аффилированные лица являются стороной, выго­доприобретателем, посредником или представителем в сделке; владе­ют (каждый в отдельности или в совокупности) 20% и более акций (долей, паев) юридического лица, являющегося стороной, выгодо­приобретателем, посредником или представителем в сделке; занима­ют должности в органах управления юридического лица, являющего­ся стороной, выгодоприобретателем, посредником или представите­лем в сделке, а также должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица; в иных случаях, определен­ных уставом общества.

Сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, долж­на быть одобрена до ее совершения соответственно советом дирек-

торов (наблюдательным советом) общества или общим собранием акционеров в порядке, предусмотренном ст. 83 Закона об акционер­ных обществах.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ разъяснил, что к сдел­кам, подпадающим под признаки сделок с заинтересованностью, заключаемым в процессе обычной хозяйственной деятельности (каковыми в большинстве случаев являются кредитные договоры), законоположения об особом порядке их одобрения не применяют­ся, если их условия существенно не отличаются от условий анало­гичных сделок, совершавшихся между обществом и заинтересо­ванным лицом в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности, имевшей место до момента, когда заинтересованное лицо стало таковым. Данное исключение действует лишь до мо­мента проведения акционерным обществом следующего общего собрания акционеров. Кроме того, в соответствии с п. 6 ст. 83 За­кона об акционерных обществах общее собрание акционеров впра­ве принять решение об одобрении сделки (сделок) между общест­вом и заинтересованным лицом, которая может быть совершена в будущем в процессе осуществления обществом его обычной хозяй­ственной деятельности. В таком решении должна быть указана пре­дельная сумма будущей сделки (сделок), оно имеет силу до следую­щего годового общего собрания акционеров¹.

Аналогичный подход к порядку совершения сделок с заинтересо­ванностью содержится в ст. 45 Закона об обществах с ограниченной ответственностью с той лишь разницей, что решение о совершении обществом с ограниченной ответственностью сделки, в соверше­нии которой имеется заинтересованность, принимается общим собранием участников общества большинством голосов от общего числа голосов участников общества, не заинтересованных в ее со­вершении.

Важно подчеркнуть, что кредитные договоры, заключенные хо­зяйственными обществами и подпадающие под признаки крупных сделок или сделок с заинтересованностью, совершенные с наруше­нием порядка, предусмотренного законодательством об акционер­ных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, в настоящее время квалифицируются судебно-арбитражной практи­кой как сделки оспоримые, которые становятся недействительными

лишь в силу признания их таковыми судом. Об этом свидетельству­ет, в частности, разъяснение, содержащееся в п. 36 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. № 19, согласно которому крупные сделки и сделки, в совершении которых имеется заинтересованность, заключенные с нарушением установ­ленных законом требований, могут быть признаны недействитель­ными по иску общества или акционера. Иски о признании таких сделок недействительными и применении последствий их недейст­вительности могут предъявляться в течение срока, установленного п. 2 ст. 181 ГК РФ для оспоримых сделок (один год)⁴³³.

Уставами хозяйственных обществ могут быть предусмотрены и другие случаи (помимо крупных сделок или сделок с заинтересо­ванностью), когда на совершаемые обществом сделки распространяет­ся порядок одобрения крупных сделок или сделок с заинтересованно­стью либо вводятся иного рода ограничения правомочий единолич­ного исполнительного органа на заключение кредитных договоров и сделок по их обеспечению. В подобных случаях при рассмотрении споров о недействительности таких сделок подлежат применению нормы, содержащиеся в ст. 174 ГК РФ.

Примером отмеченного подхода судебно-арбитражной практики может служить следующее дело, рассмотренное в порядке надзора Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к коммерческому банку о признании недействительными кредитного договора и договора о залоге, а также о применении по­следствий недействительности этих сделок.

