Часть II. Смысловая природа сознания

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идет, бредет сама собой;

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух... Там Русью пахнет!

Вам был предложен отрывок из поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». Теперь Вам понадобится бумага. Запишите все собствен­ные имена, клички, названия действующих персонажей, которые были озвучены. Можете приступать!»

После этого испытуемые заполняли свои бланки, в которых указывали запомнившиеся персонажи. Из 16 перечисленных имен участники эксперимента воспроизводили от 5 до 14, при­чем воспроизведение разных персонажей было неодинаковым.

Сводная таблица выглядела следующим образом:

Таблица 2

№п/п	Персонажи	Количество воспроизведений (%)
1	Кот ученый	100
2	Леший	84
3	Невиданные звери	51
4	30 витязей	90
5	Дядька морской	80
6	Королевич	36
7	Грозный царь	14
8	Колдун	29
9	Богатырь	31
10	Царевна	61
11	Бурый волк	51
12	Баба Яга	61
13	Кащей	77
14	Русалка	91
15	Руслан	7
16	Людмила	7
17	А. С. Пушкин	5

Из табл. 2 видно, что интересующие нас названия «Руслан» и «Людмила» встречаются в семи самоотчетах, «А. С. Пушкин» в 5-ти самоотчетах из 100, что, как минимум, в 2 раза реже, чем наи-

Глава 11. Определения, следствия, комментарии

141

меньший по количеству воспроизведений персонаж из общего списка («грозный царь» — 14 из 100). Во избежание возможного влияния исследователя на результаты эксперимент был повторен с использованием «слепого метода». Для этого группе из 13 ис­пытуемых тот же самый текст и инструкцию зачитывал не экспе­риментатор, разработавший макет исследования, а человек, не знакомый с экспериментальной идеей. Результаты отражены в табл. 3.

Таблица 3

№п/п	Персонажи	Количество воспроизведений (%)
1	Кот ученый	100,0
2	Леший	76,9
3	Невиданные звери	15,4
4	30 витязей	69,2
5	Дядька морской	76,9
б	Королевич	23,1
7	Грозный царь	30,8
8	Колдун	15,4
9	Богатырь	15,4
10	Царевна	30,8
11	Бурый волк	30,8
12	Баба Яга	23,1
13	Кащей	53,8
14	Русалка	92,3
15	Руслан и Людмила	0
16	А. С. Пушкин	0

У исследователя возник правомерный вопрос. Что если испы­туемые не воспринимают как единый, монолитный текст инст­рукцию, отрывок из поэмы и слова экспериментатора после от­рывка (в которых и упоминались имена «Руслан и Людмила» и «А. С. Пушкин»), в силу чего интересующие нас слова не запоми­наются? Для ответа на этот вопрос на втором этапе исследования испытуемым был предложен список из 48 названий, в который, наряду со старыми персонажами, вошли имена известных писа­телей и сказочных героев из других произведений (Карлсон, Еме-ля, Тургенев, Кот Базилио и т. д.). Для того чтобы «вывести» ма­териал на уровень осознания, испытуемым давалась инструкция

142

Часть П. Смысловая природа сознания

обнаружить в списке те названия, которые фигурировали в ос­новной экспериментальной серии.

Результаты представлены в табл. 4 (только для слов основной серии).

Таблица 4

№п/п	Персонажи	Количество воспроизведений (%)
1	Кот ученый	100,0
2	Леший	4,6
3	Невиданные звери	23,1
4	30 витязей	76,9
5	Дядька морской	69,2
6	Королевич	30,8
7	Грозный царь	38,5
8	Колдун	38,5
9	Богатырь	30,8
10	Царевна	23,1
11	Бурый волк	30,8
12	БабаЯга	30,8
13	Кащей	53,8
14	Русалка	92,3
15	Руслан и Людмила	76,9
16	А. С. Пушкин	76,9

Таким образом, можно с полной уверенностью утверждать, что испытуемые запоминали и продолжали помнить стимульные на­звания «Руслан», «Людмила», «А. С. Пушкин», но не могли их при выполнении инструкции осознать. Это удавалось только в том случае, если испытуемый переинструктировал себя или припи­сал словам экспериментатора дополнительный смысл. Например, говорил себе, что «задание не может быть таким примитивным», «в чем-то заключен подвох», «почему экспериментатор делает акцент на словах "Можете приступать!", в этом должен же быть какой-то смысл?» и т. п. Иначе говоря, испытуемый изменял мне-мический контекст, в рамках которого осуществлялось воспро­изведение (осознание). Воспроизведение стимульных слов «Рус­лан», «Людмила», «А. С. Пушкин» происходило, таким образом, в результате растождествления содержания сознания с содержа­нием контекста памяти.

