7. Недействительность договора займа

Проблемы недействительности договора займа, на наш взгляд, за­служивают отдельного рассмотрения по той причине, что в судебно­арбитражной практике нередко встречаются случаи, когда в ответ на требование кредитора о возврате суммы займа (или определенного количества вещей, переданных взаймы) заемщиком выдвигается до­вод о недействительности договора займа (в том числе оформляемый встречным исковым заявлением). Недействительность (ничтожность) договора займа иногда констатируется и по инициативе судов, арбит­ражных судов. Кроме того, применение последствий недействитель­ности договора займа сопряжено с определенными трудностями, свя­занными, в частности, с его возмездным характером.

При рассмотрении подобных споров, конечно же, учитывается то обстоятельство, что договор займа носит реальный характер. По этой же причине сделку займа можно считать состоявшейся лишь с момента передачи займодавцем денег или вещей, определяемых ро­довыми признаками и служащих объектом займа, заемщику. Только с этого момента договор займа (как сделка) приобретает черты юри­дического факта, который выступает в качестве необходимого осно­вания соответствующего правоотношения — заемного обязательства, и, стало быть, только в этом случае можно оценивать данный юри­дический факт с точки зрения закона, т.е. соблюдения сторонами при совершении соответствующей сделки всех условий и требова­ний, предъявляемых к ней законодательством.

В отличие от договоров консенсуальных, в отношении которых мы всегда имеем возможность четко развести во времени моменты их оценки и в качестве сделки (действительность или недействитель­ность договора), и в качестве правоотношения (признание договора заключенным или незаключенным), оценка реального договора, ка­ковым является договор займа, в обоих аспектах (и как сделки, и как правоотношения) должна осуществляться применительно к моменту передачи имущества, являющегося объектом займа, заемщику.

Иными словами, когда речь идет о консенсуальном договоре, должна соблюдаться определенная последовательность его оценки: сначала указанный договор оценивается как сделка, в результате чего мы должны получить ответ на вопрос о том, может ли данная сделка быть признана юридическим фактом, способным породить соответ­ствующее правоотношение (договорное обязательство); только в слу­чае положительного ответа на первый вопрос (при признании дого­вора действительной сделкой) мы может оценивать само правоот­ношение (вернее, договор в аспекте «договор — правоотношение»), т.е. ответить на второй вопрос о том, содержит ли данное правоот­ношение — договорное обязательство все условия, необходимые для признания его существующим (достигнуто ли сторонами в надлежащей форме соглашение по всем существенным условиям договора). Таким образом, вопрос о признании договора заклю­ченным или, напротив, незаключенным может быть поставлен и рассмотрен лишь в отношении договора, являющегося действи­тельной сделкой.

Реальный характер договора займа означает, что основанием воз­никновения заемного обязательства является сложный состав: поми­мо достижения сторонами соответствующего соглашения (в необхо­димых случаях — в письменной форме) требуется также, чтобы на основе этого соглашения объект займа был передан заемщику. До этого момента мы не можем говорить о договоре займа ни как о сделке, порождающей заемное правоотношение (обязательство), ни как о самом правоотношении. Именно данным обстоятельством было продиктовано включение в ГК (ст. 812) нормы, наделяющей заемщика правом оспаривать договор займа по его безденежности. Правда, содержащаяся в данной статье (п. 3) норма о последствии доказательства факта безденежности договора займа (т.е. того об­стоятельства, что деньги или другие вещи, служащие объектом зай­ма, в действительности не передавались заемщику), а именно о признании такого договора незаключенным, не вполне точно от­ражает правовую природу категории «безденежность договора зай­ма». В этом случае правильнее было бы говорить о признании дого­вора займа (в качестве сделки) несостоявшимся, поскольку речь идет именно о том, что отсутствует основание возникновения заемного правоотношения, а не о том, что соответствующий юридический факт (сделка) имел место, но стороны не достигли соглашения по всем необходимым условиям заемного обязательства, как того тре­бует ст. 432 ГК.