Решением арбитражного суда иск был удовлетворен на основа­нии ст. 174 и 167 ГК РФ, поскольку оба договора были подписаны генеральным директором акционерного общества с превышением полномочий, предусмотренных уставом, и применена двусторонняя реституция. Постановлением апелляционной инстанции названный судебный акт оставлен без изменения.

В протесте предлагалось указанные судебные акты отменить, в части признания кредитного договора недействительным и приме­нения последствий недействительности сделки в иске отказать, а ре­шение в части признания недействительным договора о залоге оста­вить без изменения.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил судебные акты полностью и направил дело на новое рассмотрение по следую­щим основаниям.

Согласно п. 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 лицо, в интересах которого установ­лены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совер­шенную с пороками, упомянутыми в ст. 174 ГК РФ. В этом случае следует применять п. 2 ст. 183 ГК РФ по аналогии закона. Одобрени­ем сделки может быть признан, в частности, факт принятия истцом (в том числе уполномоченным органом юридического лица) испол­нения по оспариваемой сделке. Основания для признания сделки не­действительной по ст. 174 ГК РФ в таком случае отсутствуют.

Из материалов дела следовало, что кредитный договор на сумму 1 млн руб. и договор о залоге склада-магазина со стороны заемщи­ка (и залогодателя) подписан генеральным директором акционер­ного общества. Между тем согласно уставу общества его генераль­ный директор вправе заключать сделки на сумму, не превышаю­щую 500 тыс. руб., и распоряжаться имуществом общества только с согласия совета директоров.

Кредит истцом получен, использован и частично погашался. Од­нако судом не рассмотрен вопрос о возможности оценки факта при­нятия заемщиком исполнения обязательства от кредитора как одоб­рения кредитного договора. В деле имеются протоколы собраний учредителей, из которых следует, что они дают согласие на получе­ние кредита и предоставление залога, а также протокол заседания правления общества, которое приняло решение о получении креди­та в сумме 1 млн руб. под залог склада-магазина. При новом рас­смотрении дела этим документам судом должна быть дана оценка с точки зрения возможности принятия их в качестве доказательства одобрения спорных договоров⁴³⁴.

В постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации орга­нами юридических лиц полномочий на совершение сделок»⁴³⁵, на ко­тором в приведенном примере основано постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, принятое в порядке надзора, под­черкивается, что из содержания ст. 174 ГК РФ следует, что если пол­номочия органа юридического лица на совершение сделки ограниче­ны учредительными документами по сравнению с тем, как они опре­делены в законе, и при ее совершении указанный орган вышел за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недей­ствительной по иску лица, в интересах которого установлены ограни­чения, в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях. Однако положения ст. 174 ГК РФ не подлежат применению в случаях, когда орган юридического лица действовал с превышением полномо­чий, установленных законом. В подобных ситуациях суды должны руководствоваться ст. 168 ГК РФ (п. 1 постановления).

В вышеназванном постановлении (п. 7) также содержится разъяс­нение о том, что лицо, в интересах которого его учредительными до­кументами установлены соответствующие ограничения, вправе впо­следствии одобрить ту сделку, которая совершена его органом за пре­делами указанных ограничений. В связи с тем, что сама ст. 174 ГК РФ не содержит положений об одобрении сделок, судам предложено применять в таких случаях (по аналогии закона) положения, содер­жащиеся в ст. 183 Кодекса, об одобрении представляемым сделки, совершенной представителем при отсутствии у последнего полномо­чий действовать от имени представляемого или при превышении представителем таких полномочий.

Приведенные разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Су­да РФ, касающиеся практики применения ст. 174 ГК РФ, не подле­жат расширительному толкованию и не могут применяться, к при­меру, когда речь идет о совершении хозяйственными обществами тех же крупных сделок и сделок с заинтересованностью.

Кстати, до недавнего времени считалось, что специальное регули­рование порядка совершения крупных сделок и сделок с заинтересо­ванностью составляет прерогативу законодательства о юридических лицах корпоративного типа, поскольку именно для таких организа­ций характерна конкуренция полномочий их органов управления.

