§ 2. Грамматические особенности категории состояния

      Под категорию состояния подводятся несклоняемо-именные и наречные слова, которые имеют формы времени (для прошедшего и будущего времени аналитические, образованные посредством присоединения соответствующих форм связки быть) и употребляются только в функции сказуемого⁵ . Понятно, что многие из слов (особенно безличного, наречного типа), подводимых под категорию состояния, могут сочетаться и с другими наиболее отвлеченными вспомогательными глаголами, кромебыть(например:сталожаль, становитсябольно;делаетсядосадно, стыдно;бываюради т. п.).

      Таким образом, слова из категории состояния по внешнему облику отличаются от прилагательных и существительных отсутствием форм склонения и наличием форм времени, от наречий — формами времени и неспособностью качественно или обстоятельственно определять глагол и имя прилагательное⁶ .

      Естественно, что и значения предмета, качества или качественно-обстоятельственного отношения совершенно чужды категории состояния. Слова, относящиеся к категории состояния, выражают "недейственное" состояние, которое может мыслиться безлично (досадно, стыдно) или приписываться тому или иному лицу как субъекту, испытывающему это состояние (ярад, тыдолжени т. п.)⁷ .

      Так как формы времени в категории состояния аналитичны, то вся эта категория в целом носит яркий отпечаток аналитического строя. Формы: я былрадибудурад(будешьради т. п.) — являются чистыми формами времени и наклонения, без всякой примеси видовых и залоговых значений⁸ . Историю категории состояния необходимо ставить в связь с исторической судьбой глаголабыть⁹ и с историей категорий: глагола, кратких форм имени прилагательного и наречия.

§ 3. Сближение кратких прилагательных с категорией состояния

      Категория состояния развивается в современном языке преимущественно за счет наречий и имен прилагательных. Краткие формы имен прилагательных, утратив склонение и укрепившись в позиции сказуемого, приобретают оттенок времени. Они перестают быть названиями, а становятся предикативными характеристиками. Форма времени неотрывна от понимания таких слов, как: мал(ср.малый),велик(ср.великий),рад, должен, намерен, горазд, солон, прав, здоров(в значении: мастер, искусен),виден(ср.видный), устарелое и народнопоэтическоелюби т. п. Ограничение синтаксических функций этих форм привело к изменению их смысловой структуры. В кратких прилагательных развиваются значения, не свойственные полным прилагательным, и складываются новые синтаксические связи. Например,готовв фамильярно-просторечном употреблении значит: пьян ("К трем часам Опенкин былготовсовсем и спал крепким сном" — Гончаров); ср. своеобразия значения и синтаксического употребления таких слов:расположен(янеоченьрасположенсегодняидтивтеатр),повинен(сделать что-нибудь); "растерянмыслями... чего-то ожидаю" (Грибоедов, "Горе от ума"); "обо всемизвестен-с" (Ф. Достоевский, "Преступление и наказание");способеннавсе;властен, невластенвком-чемили с инфинитивом (ср. у Баратынского: "Невластнымы в самих себе") и т. п.

      Таким образом, многие краткие формы прилагательных резко отличаются от соотносительных полных не только своими значениями, но и конструктивными возможностями. Русским грамматистам из школы Потебни казалось, что краткие прилагательные, в силу своей предикативности, подвергаются сильному синтаксическому влиянию со стороны глагола и усваивают некоторые его конструктивные свойства. Так, многие краткие прилагательные (особенно в разговорной речи) приобретают способность сочетаться с инфинитивом. Например: "Эка вратьздоровты, Киселев" (Лев Толстой); "Ну, тоже дьячкову сыну много верить нельзя. — Почему ж так? — А потому —вратьздоров" (Слепцов, "Вечер"); "Озорничатьлют" (Слепцов); "Деньги выбратьохочи" (Писемский); "Али ты думаешь, что яневластеннад тобойприказывать?" (Островский, "Свои люди — сочтемся"). Ср. те же конструктивные особенности словрад, горазд, должен(в значении долженствования),готов, способен, достоин, склонен, волен, привычен, ретив, ленив, скори т. п. (21) Ср.: "Мырадыголовусломать" (Пушкин); "Я больноплясатьгоразд" (Островский); "Слаббыл тоже ивыпить" (Достоевский, "Подросток").

      У некоторых кратких прилагательных (тоже преимущественно в разговорной речи) возникает своеобразное значение чрезмерной степени обладания каким-нибудь признаком, качеством (слишком...) в сочетании с инфинитивом или отдельно (например:велик, мал, молоди другие подобные). Ср.: "Молодты меня учить"; "Бедному жениться и ночькоротка" (Л. Толстой). Синонимична конструкция:слишком(краткая форма прилагательного) +чтобыс инфинитивом.