Использование неудачной терминологии приводит к тому, что применительно к договору займа на первый взгляд изменяется по­следовательность его оценки: сначала он должен быть признан за­ключенным (на самом деле состоявшимся), и только в этом случае появляется возможность его оценивать в качестве действительной или недействительной сделки. Однако подобная ситуация возможна лишь тогда, когда речь идет об оспаривании договора займа по его безденежности. Во всех иных случаях последовательность оценки договора займа — сначала с точки зрения его действительности (не­действительности) как сделки, а затем (при том условии, что дого­вор займа — действительная сделка) с точки зрения согласования сторонами всех существенных условий заемного обязательства для признания договора займа соответственно заключенным или неза­ключенным, — характерная для консенсуальных договоров, сохра­няет свое значение. Во всяком случае, отсутствие предварительной оценки договора займа с точки зрения возможности признания его заключенным (по основаниям иным, нежели безденежность догово­ра займа) никак не может служить препятствием для рассмотрения судом, арбитражным судом спора о признании данного договора (как сделки) недействительным по самым различным основаниям, предусмотренным законодательством. Свидетельством этого явля­ются многочисленные примеры из судебно-арбитражной практики.

Так, индивидуальным предпринимателем Г. (займодавец) был предъявлен иск к другому индивидуальному предпринимателю Б. (заемщик) о взыскании с последнего 62 тыс. руб., составляющих просроченную задолженность по договору займа. Решением арбит­ражного суда первой инстанции исковые требования займодавца были удовлетворены, постановлением апелляционной инстанции данное решение оставлено без изменений.

В своей кассационной жалобе заемщик просил состоявшиеся по делу судебные акты отменить и в иске отказать, поскольку, по его мнению, договор займа следует считать недействительной сделкой, так как, по утверждению ответчика, он этот договор не подписывал.

При рассмотрении дела в кассационной инстанции было уста­новлено, что по договору займа предпринимателем Г. предоставлен предпринимателю Б. краткосрочный заем на сумму 62 тыс. руб. на срок до 25 февраля 2002 г. В договоре займа имелся пункт, где было указано, что деньги получены заемщиком в момент подписания до­говора. Данное обстоятельство (получение суммы займа) удостове­рялось также расходным ордером займодавца, свидетельствующим о выдаче предпринимателю Б. суммы займа в размере 62 тыс. руб. Бо­лее того, в ходе судебного заседания заемщик признал свою подпись на договоре займа.

В постановлении кассационной инстанции об оставлении реше­ния арбитражного суда и постановления апелляционной инстанции без изменения отмечается, что арбитражный суд путем толкования договора займа пришел к правильному выводу о том, что денежные средства действительно были переданы ответчику в момент подпи­сания договора займа, а пункт договора, удостоверяющий получение заемщиком 62 тыс. руб., играет роль расписки последнего. В поста­новлении специальным образом подчеркивается, что в материалах дела отсутствуют данные о том, что в ходе судебного разбирательства ответчиком заявлялись какие-либо требования об оспаривании до­говора займа по его безденежности²⁴⁰.

По другому делу арбитражный суд удовлетворил иск открытого акционерного общества (ОАО) «Интур-Холдинг Компания» (займо­давец) о взыскании с ОАО «Интур-Сокольники» (заемщик) суммы невозвращенных заемных средств и начисленных на них процентов по договору займа от 12 мая 1997 г. При рассмотрении этого дела в порядке надзора Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ ус­тановил следующее.