Вместе с тем сегодня нормы о крупных сделках и сделках, в со­вершении которых имеется заинтересованность, можно обнаружить и в законодательстве об унитарных предприятиях. Причем содержа­ние указанных норм (не говоря уже об их нецелесообразности при­менительно к организациям унитарного типа) свидетельствует о том, что при их формулировании законодателем были допущены серьезные ошибки, ставящие под сомнение возможности государст­венных и муниципальных предприятий участвовать в имуществен­ном обороте.

В соответствии со ст. 23 Закона о государственных и муниципаль­ных унитарных предприятиях⁴³⁶ крупной сделкой признается сделка или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения унитарным предприяти­ем прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет более десяти процентов уставного фонда унитарного предприятия или более чем в 50 тыс. раз превышает установленный федеральным зако­ном минимальный размер оплаты труда. Решение о совершении круп­ной сделки принимается с согласия собственника имущества унитар­ного предприятия.

«Привязка» параметров крупной сделки к размеру уставного фонда унитарного предприятия (10%) при том условии, что мини­мальный размер уставного фонда государственного предприятия составляет 5 тыс., а муниципального — всего 1 тыс. МРОТ (ст. 12 Закона о государственных и муниципальных унитарных предпри­ятиях), означает, что в определенных случаях (например, когда раз­мер уставного фонда унитарного предприятия установлен на уровне минимального) в качестве крупной сделки придется квалифициро­вать всякую сделку, совершенную государственным предприятием, сумма которой превысит 50 тыс. руб. (для муниципального предпри­ятия эта критическая цифра составляет всего 10 тыс. руб.). Выходит, что практически по каждой сделке унитарное предприятие должно получать предварительное согласие собственника имущества!

Кроме того, законодатель «забыл» включить в законоположения о крупной сделке (ст. 23 названного Федерального закона) норму об оспоримости крупной сделки, совершенной унитарным предприяти­ем с нарушением установленного закона порядка. А ведь согласно ст. 168 ГК РФ всякая сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последст­вий нарушения.

В соответствии с п. 1 ст. 22 Закона о государственных и муници­пальных унитарных предприятиях сделка, в совершении которой имеется заинтересованность руководителя унитарного предприятия, не может совершаться без согласия собственника имущества уни­тарного предприятия. На этот раз законодатель предусмотрел фор­мулу оспоримой сделки: сделка, в совершении которой имеется за­интересованность руководителя унитарного предприятия и которая совершена с нарушением установленных требований (т.е. без согла­сия собственника), может быть признана недействительной по иску унитарного предприятия или собственника его имущества (п. 3 ст. 22 названного Федерального закона).

Помимо рассмотренных нами ограничений правомочий руково­дителя унитарного предприятия на совершение сделок (крупных сделок и сделок с заинтересованностью), а также тех, которые уста­новлены ГК РФ (ст. 49 и 295) в отношении унитарных предприятий как субъектов хозяйственного ведения и юридических лиц, обладаю­щих целевой правоспособностью (требование наличия согласия соб­ственника на отчуждение недвижимого имущества и запрет на совер­шение сделок, противоречащих уставным целям и задачам унитар­ного предприятия), Закон о государственных и муниципальных унитарных предприятиях распространил ограничительный порядок совершения сделок (только при наличии согласия собственника) еще на некоторые виды сделок. В силу п. 4 ст. 18 названного Феде­рального закона государственное или муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гарантий, с иными обременениями, уступкой требований, переводом долга, а также заключать договоры простого товарищества.