      Легко заметить, что у значительной части кратких прилагательных развиваются типы падежного управления, однородные с глаголами той же основы. Например: золнакого-нибудь, начто-нибудь(в значении: сердит); ср.:злитьсянакого-нибудь, начто-нибудь;сердитнакого-нибудь, начто-нибудь: "Но ясердитанавас.—За что? — Я оскорблена вами" (Тургенев); ср.:сердитьсянакого-нибудь, начто-нибудь;согласенскем-нибудь, счем-нибудь; ср.:согласитьсяскем-нибудь, счем-нибудь;живчем-нибудь("чем людиживы"); ср.житьчем-нибудьи т. п.

      На этом фоне не удивительно, что отдельные слова этого типа приобретают даже способность управлять винительным падежом, например: Ядолженемубольшуюсуммуденег.

      Но лексические значения многих кратких форм не настолько далеко отошли от значений соотносительных полных форм, чтобы можно было видеть в них самостоятельные слова, оторвавшиеся от категории имени прилагательного. С именем прилагательным сближает эти формы общность словообразовательных признаков, у некоторых — наличие сравнительной степени. Кроме того, у многих кратких форм синтаксический отрыв от категории имени прилагательного не сопровождается изменением их лексических значений (ср.: кроток—кроткий;задумчив—задумчивыйи т. п.). Возникает своеобразное несоответствие между лексическими и грамматическими границами слов. Нечто подобное наблюдается и в отношениях многих качественных наречий на -о, -еи -скик лексически однородным именам прилагательным. Однако в категории состояния есть целый ряд и таких слов, которые в современном русском языке уже не могут быть связаны ни с каким другим определенным грамматическим классом. Они не имеют соотносительных полных форм, хотя грамматически однородны с краткими формами имени прилагательного. Они образуют грамматическое ядро категории состояния. Например:рад, горазд, должен, намерен(в словенамеренныйзначение: имеющий намерение — почти умерло, а в значении: сознательный, заранее обдуманный —намеренный, конечно, является особым словом);прав(ср.правый);виден(ср.видный) и некоторые другие (ср.:квит, мыквиты). Таким образом, категория состояния все более эмансипируется от других категорий.

      Причина развития и распространения категории состояния кроется в противоречии между морфологическими и синтаксическими свойствами имен. Морфологически имя противопоставлено глаголу, а синтаксически имя так же может быть сказуемым, как и глагол. Однако имя в русском языке не может приобрести основные семантические свойства глагола, даже если оно употребляется только как сказуемое. Устанавливается глубокое грамматическое различие между понятием действия, протекающего во времени, наделенного сложными оттенками пространственно-видовых значений и иногда предполагающего разнообразное предметное окружение, и между понятием качественного состояния, в котором являются лица и предметы или которое может быть у лиц и предметов. Но, конечно, сложная и тонко развитая система глагола с его категориями лица, времени и наклонения, с его разнообразными формами управления должна была оказать громадное организующее воздействие на новую категорию состояния.

      Несомненно, что значение качественного состояния все усиливается в кратких формах страдательных причастий, особенно тех, в которых глагольность ослаблена или полустерта¹⁰ . Например: "Дела всезапутаны" (Островский "Бедная невеста"); "Мне ли уж нежности заводить?Загнан, убит" (Островский, "Гроза"); "Яубита, уничтожена" (Островский, "Не от мира сего"). Ср. у Достоевского в "Идиоте": "Не он польстил, а япольщена"; в "Подростке": "Пусть я отплачу ему великодушием, но с тем, чтобы это он почувствовал, чтобы он это понял — и яотмщен". Ср.:взволнован, рассеян, угнетен, расстроен, плохонастроен, растроган, тронут, влюблен, привержен, обязан, (хорошо, плохо)сложен, наслышаноком-нибудь, очем-нибудьи т. п.

      Предикативные слова с формами рода, лица и времени представлялись академикам Востокову и Шахматову спрягаемыми. Действительно, категории лица, времени, а следовательно, и наклонения (и — с большими оговорками: возможные оттенки видовых значений, присущие сочетаниям предикативных слов с вспомогательными глаголами; ср.:Городсталвиденкакналадони;Яостанусьдолженвамтрирубля;Ябылбырадбытьвамполезени т. п.) — все это приближает категорию состояния к грамматической системе глагола. Но глубокая грань между категориями состояния и действия сохраняется. В грамматической категории состояния нет залоговых различий; видовые оттенки сюда привносятся лишь вспомогательными глаголами. Ярче всего здесь выступают формы времени и лица. Наличие категории лица ведет к параллелизму и соотносительности личных и безличных форм. Этот параллелизм ярко проявляется, например, в таком грамматическом соотношении:должен—должно(ср.:можно, надо, нельзя)¹¹ ;нужен—нужно;виден—видно(ср.из-задеревьевбыловиднозеленуюкрышудома);тошен—тошнои т. д.