Глава 1. Элиты и элитизм в российском обществе xXjseKa 39

механизмы управления номенклатурой, ее модификации, а через нее — обществом.

Естественно, что номенклатура как совокупная власть была внутрен­не дифференцированной. Разделение труда существовало и здесь. Кто-то отдавал приказы, кто-то их готовил, транслировал, выполнял. Внутри номенклатуры можно выделить разделение труда по многим парамет­рам. Во-первых, по сферам деятельности. Поскольку идеологические, политические установки были ведущими в определении парадигмы экономического развития, постольку и руководители хозяйственных структур выполняли установки власти, исходя не из экономической целесообразности (она побеждала лишь в конечном счете), а из ориен­тиров развития, заданных «генеральной линией». В аналогичных рамках действовали лидеры различных структур других сфер жизни общества.

Во-вторых, номенклатура дифференцировалась по функциональным обязанностям во властных отношениях: аппарат (партийный, советский) как реальный механизм подготовки и выработки решений; выборные органы (парткомы и советы всех уровней) как механизм легитимации решений; актив (партийный, советский) как механизм связи с населени­ем, проведения политики среди населения; лидеры хозяйственных и общественных структур как проводники государственной политики и организаторы ее выполнения на конкретных участках работы. Наконец, самый важный элемент — собственно политическая элита, те, кто несет основную ответственность за принятие решений и реализацию полити­ческого курса. Очевидно, что все перечисленные группы, кроме полити­ческой элиты, входили в номенклатуру, как правило, не в полном составе, а в лице своих ключевых фигур, способных обеспечить функци­онирование соответствующих структур по определенной схеме.

В-третьих, номенклатуру можно дифференцировать по уровням. Общеизвестно, что существовала номенклатура Политбюро и Секрета­риата ЦК КПСС, нижестоящих партийных комитетов. В своей совокуп­ности номенклатура охватывала большинство значимых для власти общественных и государственных постов, перечень которых менялся с течением времени и в зависимости от уровня партийного комитета.

В-четвертых, номенклатура внутренне делилась по различному отно­шению к власти и по способам ее осуществления. Все номенклатурные работники (от номенклатуры Политбюро ЦК КПСС до бюро сельского райкома партии) находились в двойственном положении: одновременно °ни были исполнителями, выполнявшими волю вышестоящего органа власти, и руководителями (или «ответственными работниками»), транс­лировавшими политическую волю Центра. Реализация «номенклатурно­го курса» носила характер не прямой, не директивный, а опосредован-чь!й политической линией и решениями конкретных административных Руководителей.

Номенклатура в совокупности не могла осуществлять власть непо­средственно — это было технологически невозможно. Не существовало ^ни одного политического механизма, в рамках которого удавалось бы

40

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг )

хоть раз собрать всю номенклатуру какого-либо партийного комитета. Ни одна из существовавших форм представительства (съезды партии, пленумы партийных комитетов, сессии советов, партийно-хозяйствен­ные активы и др.) не могли бы претендовать на полное представитель­ство номенклатуры, кроме ее «верхов». Впрочем, и особой необходимо­сти в такого рода собраниях не было. В определенном смысле это был бы рискованный эксперимент, поскольку создавал ситуацию возможной неформальной легитимации полномочий партийного комитета в отно­шении номенклатуры. Тем самым возникали предпосылки для «демо­кратического» взрыва номенклатуры изнутри. Раздробленная по отрас­левым отрядам и уровням власти, объединяемая «сверху» волей партий­ного комитета, она была элементом административного, бюрократичес­кого механизма, отличающегося значительным своеобразием. «Сово­купная» номенклатура, например, местного партийного комитета осу­ществляла власть не как строго централизованный административный механизм, действующий на основании общих для всех его частей команд, а как «система систем» организаций и учреждений, предприя­тий и коллективов, для которых задавались общее направление разви­тия и набор структурирующих его в общих чертах ориентиров. В рамках данной «системы систем» лишь партийные комитеты обладали правом «номенклатурной власти», непосредственно принимая решения по со­ставу номенклатуры.

В-пятых, номенклатуру любого партийного комитета можно предста­вить как определенную систему различных политических, должностных, профессиональных, социальных статусов, изменяющуюся во времени. Ее своеобразие состояло в том, что она объединяла далеко не все высшие для данного уровня статусные позиции, а лишь те, которые позволяли сохранять политический контроль за основными элементами политической и экономической систем общества. Поэтому часть выс­шей номенклатуры осуществляла власть по отношению к остальной ее части, организуя и направляя ее согласно воле политического Центра.

Несмотря на столь большое влияние номенклатуры на жизнь обще­ства, существуют и весомые аргументы в пользу того, что существует грань между элитой и номенклатурой. Эта точка зрения уже высказыва­лась в отечественной научной литературе. В частности, С. Барзилов и А. Чернышев считают, что вопрос о кадрах в политике может быть решен лишь при определении соотношения между понятиями «элита», «номен­клатура», «интеллигенция», «бюрократия»²⁰. С их точки зрения, регио­нальная номенклатура делится на элиту и бюрократию, причем элита является высшим слоем номенклатуры ²¹.

Ю. Ю. Фигатнер проводит разграничение номенклатуры и элиты по их роли в квалификационном механизме иерархизации общности, по функциям в сохранении ценностей институтов общества, по роли в фундаментальных общественных процессах. Он полагает, что элита является носителем генофонда ценностей общественных институтов, она выполняет функции образования в управлении процессами обще-