Как следовало из материалов дела, между ОАО «Интур-Холдинг Компания» и ОАО «Интур-Сокольники» был заключен договор займа в долларах США на финансирование строительства гостини­цы «Сокольники». Срок возврата заемных средств был предусмот­рен после приема гостиницы «Сокольники» государственной ко­миссией. Дополнительным соглашением к договору стороны уста­новили процентную ставку за пользование заемными средствами в размере 20% годовых по срочной задолженности и 25% годовых по просроченной. Срок возврата денежных средств был продлен до 31 декабря 1999 г. Все платежи по договору должны были осуществ­ляться в рублях по курсу Банка России на день платежа. Поскольку ответчиком заемные средства не были возвращены, ОАО «Интур- Холдинг Компания» обратилось в арбитражный суд с иском о взы­скании с ответчика задолженности по договору займа.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований, суд исходил из того, что предоставление заемных средств подтверждено актом сверки затрат по финансированию строительства, подписан­ным обеими сторонами.

Согласно ст. 807 ГК договор займа считается заключенным с мо­мента передачи денежных средств или вещей. Между тем в материа­лах дела какие-либо документы, свидетельствующие о передаче обще­ством «Интур-Холдинг Компания» денежных средств заемщику по спорному договору, отсутствовали.

В акте сверки указывалось, что в 1992 г. на основании письма общества «Интур-Сокольники» ему были переданы 1 999 965,32 дол. США, позже платежным поручением от 11 марта 1992 г. обществу перечислены еще 100 тыс. дол. США.

Однако, как выяснилось, АООТ «Интур-Сокольники» было за­регистрировано как юридическое лицо только 2 июня 1992 г., что подтверждалось свидетельством о регистрации, выданным Москов­ской регистрационной палатой.

Из этого следует, что ОАО «Интур-Холдинг Компания» не могло в 1991—1992 гг. предоставлять денежные средства ответчику, так как в этот период АООТ «Интур-Сокольники» не существовало в каче­стве юридического лица.

Поскольку судом не дана надлежащая правовая оценка договору займа, не исследован вопрос о предоставлении заемных средств, вывод суда о подтверждении задолженности ответчика по договору займа был признан ошибочным.

Кроме того, 24 апреля 2002 г. (до принятия решения по данному делу) арбитражным судом по другому делу было вынесено определе­ние о принятии заявления Московского земельного комитета о при­знании несостоятельным (банкротом) ОАО «Интур-Сокольники» и назначен временный управляющий.

В соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» с момента вынесения арбитражным судом определе­ния о принятии заявления о признании банкротом имущественные требования к должнику могли быть предъявлены только с соблюде­нием порядка предъявления требований к должнику, установленного указанным Федеральным законом. Данное обстоятельство также су­дом учтено не было.

В связи с тем, что решение было принято без учета всех обстоя­тельств дела, имеющих существенное значение для правильного раз­решения спора, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ его отменил и направил дело на новое рассмотрение²⁴¹.

К сожалению, в судебно-арбитражной практике нередко выяв­ляются факты, когда участники имущественного оборота (зачастую в преддверии своего банкротства) искусственно создают задолжен­ности перед определенными (как правило, заинтересованными) кредиторами путем заключения с указанными кредиторами догово­ров займа в целях наделения их возможностью реального влияния на судьбу должника при проведении в отношении него процедур банкротства. В подобных ситуациях иные кредиторы должника рас­полагают единственным средством защиты своих прав и законных интересов, а именно правом на подачу иска о признании соответст­вующего договора займа недействительным.

Так, открытое акционерное общество «Реалбаза № 1» обратилось в арбитражный суд с иском с открытому акционерному обществу «РТИ-Каучук» и открытому акционерному обществу «Михайлов­ский ГОК» о признании недействительным на основании ст. 166, 168, 807 и 815 ГК РФ договора займа, заключенного между ОАО «Михайловский ГОК» (займодавцем) и ОАО «РТИ-Каучук» (заем­щиком), и применении последствий недействительности сделки.

Решением суда в удовлетворении иска было отказано.

