Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита 153

Социальный кризис был бы в этом случае неизбежен, поскольку по принципу партийности произошло бы открытое противопоставление управляющих и управляемых (рабочих, колхозников, интеллигенции). Политический кризис был бы неизбежен, поскольку КПСС функциональ­но становилась излишней. Разрушалась бы одна из основ власти КПСС: не получение должности после вступления в партию, а вступление в партию после получения должности; не членство КПСС давало бы путь «наверх», а должность «наверху» позволяла бы вступить в партию.

Одним из социальных последствий такой практики было возникновение ситуации, когда для целых слоев и категорий работников появлялся очень узкий временной или ситуативный коридор, в рамках которого нужно было успеть вступить в КПСС, чтобы потом делать карьеру. Тем не менее, несмотря на жесткое регулирование приема в КПСС, состав ее по роду занятий принципиально изменить не удалось. В 1990 г. рабочие и колхоз­ники по роду занятий составляли вместе 35,3 % от численности партии⁵⁶.

Несколько проще решался вопрос по регулированию притока моло­дежи в номенклатуру. На XXIII съезде КПСС был взят курс на прием в партию молодежи в возрасте до 23 лет через комсомол⁵⁷. XXVII съезд КПСС повысил эту планку до 25 лет ⁵⁸. Превращение комсомола в полигон для проверки политических ориентации и организаторских способностей молодежи способствовало тому, что в комсомоле, среди его руководящих работников, увеличилась партийная прослойка; комсо­мол все больше стал превращаться в поставщика потенциальных номен­клатурных кадров. Руководящая работа в комсомоле служила переход­ным мостиком между общественной и профессиональной руководящей работой. Особенно много номенклатурных должностей было занято молодежью по таким позициям, как секретари первичных парторганиза­ций, комсомольские кадры, кадры вузов и народного образования.

Важный аспект управления социальной структурой номенклатуры — привлечение женщин в ее состав. Как известно, партийная политика была направлена на выдвижение женщин на руководящие посты. Это было вызвано как обстоятельствами политико-пропагандистского харак­тера (демократизация советского общества, осуществление на практи­ке равноправия, активизация женского движения), так и сугубо прагма­тическими соображениями (расширение сферы применения женского труда в условиях НТР, подготовка женщин к руководящей деятельности в особых условиях)^5Э. Это отразилось и на составе номенклатуры: в начале 1980-х гг. женщины составляли более 10 % номенклатуры ⁶⁰, в Пермской области — около трети. Но, как и во многих других случаях, женщины были представлены на должностях «второго эшелона» или неосновных групп номенклатуры. Основные позиции номенклатуры были заняты мужчинами: ответственные работники райкомов, горкомов, кадры Советов — на две трети, руководство сферами материального производства — от 80 до 97 % (в зависимости от района).

Политика пополнения номенклатуры женщинами имела в основе стремление не только реализовать их равноправие в сфере руководя-

154

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

щей деятельности, но и использовать их потенциал в тех областях деятельности, где женщины стали занимать доминирующее положение. Одновременно решались и идеологические, пропагандистские задачи.

Среди региональной номенклатуры, особенно ее нижнего звена, можно выделить несколько должностных групп, в которых доля женщин приближалась к половине состава кадров или даже превосходила ее: партийные и советские кадры (главным образом за счет аппаратных работников), кадры вузов, народного образования, бытового обслужи­вания, торговли, общественного питания. Производственная сфера была преимущественно мужской. Увеличение удельного веса женщин в составе номенклатуры было обусловлено многими обстоятельствами, в первую очередь расширением базы кадрового резерва, а также целе­направленными, периодически проводившимися кампаниями.

Война, так же как и индустриализация, способствовала резкому увеличению удельного веса женщин среди рабочих и служащих в народном хозяйстве: в 1940 г.— 39 %, в 1945 г.— 56 %, в 1950 г.— 47 %, в 1960 г.— 47%, в 1970 г.— 51 %, в 1990 г.— 51,5 %⁶¹. Ряд отраслей народного хозяйства стали сугубо «женскими» по составу. Уже в 1960 г. женщины составляли более половины численности работающих в тор­говле, общественном питании, материально-техническом снабжении и сбыте, заготовках (66 %); в жилищно-коммунальном хозяйстве и быто­вом обслуживании (53 %); в здравоохранении, социальном обеспечении (55 %); в просвещении и культуре (70 %); в кредитовании и государ­ственном страховании (68 %).⁶² В дальнейшем это соотношение прин­ципиально не изменилось, по ряду позиций произошло усиление пози­ций женщин (например, в аппарате органов управления). Вследствие этого на руководящие должности все чаще стали выдвигаться женщины. К 1985 г. они возглавляли свыше полумиллиона предприятий, учрежде­ний, организаций, около миллиона цехов, участков, отделов и других структурных подразделений ⁶³.

Одновременно происходило повышение образовательного уровня женщин. В 1960-1990 гг. женщины составляли около 60 % специалистов с высшим и средним специальным образованием, занятых в народном хозяйстве⁶⁴, причем среди инженеров в 1986 г. они составляли 58 %, среди агрономов, зоотехников, ветеринарных работников—45 %, вра­чей — 67 %, экономистов — 87 %, бухгалтеров — 89 % и др.⁶⁵ Повыше­ние их образовательного уровня сопровождалось усиленным вовлечени­ем в партию: если в 1961-1965 гг. кандидатами в члены КПСС было принято 21,7 %⁶⁶женщин от общего числа принятых, то за период 1976-1980 гг.— 32,2 %⁶⁷. Немаловажным обстоятельством было и изменение общественного статуса многих профессий, особенно в сфере образова­ния, обслуживания населения. Мужчины уходили из этих сфер народно­го хозяйства, поскольку оплата труда не соответствовала их представле­ниям о достойном уровне для мужчины.

Таким образом, существовала значительная база для выдвижения женщин в номенклатуру. Однако напрасно было бы искать соответствие