Глава 2. Факторы эволюции региональной политической элиты России 99

В смене секретарей райкомов, горкомов партии (данные по Перм­ской области) выделяются три «пиковых» года (1985, 1988, 1990), когда отмечалась наивысшая сменяемость. Каждый раз основную массу сме­нившихся секретарей составляли вторые секретари и секретари (соот­ветственно 73,5; 85,7; 60,0 % от числа сменившихся). Среди председа­телей гор- и райисполкомов наиболее значительные изменения проис­ходили в 1986 г. и 1989 г., среди их заместителей — 1985, 1986, 1989 гг. Анализ сменяемости по различным уровням элиты в целом обнаружива­ет ее примерную однотипность.

1990 год, год появления новых местных советов, означал, что про­изошла инверсия власти: советы становились в условиях политического хаоса островками власти, обладающими легитимностью. Новые сове­ты—переходная форма власти, сочетающая в себе свойства реальной и формальной властей. С точки зрения структуры, состава делегатов они скорее приближались к старым формальным структурам власти. С точки зрения легитимности, полномочий, функций, места в обществе — к реальным структурам власти.

Новые советы в абсолютном большинстве состояли из коммунистов, придерживающихся, однако, совершенно различных взглядов. В соста­ве депутатского корпуса резко снизился удельный вес рабочих, колхоз­ников, женщин. Значительно вырос процент руководителей различного ранга. Региональная элита в лице своих первых лиц удержала позиции в составе высшего органа государственной власти. В него был избран 41 председатель Советов Министров автономных республик, обл- и край­исполкомов из 60. Только в четырех областях «первые» руководители не являлись депутатами ни союзных, ни российских органов власти. Кроме того, «во власть» пошел второй эшелон партийной и советской регио­нальной элиты: было избрано 30 вторых секретарей региональных парткомов, 24 первых заместителя обл- и крайисполкомов, 28 предсе­дателей городских и окружных Советов ¹⁴². Тем не менее итоги выборов говорили об очень серьезном кризисе не только КПСС, но и всей конструкции власти в СССР.

На заседании Политбюро ЦК КПСС, где обсуждался вопрос об итогах выборов и подготовке к Съезду народных депутатов РСФСР, разгорелась дискуссия об их оценке. В. А. Медведев считал, что итоги выборов нельзя оценивать ни как большую политическую победу, ни как трагическое поражение ¹⁴³. И. Т. Фролов придерживался пессимисти­ческой точки зрения: «...надо признать наше поражение, реально и недвусмысленно». Он считал, что является стратегическим просчетом подводить итоги выборов по количеству голосов, которые получила партия, поскольку в партии идет распад¹⁴⁴. Его поддержал В. А. Крючков, который полагал, что партия оказалась «если не на последнем рубеже, ^to на предпоследнем рубеже — это наверняка»¹⁴⁵. Горбачев фактически поддержал позицию В. А. Медведева, заявив, что партия на выборах выглядела иначе, выйдя из шокового состояния; уже начался серьезный перелом. Партия должна органично интегрироваться в новую полити-

100

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ческую систему¹⁴⁶. Разногласия на уровне Политбюро ЦК КПСС отража­ли лишь ту сумятицу на низших этажах власти, которую преодолеть уже было практически невозможно.

Особо необходимо рассмотреть те обстоятельства, которые привели к тому, что в кратчайшие сроки (за неполные пять лет) принадлежность к партийной элите перестала быть символом власти, партийная элита как особый слой разрушилась, распалась на составные части и исчезла, растворившись в новых властных структурах, хозяйственной элите и т. д.

Еще 1985-1986 гг. показывают типовую в целом структуру властных отношений на всех уровнях, когда определяющая роль партийной элиты в решении всех принципиальных вопросов была неоспоримой. События 1987-1988 гг. (расширение гласности, выход средств массовой инфор­мации из-под тотального контроля партийных органов, развитие выбор­ных начал, проведение первых относительно свободных выборов в высшие органы власти страны и в местные Советы) создали принципи­ально иную ситуацию во властных отношениях.

Официально провозглашенный в 1988 г. на XIX партконференции КПСС курс на создание правового государства, на разделение властей, на передачу власти Советам привел к тому, что роль советских лидеров стала стремительно возрастать. Их выступления на партийных форумах становятся все более резкими, независимыми. Хотя вежливые «покло­ны» в сторону партийных органов и их решений по-прежнему остава­лись. Так, вплоть до июля 1991 г. принимались совместные постановле­ния пермских обкома и облисполкома (например, о награждении почет­ными грамотами за успехи в труде). В других регионах эта практика была прекращена чуть раньше ¹⁴⁷. Тем не менее, решительный поворот в сторону «перекачки» власти к Советам произошел.

Это почувствовали и партийные лидеры. Начинается борьба за советские посты, и в первую очередь за пост председателя исполкома совета. Не раз коллеги по работе, занимавшие более низкое положе­ние, отмечали, что «руководство» стало гораздо меньше заниматься партийными делами, а всецело занялось выборами ¹⁴⁸. Особенно это было характерным для районного уровня. Одновременно стала рушить­ся и другая основа партийной власти — партийная структура, что было связано с начавшимся и все более усиливавшимся выходом из партии, усилением политической пассивности остававшихся членов КПСС и распадом внутрипартийных отношений. Уже в 1987 г. прирост партий­ных рядов составил всего 1,0 % против 1,4 % в 1986 г., в 1988 г. он был всего лишь 0,1 %, а в 1989 г. впервые за многие десятилетия произошло уменьшение партийных рядов на 1,3%¹⁴⁹.

Поначалу партийные лидеры пытались объяснить выход из партии как предательство, трусость, освобождение от «балласта», «пассива» и карьеристов. Однако очень скоро из партии стали выходить те, кого к этим категориям отнести было нельзя: кадровые рабочие, награжден­ные орденами, специалисты, депутаты советов, хозяйственные руково­дители, секретари первичных парторганизаций. Особенно разруши-