Отказывая истцу в иске о признании недействительным договора займа от 10 февраля 2002 г. с дополнительным соглашением к нему о предоставлении займа в форме простых беспроцентных векселей, суд первой инстанции исходил из того, что договор займа не был заключен, поскольку денежные средства займодавцем заемщику не передавались, подтверждения платежей по векселям суду не пред­ставлено. Суд указал, что вексель как безусловное денежное обяза­тельство по своей природе не может быть объектом займа, так как займодавец фактически становится должником по денежному обя­зательству, а в соответствии со ст. 413 ГК обязательство прекращает­ся совпадением должника и кредитора в одном лице.

Постановлением апелляционной инстанции решение изменено. Из мотивированной части исключен вывод суда о том, что договор займа не заключен и должник и кредитор совпадают в одном лице. В остальной части решение оставлено без изменения.

Суд апелляционной инстанции обосновал свое постановление тем, что в силу ст. 421 ГК стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Договор займа с дополнительным соглашением не противоречит указанной статье, и оснований для признания его незаключенным не имеется. Однако истец не обосновал свою заин­тересованность в обращении с иском и не указал, каким образом заключение этого договора займа нарушило его права и интересы.

Арбитражный суд кассационной инстанции своим постановле­нием оставил постановление апелляционной инстанции без изме­нения. Суд кассационной инстанции исходил из того, что спорный договор — договор купли-продажи векселей с отсрочкой платежа — является заключенным, и согласился с выводом суда апелляционной инстанции о недоказанности истцом своей заинтересованности в обращении с иском.

При рассмотрении данного дела в порядке надзора Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ пришел к выводу о том, что судеб­ные акты подлежат отмене с направлением дела на новое рассмот­рение по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, по договору займа от 10 февраля 2000 г. ОАО «Михайловский ГОК» (займодавец) обязалось предос­тавить ОАО «РТИ-Каучук» (заемщику) беспроцентный заем в сумме 150 млн руб. на 12 месяцев с даты выдачи. Договором было преду­смотрено право займодавца досрочно расторгнуть договор. Сторо­нами утвержден график поэтапного возврата займа начиная с 11 ап­реля 2000 г.

Дополнительным соглашением к договору займа от 11 февраля 2000 г. установлено, что заем предоставляется в форме простых бес­процентных векселей ОАО «Михайловский ГОК». Заем считается предоставленным с даты подписания акта приема-передачи вексе­лей. Возврат займа производится в денежной форме.

По акту приема-передачи 11 февраля 2000 г. ОАО «Михайлов­ский ГОК» передало ОАО «РТИ-Каучук» 10 своих простых векселей номиналом 15 млн руб. каждый со сроком платежа по предъявле­нии, но не ранее 1 августа 2000 г.

Однако уже 14 апреля 2000 г. займодавец (ОАО «Михайловский ГОК») уведомил заемщика о досрочном расторжении договора зай­ма и потребовал перечислить на его счет 150 млн руб.

Вскоре (16 мая 2000 г.) по заявлению одного из кредиторов арбит­ражным судом было возбуждено дело о признании заемщика — ОАО «РТИ-Каучук» — банкротом. В рамках дела о банкротстве ОАО «Ми­хайловский ГОК» по его заявлению было признано конкурсным кре­дитором с объемом требований к должнику в размере 150 млн руб.

Оценивая заключенный сторонами договор займа, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ исходил из того, что по договору займа займодавец передает заемщику денежные средства либо вещи, определяемые родовыми признаками (ст. 807 ГК). В данном же слу­чае, несмотря на то, что договором займа предусматривалось пре­доставление займодавцем денежных средств в сумме 150 млн руб., на самом деле денежные средства заемщику не передавались. Доказа­тельства оплаты векселей векселедателем (займодавцем) в материа­лах дела отсутствовали. Дополнительное соглашение к договору займа не предусматривало обязанности заемщика по обратному ин­доссированию векселей векселедателю — ОАО «Михайловский ГОК», т.е. по возврату векселей займодавцу.