Глава Л. Определения, следствия, комментарии

143

Следствие 4.3. Смысла психики вне психики не существует. ^

Поскольку смысл является психическим образованием (По­стулат I), то вне психики ничто не может быть смыслом, обла­дать смыслом, порождать смысл. Смысл — это психический ма­териал.

Итак, структурно-функциональное единство психики описы­вается через триаду: «смысл — текст — понимание». Таким вы­бором определяется возможность рассматривать все познаватель­ные процессы, участвующие в репрезентации мира, как формы понимания собственного текста сознания, состоящего из смыс­лов. Само существование человеческой психики тем самым ста-вится в прямую зависимость от необходимости построения мо-дели мира, то есть иначе, от познавательной деятельности cyбъекта, которая инициирована стремлением к пониманию. Любые продукты познавательной активности (ощущения, пер­цептивные образы и образы представления, мысль, следы памя­ти) существуют только в результате соотнесения двух реальнос­тей. Для того чтобы отражение было возможным, должно существовать то, что отражается. В противном случае сознание и психика в целом были бы совсем не нужны, или, если точнее вы­разиться, существование психики лишалось бы своей функцио­нальной цели. Здесь кроется одна из самых трудноразрешимых проблем психологии познания. Суть ее в следующем.

В психологии по сей день окутана тайной способность психи­ческого аппарата отождествлять нетождественное. Как человек опознает знакомые объекты, если среда, в которой эти объекты находятся, непрерывно изменяется, является динамической, рав­но как и психические состояния у человека в различные моменты времени отличны друг от друга? Что позволяет отождествлять аб­солютно разные по своей природе психические явления, как, на­пример, зрительный перцептивный образ и понятие, образ пред­ставления и осязательный образ? Такое отождествление происходит всегда через память, но как? Психологи не знают ответа на этот вопрос. Так, например, В. П. Зинченко, считая вслед за Л. М. Век-кером (Веккер Л. МЛ. 1. 1974. С. 16—17), что свободный характер психической активности есть опознавательное свойство человечес­кой психики, задается вполне резонным вопросом: «Кто гармони­зирует взаимодействие свободных систем?» (перцепция, память, мышление и т. д.) и как это происходит, если «каждая... оперирует

144

Часть И. Смысловая природа сознания

собственным языком?» (Наука о человеке (Интервью с В. П. Зин-ченко) 1989. № 11. С. 23). Уже на уровне восприятия образ по от-

ношению к объекту, характеризуется избыточным числом степе-ней свободы. И парадоксально то, что только в силу этой избыточности возможно адекватное отражение воспринимаемого объекта. Избыточное число степеней свободы образа по отноше-нию к оригиналу, — указывает Зинченко, —представляет собой не­обходимое условие однозначного восприятия действительности, верного отражения и ее пространственных и предметно-времен­ных форм» (Зинченко Б. Л. 1998. С. 45). (О свободном характере пси­хической активности см.: Зинченко Б. П. 1998. С. 42-60). Простран­ство языков, которые использует психика, Зинченко сравнивает со столпотворением при строительстве Вавилонской башни. К чис­лу таких языков он относит «языки движений, жестов, операцио­нальных и предметных значений, знаков, символов, схем памяти, вербальные языки (язык), язык внутренней речи, глубинных се­мантических структур.. .» (Наука о человеке (Интервью с В. П. Зин­ченко) 1989. № П. С. 23). В последней известной мне работе Зинченко выделяет 12 языков описания реальности, которые ис­пользует человек для представления мира и себя в нем (Зин­ченко Б. П. 1998. С. 65). Важно даже не то, какие именно языки су­ществуют в психике для отображения мира, а то, что их множество, минимум столько, сколько существует познавательных контуров, хотя, если судить по содержанию обобщающих монографий и учеб­ных пособий по психологии, количество познавательных процес­сов, которое выделяют разные авторы, варьируется в пределах от 4 до 1 1 . Но так или иначе, при наличии множества языков описа­ния реальности, возникает цррблема„сортнесения этих языков, проблема перевода. «Как они "узнают" друг друга, как согласуют­ся разные временные масштабы, в которых они функциониру­ют?» — недоумевает Зинченко. И его смятение, конечно, хорошо понятно.

Еще один весьма нетривиальный вопрос: как мы узнаем, что объект, например, стул, который мы воспринимаем, это именно стул, а не что-то другое? Традиционная классификация свойств перцептивного образа: целостность, константность, предметность и обобщенность — также мало помогает в решении онтологиче­ской проблемы, поставленной в плоскости психологии восприя­тия. Образ является носителем своих свойств, но чем является сам носитель?