Что касается кредитного договора, то он наряду с совершаемыми унитарным предприятием сделками по получению бюджетных ссуд, размещению облигаций и выдаче векселей удостоился отдельного внимания законодателя. Названные сделки объединены под наиме­нованием «заимствования унитарным предприятием», для соверше­ния которых предусмотрен особый правовой режим. Согласно п. 2 ст. 24 Закона о государственных и муниципальных унитарных пред­приятиях унитарное предприятие вправе осуществлять заимствова­ния только по согласованию с собственником имущества унитар­ного предприятия объема и направлений использования привлекае­мых средств. Выходит, что для заключения обычного кредитного договора с банком, без чего не может обойтись ни один участник имущественного оборота, государственное или муниципальное пред­приятие должно располагать неким решением собственника о согла­совании не только суммы кредита, но и основных направлений ее использования унитарным предприятием. Заключение кредитного договора без такого решения собственника влечет признание его недействительной сделкой, вернее сказать, делает кредитный дого­вор ничтожной сделкой (законодатель применительно к сделкам заимствования, как и в случае с крупной сделкой, «забыл» включить в соответствующие нормы формулу оспоримой сделки).

При таких условиях заключение кредитного договора и сделок по его обеспечению с государственным или муниципальным унитар­ным предприятием становится большой проблемой для банка, по­скольку слишком реальна перспектива признания указанных сделок недействительными со всеми вытекающими из этого факта негатив­ными последствиями.

Последствия недействительности

В случае признания кредитного договора недействительной сдел­кой (либо если кредитный договор изначально является ничтожной сделкой) наступают определенные последствия, предусмотренные как общими положениями, регулирующими последствия недействи­тельности всякой гражданско-правовой сделки, так и специальными правилами, вытекающими из того обстоятельства, что объектом кре­дитного договора являются денежные средства.

Согласно общим положениям (ст. 167 ГК) недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, а именно: каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в слу­чае невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Вместе с тем если бы при недействительности кредитного дого­вора мы ограничились лишь применением общих последствий не­действительности сделки (например, взыскали с заемщика сумму кредита, полученного пару лет назад), мы бы допустили явную не­справедливость по отношению к кредитору, исполнившему свое обязательство по предоставлению кредита. Дело в том, что исполь­зование денежных средств в имущественном обороте всегда дает их прирост. Поэтому при нормальном течении событий заемщик, по­лучивший сумму кредита, возвращает ее кредитору с соответствую­щим приростом, который (наряду с вознаграждением кредитора) учитывается в составе процентов за пользование кредитом.

Применение общих положений о последствиях недействитель­ной сделки (ст. 167 ГК) к кредитному договору означает, что заем­щик должен возвратить кредитору лишь полученное по сделке, т.е. собственно сумму кредита. Выходит, что прирост денежных средств, который имел место в связи с использованием заемщиком денежной суммы, полученной по недействительному кредитному договору, остается у заемщика и является его неосновательным обогащением за счет кредитора. Однако, как известно, на этот случай в ГК РФ (гл. 60) имеются правила об обязательствах вследствие неоснова­тельного обогащения, которые подлежат субсидиарному примене­нию к другим гражданским правоотношениям, если требования о защите гражданских прав, предъявляемые в рамках соответствую­щих правоотношений (включая требование о возврате исполненного по недействительной сделке), не могут привести к устранению неос­новательного обогащения. К числу названных правил о кондикцион- ных обязательствах, которые подлежат субсидиарному применению к реституционным правоотношениям как последствиям недействи­тельности сделок, относится и норма о том, что на сумму неоснова­тельного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности по­лучения или сбережения денежных средств (п. 2 ст. 1107 ГК).

Судебно-арбитражная практика по этому вопросу основана на разъяснениях, содержащихся в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбит­ражного Суда Российской Федерации от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Россий­ской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (далее — постановление Пленумов ВС и ВАС РФ № 13/14)⁴³⁷. Согласно п. 29 названного постановления при примене­нии последствий недействительности сделки займа (кредита) суд должен учитывать, что сторона, пользовавшаяся заемными средст­вами, обязана возвратить полученные средства кредитору, а также уплатить проценты за пользование денежными средствами на осно­вании п. 2 ст. 167 ГК РФ за весь период пользования средствами.