Учитывая изложенное, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил все состоявшиеся судебные акты по этому делу и, на­правляя дело на новое рассмотрение, предложил арбитражному суду дать оценку заключенному между сторонами договору займа с точки зрения ст. 168 ГК (недействительность сделки, противоречащей за­кону) и ст. 170 ГК (мнимая и притворная сделка)²⁴².

Как известно, признание сделки недействительной означает, что указанная сделка не влечет для сторон юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. Со­гласно п. 2 ст. 167 ГК при недействительности сделки каждая из сто­рон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стои­мость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Применительно к консенсуальным договорам, признаваемым не­действительными сделками, видимо, правильнее говорить не о по­следствиях их недействительности, а о последствиях исполнения сто­ронами недействительных сделок. Признание недействительной сдел­кой консенсуального договора, не исполненного сторонами, имеет лишь то последствие, что указанный договор (как сделка) аннулиру­ется, т.е. не может служить основанием соответствующих обязатель­ственных правоотношений.

Реальный характер договора займа проявляется в том, что при признании его недействительной сделкой практически во всех слу­чаях должен рассматриваться вопрос о применении последствий недействительности сделки, предусмотренных п. 2 ст. 167 ГК. Прав­да, говорить о специфических особенностях указанных последствий можно лишь применительно к договорам денежного займа, когда на стороне заемщика появляется обязанность не только возвратить по­лученную от займодавца денежную сумму, но и уплатить послед­нему соответствующие проценты. Разъяснение по этому вопросу имеется в постановлении пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 (п. 28), со­гласно которому при применении последствий недействительно­сти сделки займа сторона, пользовавшаяся заемными средствами, обязана возвратить полученные средства кредитору, а также упла­тить проценты за пользование денежными средствами на основании п. 2 ст. 167 ГК за весь период пользования средствами. Не составля­ют исключения и те ситуации, когда недействительной сделкой признается безвозмездный договор займа. В том же постановлении (п. 28) имеется разъяснение о том, что в случаях, когда договор займа был заключен между гражданами на сумму, не превышаю­щую 50-кратного установленного законом минимального размера оплаты труда, и не связан с осуществлением предпринимательской деятельности хотя бы одной из сторон, заемщик обязан уплатить кредитору проценты за пользование денежными средствами с мо­мента, когда он узнал или должен был узнать о неосновательности пользования средствами.

Особым образом должен решаться вопрос в ситуации, когда за­емщик по возмездному договору займа или по кредитному договору до признания договора недействительным исполнял свое обязатель­ство по возврату суммы займа (соответствующей ее части) и уплате договорных процентов. Согласно разъяснению высших судебных инстанций (п. 30 постановления пленумов Верховного Суда и Выс­шего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14) в подоб­ных случаях при применении последствий недействительности сделки сумма полученных кредитором от заемщика договорных процентов в части, превышающей сумму, определенную исходя из установлен­ной законом ставки процентов (учетная ставка Банка России) за весь период пользования денежными средствами, может быть признана судом неосновательно приобретенной кредитором, вследствие чего у последнего может появиться обязанность по уплате заемщику узако­ненных процентов, начисленных на указанную сумму.

И еще одно разъяснение из содержащихся в постановлении пле­нумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 ок­тября 1998 г. № 13/14 непосредственно относится к практике при­менения последствий недействительности договора займа и заслу­живает внимания. Речь идет о п. 31 названного постановления, согласно которому при признании недействительной по иску лица, получившего денежную сумму, оспоримой сделки (займа, кредита), предусматривавшей уплату процентов на переданную на основании этой сделки и подлежащую возврату сумму, суд с учетом обстоя­тельств дела может прекратить данную сделку на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК). В этом случае проценты в соответствии с условиями сделки и в установленном ею размере начисляются до момента всту­пления в силу решения суда о признании оспоримой сделки недей­ствительной. После вступления в силу решения суда проценты за пользование денежными средствами начисляются по правилам о неосновательном обогащении в соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК.