3. Квалификация договора простого товарищества

При квалификации любой правовой конструкции роль исходных начал выполняют ее признаки. Применительно к договору простого товарищества это оказывается весьма сложным, подтверждением чего могут служить ведущиеся на протяжении многих лет в литера­туре споры относительно того, какие именно признаки отличают такой договор. Уже это дает возможность считать условным наиме­нование соответствующего вида товарищества («простое»)⁷³⁴.

Ключевое значение для квалификации договоров, в том числе и рассматриваемого, имеет то, как разделяются в нем права и обязан­ности между сторонами.

Не вызывает сомнений то, что договор простого товарищества порождает у каждой из его сторон как права, так и обязанности.

Весьма распространенная точка зрения исходит из того, что до­говоры простого товарищества делятся на двух- и многосторонние, имея в виду при этом, что в таком договоре каждая из сторон по от­ношению к другой является одновременно носителем прав и обя­занностей. В них каждому товарищу противостоят в качестве носи­телей прав и обязанностей все остальные товарищи.

Однако следует признать, что при таком делении оказывается ут­раченным отмеченный ранее основной для договоров простого то­варищества признак: независимо от того, участвуют ли в договоре три и более стороны или только две, всех товарищей объединяет на­личие общей цели и общего интереса. Этого как раз нет в двусто­роннем договоре, в котором у каждой из сторон имеется свой инте­рес и каждая преследует, вступая в договор, свою цель. Прямым вы­водом из указанного может быть только одно: признание договора простого товарищества независимо от числа участников, т.е. два ли­бо более, многосторонним⁷³⁵.

В отличие от «многосторонности» применительно к используемой при квалификации сделки, при которой разграничение двух- и мно­госторонних основывается на количестве лиц, выразивших свою во­лю совершить сделку, для договора простого товарищества сам по себе этот признак является безразличным: для такого образования значение имеет лишь распределение прав и обязанностей в договоре. Определяя сущность рассматриваемой договорной конструкции, Е.А. Суханов особо подчеркивал то, что «участники договора про­стого товарищества не могут быть разделены на активную и пассив­ную стороны. Они имеют целый комплекс прав и обязанностей по отношению друг к другу»⁷³⁶. Разделяя эти исходные позиции, И.В. Ели­сеев обращает внимание на то, что «в договоре простого товарище­ства интересы его участников не противоположно направлены, а устремлены к достижению общей для всех цели, т.е. однонаправлен­ны. Разумеется, это не означает, что в обязательстве из договора простого товарищества вообще отсутствуют фигуры кредитора и должника. Каждый из товарищей выступает одновременно и как кредитор, и как должник по отношению ко всем и каждому из уча­стников договора, который, следовательно, является взаимным. По­этому главная особенность обязательства из простого товарищества заключается в том, что ни одна из сторон не вправе требовать ис­полнения в отношении себя лично и соответственно не должна производить исполнение непосредственно в отношении какой- либо другой стороны»⁷³⁷.

Большие споры возникали ранее и продолжаются теперь также по другому имеющему столь же принципиальное значение вопросу: от­носятся ли договоры о простом товариществе к числу возмездных или безвозмездных? И это при том, что речь идет о признаке, который сам по себе является весьма определенным. Более того, по поводу его есть прямые указания в самом ГК. Имеется в виду ст. 423 ГК, которая раз­личает договоры в зависимости от того, должна ли быть стороной по­лучена плата за то или иное встречное предоставление по отношению к исполнению ею своих обязанностей (возмездный договор) или сто­рона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного удовлетворения (безвозмездный договор). Закрепляя в ст. 423 ГК общую презумпцию возмездности гражданско-правовых договоров, законодатель при этом совершенно очевидно указывал, что именно возмездность более всего отвечает самой природе договора соответствующей отрасли права (имеется в виду, что гражданско-правовой договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа дого­вора не вытекает иное).

Сторонники признания договора простого товарищества безвоз­мездным приводят по существу аналогичные соображения. Так, в период действия ГК 1964 г., когда можно было считать, что место договора простого товарищества занял договор о совместной дея­тельности, О.С. Иоффе считал необходимым обратить внимание на то, что нет оснований рассматривать этот договор как возмездный, поскольку «соответствующие денежные и иные затраты воплощают­ся в создании того материального объекта, который должен затем служить удовлетворению потребностей всех участников. Но они не получают друг от друга встречного удовлетворения, а действуют со­обща для достижения общей цели. Стало быть, по характеру взаи­моотношений между его участниками договор о совместной дея­тельности является безвозмездным». И там же: «Встречное удовлетво­рение один контрагент получает от другого непосредственно и для себя, тогда как в договоре о совместной деятельности польза извле­кается каждым именно от совместных усилий всех, включая собст­венные усилия данного контрагента. Но поскольку нельзя предос­тавлять «мзду» самому себе и невозможно приписывать подобное качество сообща достигаемому результату, совместная деятельность должна рассматриваться как безвозмездный договор»⁷³⁸.

Такую же точку зрения тогда же высказывал В.А. Тархов, считая, что «обязательства о совместной деятельности возникают из догово­ров, являющихся безвозмездными. Своеобразие этих договоров за­ключается в том, что участники их не располагаются на двух сторо­нах правоотношения. Здесь нельзя сказать: «одна сторона обязует­ся», «одна сторона предоставляет другой» и т.д. Ни один участник совместной деятельности не обязан что-либо делать для другого, каждый из них обязуется совершить определенные действия для об­щей цели. Имущественные и трудовые вклады участника совместной деятельности не передаются другому участнику, поэтому нельзя оп­ределить совместную деятельность как возмездную»⁷³⁹.

Из работ, появившихся после принятия действующего Кодекса, можно указать, в частности, на один из комментариев к нему, в ко­тором также признается: «Не является данный договор (имеется в виду договор простого товарищества. — М.Б.) возмездным, так как участники не представляют друг другу встречное удовлетворение, а действуют сообща для достижения единой определенной догово­ром цели»⁷⁴⁰.

В противовес изложенному есть основания полагать, что те, кто считают безоговорочно договор простого товарищества безвозмезд­ным, все же не учитывают того, что свои требования о выплате соот­ветствующей части прибыли, полученной от совместной деятельно­сти, о признании права на долю в объекте, произведенном в резуль­тате совместной деятельности, участник договора простого товари­щества направляет именно той стороне, которая воспользовалась результатами совместных действий товарищей, включая и его часть, которая должна принадлежать тому, кто не получил соответствую­щего удовлетворения. Признание договора безвозмездным в конеч­ном счете означало бы необходимость отказать в правовой защите интересов стороны, пострадавшей от невыполнения встречной обя­занности контрагентом.

В подтверждение вывода о возмездности договора простого това­рищества в литературе приводятся различные соображения. Едва ли не наиболее убедительным можно назвать, пожалуй, то, в котором подчеркнуто, что «ни один из товарищей не обязуется совершать какие-либо действия непосредственно в интересах другого, т.е. фи­гуры должника и кредитора в традиционном смысле отсутствуют. При этом стороны взаимно обязуются внести вклады в общее дело, что как раз и можно считать одним из видов встречного удовлетво­рения. Кроме того, основанием участия в таком договоре для каж­дого из товарищей является участие в нем других сторон, а выпол­нение обязательств по достижению общей цели обусловлено ана­логичными обязательствами других товарищей. Это и позволяет квалифицировать договор в качестве возмездного»⁷⁴¹.

Можно выделить также соображения, приведенные в одном из учебников, изданных задолго до принятия действующего Кодекса. В нем обращалось внимание на то, что «договор о совместной дея­тельности носит возмездный характер. Возмездность рассматри­ваемого договора имеет своеобразное выражение. Она не состоит здесь в передаче другой стороне встречного эквивалента за полу­ченные от нее имущественные блага, как, например, в договоре ку­пли-продажи. Возмездность в договоре о совместной деятельности проявляется, во-первых, в том, что для достижения общей хозяйст­венной деятельности каждый из участников должен сделать соответ­ствующий имущественный вклад. Во-вторых, участник, выполнив­ший свои обязанности по совместной деятельности, вправе пользо­ваться общим имуществом, результатом совместной деятельности для удовлетворения своих интересов соответственно внесенному вкладу. По этим соображениям нельзя согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что рассматриваемый договор является безвозмездным»⁷⁴².

Сторонники безвозмездности рассматриваемого договора не учиты­вают того, что всякий раз, когда участник договора простого товарище­ства вносит в любой форме свой вклад в общее имущество (общее дело) или принимает в различных формах участие своими фактическими или юридическими действиями в совместной деятельности, он это делает в расчете на получение удовлетворения в виде доли в результатах совме­стной деятельности⁷⁴³. Таким образом, речь идет о непременно прису­щем и указанному договору принципе — йо Ш йез⁷⁴⁴. В конечном счете именно на этом строятся соответствующие, адресованные контр­агенту требования, направленные на выделение части результата⁷⁴⁵. Имеется тем самым в виду, что применительно к договору простого товарищества обязанности каждого из товарищей внести вклад со­ответствует обязанность контрагента (контрагентов) по указанному договору поделиться конечным результатом. Истребуемая часть (до­ля) результата как раз и представляет собой встречное удовлетворе­ние. Право на встречное удовлетворение нашло, в частности, свое выражение в ст. 1048 ГК. Речь идет о том, что в этой статье особо предусмотрена применительно к наиболее распространенному слу­чаю — получению прибыли ничтожность соглашения об устранении кого-либо из товарищей от участия в ее распределении.

Заслуживает внимания и еще один аргумент в пользу возмездно­сти договора простого товарищества, который использовался еще до принятия действующего ГК: «Возмездность рассматриваемого дого­вора имеет своеобразное выражение. Она не состоит здесь в переда­че другой стороне встречного эквивалента за полученные от нее имущественные блага, как, например, в договоре купли-продажи. Возмездность в договоре о совместной деятельности проявляется, во-первых, в том, что для достижения общей хозяйственной дея­тельности каждый из участников должен сделать соответствующий имущественный вклад. Во-вторых, участник, выполнивший свои обязанности по совместной деятельности, вправе пользоваться об­щим имуществом, результатом совместной деятельности для удовле­творения своих интересов соответственно внесенному вкладу. По этим соображениям нельзя согласиться с мнением о том, что рас­сматриваемый договор является безвозмездным»⁷⁴⁶.

Можно сослаться и на А.Б. Савельева, обращающего внимание на то, что «при наличии у товарищей цели в виде занятия предпри­нимательской деятельностью и извлечения прибыли каждый участ­ник рассчитывает получить при выполнении им своих обязанностей и часть этой прибыли, пополнив таким образом свой капитал. То, что эта прибыль получена от совместных действий всех участников, не ставит под сомнение встречность такого предоставления. Ибо, не объединив имущество и усилия с другими участниками, невозможно было бы получить такой результат»⁷⁴⁷.

Не противоречит признанию договора простого товарищества возмездным и допускаемая им неэквивалентность встречных дейст­вий стороны. Имеется в виду в данном случае, что эквивалент­ность — только один из вариантов возмездности. «Возмездность и эквивалентность,— указывал по этому поводу М.О. Бару, — не сино­нимы, эти понятия вместе с тем друг друга и не покрывают. Точнее было бы сказать, что они перекрещиваются. Эквивалентное отно­шение безусловно возмездное отношение, но возмездное отношение не безусловно эквивалентное отношение. Возмездность и безвоз­мездность — это антиподы. Возмездность и эквивалентность — это явления, относящиеся друг к другу как род к виду»⁷⁴⁸.

В отличие от выделенных выше не вызывают споров по крайней мере оставшиеся два признака договора простого товарищества.

Один из них — то, что этот договор должен быть отнесен к числу консенсуальных — вступающих в силу со времени их заключения, т.е. в момент получения лицом, направившим оферту, акцепта (п. 1 ст. 433 ГК). Тем самым необходимость для участников внесения (соединения) вкладов, равно как и необходимость совершения совместных дейст­вий, т.е. исполнения конституирующих договор как таковой обяза­тельств, входит в его содержание с момента достижения участника­ми согласия. Отмеченное имеет ключевое значение при решении вопроса об ответственности за допущенное сторонами неисполнение или ненадлежащее исполнение данного договора.

Другой — фидуциарность договора. Имеется в виду, что договор простого товарищества представляет собой соединение не только имущества, но и лиц. Отмеченное, в частности, позволяет усмотреть в числе признаков договора его лично доверительный характер, т.е. фидуциарность. Это находит свое выражение уже в том, что, заклю­чая такой договор, физическое и юридическое лица в равной степе­ни учитывают не только цель совместной деятельности и способы ее осуществления, но также и то, с кем именно эту деятельность пред­стоит осуществлять. С этим связано среди прочего решение еще двух вопросов. Прежде всего речь идет о п. 2 ст. 388 ГК, который преду­сматривает недопустимость уступки требования в таких обязатель­ствах, в которых, подобно договору простого товарищества, лич­ность кредитора имеет существенное значение для должника. Дру­гой пример: норма, прямо адресованная рассматриваемому договору. Имеется в виду п. 1 ст. 1050 ГК, в силу которого в договоре простого товарищества среди прочих может служить основанием для его пре­кращения такое носящее личный характер обязательство, как объ­явление кого-либо из участников недееспособным или ограниченно дееспособным.