Нельзя не обратить внимание на то, что в приведенном разъяс­нении высших судебных инстанций обязанность заемщика, пользо­вавшегося средствами, полученными по недействительному догово­ру займа (кредита), по уплате процентов за пользование денежными средствами выглядит как один из элементов общих последствий не­действительности сделки, а не как результат применения правил об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, о чем сви­детельствует ссылка на п. 2 ст. 167 ГК РФ в качестве правового ос­нования для взыскания, в том числе и процентов за пользование чужими денежными средствами. Такой подход представляется не­сколько искусственным, поскольку он ориентирован на квалифика­цию договора займа (кредита) в качестве договора об оказании услуг (видимо, в виде пользования чужими денежными средствами). Ведь только в этом случае можно говорить о невозможности возвратить полученное в натуре (т.е. полученные услуги займодавца по догово­ру займа или кредитора по кредитному договору), благодаря чему становится возможным ставить вопрос о возмещении стоимости полученного в деньгах (в виде соответствующих процентов).

Между тем как договор займа, так и его отдельный вид — кредит­ный договор не относятся к договорам об оказании услуг, а принад­лежат к категории договоров о передаче имущества. В связи с этим обязательство заемщика по уплате процентов за пользование чужи­ми денежными средствами по недействительному договору займа (кредита) вряд ли может входить в состав общих реституционных последствий, а скорее является элементом кондикционного обяза­тельства на стороне заемщика, а потому — следствием субсидиар­ного применения правил о неосновательном обогащении к отно­шениям, связанным с недействительностью названных договоров. Изложенное свидетельствует лишь о некоторой возможной неточ­ности в правовой квалификации соответствующих правоотноше­ний. Главное же состоит в том, что судебно-арбитражной практикой признается обязанность заемщика по недействительному договору займа (кредита) как возвратить займодавцу (кредитору) полученные средства, так и уплатить проценты за их использование в размере ставки рефинансирования Банка России. О применении в судебно­арбитражной практике именно такого подхода свидетельствует сле­дующий пример.

Открытое акционерное общество — коммерческий банк (далее — банк) обратилось в арбитражный суд с иском к Управлению делами Президента Российской Федерации (далее — Управление) о взыска­нии 162 706,84 дол. США, составляющих проценты за пользование чужими денежными средствами, полученными по недействитель­ному кредитному договору. Исковое требование было обосновано следующими обстоятельствами.

Вступившим в законную силу решением арбитражного суда по другому делу (по иску банка к Управлению о взыскании задолжен­ности по кредиту) кредитный договор по встречному иску ответчика был признан недействительной сделкой в силу ее ничтожности, по­скольку Управление является федеральным органом исполнитель­ной власти, осуществляет свою деятельность за счет средств феде­рального бюджета, а в соответствии с Указом Президента Россий­ской Федерации 29 мая 1998 г. № 609 «О дополнительных мерах по снижению финансовой задолженности федеральных органов испол­нительной власти и государственных внебюджетных фондов» феде­ральным органам власти запрещено привлечение заемных средств путем получения кредитов и займов, кроме случаев, когда такое при­влечение прямо не установлено Правительством РФ. На получение указанного кредита Правительством РФ разрешения Управлению не давалось. Кроме того, согласно п. 1 ст. 118 БК РФ бюджетные учре­ждения не имеют права получать кредиты у кредитных организаций и других физических и юридических лиц, за исключением ссуд из бюджетов и государственных внебюджетных фондов. Суд применил также последствия недействительности кредитного договора, вернув сторонам все полученное по сделке.

Банк, считая, что ответчик в период пользования кредитом неос­новательно обогатился за счет кредитора, предъявил иск о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами со ссыл­кой на ст. 809, 819, 1102, 1103 ГК РФ.

Решением суда первой инстанции исковое требование было удовлетворено, с ответчика взыскано 162 706,84 дол. США в рубле­вом эквиваленте по курсу Банка России процентов за пользование денежными средствами истца. Суд освободил ответчика от уплаты государственной пошлины, поскольку тот финансируется из феде­рального бюджета. Постановлением суда апелляционной инстанции данное решение изменено. С учетом частичного осуществления пла­тежей заемщиком суд уточнил сумму подлежащих взысканию про­центов за фактическое пользование денежными средствами креди­тора: 148 497,77 дол. США, Федеральный арбитражный суд округа кассационным постановлением названные судебные акты оставил без изменения.

В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре указанных судебных актов в порядке над­зора Управление ссылалось на неполное выяснение судом обстоя­тельств, имеющих существенное значение для дела, нарушение норм материального права.

В отзыве на указанное заявление банк просил оставить оспаривае­мые судебные акты без изменения, поскольку после признания кре­дитного договора недействительным полученные денежные средства должны рассматриваться как неосновательное обогащение, на сум­му которого начисляются проценты согласно ст. 1107 ГК РФ.

Проверив обоснованность доводов, содержащихся в заявлении и в выступлениях представителей сторон, Президиум пришел к вы­воду о том, что оспариваемые судебные акты следует оставить без изменения по следующим основаниям.

Удовлетворяя исковое требование банка, суд исходил из того, что при применении последствий недействительности кредитной сдел­ки сторона, пользовавшаяся заемными средствами, обязана возвра­тить полученные средства кредитору, а также уплатить проценты за пользование денежными средствами за весь период пользования этими средствами. Данный вывод соответствует п. 29 постановления Пленумов ВС и ВАС РФ № 13/14.

Исходя из изложенного, решение суда первой инстанции, поста­новление суда апелляционной инстанции и постановление кассаци­онной инстанции подлежат оставлению в силе, поскольку указан­ные судебные акты не нарушают единообразия в толковании и при­менении арбитражными судами норм права.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ постановил оста­вить судебные акты без изменения, а заявление Управления делами Президента Российской Федерации — без удовлетворения⁴³⁸.

При недействительности кредитного договора не исключены случаи, когда неосновательное обогащение возникает не только у заемщика, но и на стороне кредитора. Это возможно, например, в ситуации, когда заемщик до признания кредитного договора не­действительной сделкой частично исполнил свои обязательства по уплате процентов за пользование кредитом при том условии, что размер процентов, предусмотренных кредитным договором, превы­шал ставку рефинансирования, установленную Банком России.

На этот случай в названном постановлении Пленумов ВС и ВАС РФ № 13/14 (п. 30) имеется разъяснение, согласно которому, если по сделке займа (кредита) заемщиком уплачивались проценты за пользо­вание денежными средствами, при применении последствий недей­ствительности сделки неосновательно приобретенными кредитом могут быть признаны суммы, превышающие размер уплаты, опреде­ленной по установленной законом ставке (по учетной ставке Банка России) за период пользования.

И еще одно разъяснение высших судебных инстанций, содержа­щееся в названном постановлении, касается последствий недейст-

вительности кредитного договора. Речь идет о признании кредит­ного договора (договора займа) недействительным как оспоримой сделки по требованию заемщика, получившего денежную сумму от кредитора по такому договору, который предусматривал уплату про­центов в определенном размере. В подобных случаях суд, признав сделку недействительной, может прекратить ее действие на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК). При этих условиях вплоть до момента вступ­ления в силу решения суда о признании оспоримой сделки недейст­вительной заемщик обязан уплачивать проценты за пользование денежными средствами в размере, предусмотренном договором. И только после вступления в силу решения суда проценты начисля­ются на основании п. 2 ст. 1107 ГК РФ в размере ставки рефинанси­рования Банка России (п. 31 вышеназванного постановления).

Данное разъяснение несколько смягчает позицию законодателя, который наделяет суд правом прекращать (в качестве одного из по­следствий признания оспоримой сделки недействительной) дейст­вие сделки на будущее время в отношении только такой сделки, из содержания которой вытекает, что она может быть лишь прекраще­на на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК).