Глава I. Идеалы рационального знания

21

Научное знание, и в особенности, естественно-научное, яв­ляется рафинированно рациональным, ибо оно выражено в та­ких способах описания и объяснения природы явлений, которые являются понимабельными на всем пространстве корреспонден­ции знаний. Рационализм есть наиболее надежное, хотя и не единственное, основание разработки научной теории, в рамках которой описывается феноменология и формулируются законы, Действующие в предметной области познания. Безусловно, эм­пирика дает нам материал для познания, но форма понимания эмпирических феноменов, угол зрения задаются рациональны­ми моделями знания. Поскольку же научная рационализация есть не больше, но и не меньше, чем теоретическая проекция изучае­мых явлений, она не может быть абсолютно верной, поэтому и существуют альтернативные пути познания, которые дополняют собой применение научных методов. Наука не просто может себе позволить, но, как отмечает Ф. Франклин, она «обязана выносить за скобки многомерность реальности, отграничивать реальность... Поэтому проекция (с реальности) более чем оправдана. Она не­обходима. Ученый должен сохранять видимость, будто он имеет дело с одномерной реальностью» (Цит. по: РозинБ.М., 1994. С. 50). Любое теоретическое сооружение есть модель исследуе­мой реальности, а не ее точная копия, хотя бы в силу того триви­ального факта, что теория строится средствами языка. И понят­но, что не только история философии есть критика языка. Язык является естественным ограничителем наших представлений о ре­альности, в том числе, и о психической реальности. По сути, то, что мы можем сформулировать в виде рациональных положений, и составляет наше знание. Во всяком случае, только такое знание подлежит критическому осмыслению, а следовательно, и проце­дурам верификации. Кроме того, не все научные аномалии могут быть рационализированы. Многие фундаментальные проблемы науки, как то: происхождение Вселенной, строение микромира, проблема пространства—времени, происхождение жизни на Зем­ле, возникновение многоклеточного организма из оплодотворен­ной клетки, проблемы старения, сознания, свободы воли и т. д. — до сих пор при всей колоссальной мощи современной науки ос­таются нерешенными. По мнению автора революционной тео­рии в лингвистике Н. Хомского, научные вопросы можно разде­лить на два вида: проблемы, которые потенциально можно разрешить, и тайны, которые всегда останутся тайнами. «Уче-

22

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

ные, — констатирует Хомский, — не добились совершенно ни­какого прогресса, исследуя такие вопросы, как сознание и сво­бодная воля. ...У нас нет даже плохих идей» (Цит. по: Дж. Хорган, 2001. С. 247). Некоторые теории не выдерживают эмпирической проверки, другие же не допускают такой проверки. Неизбежным следствием ограниченности нашего знания являются релятивист­ские настроения даже в среде физиков. Отсутствие эмпирической проверки состоятельности теории уже не выступает в качестве однозначной причины ее игнорирования. И все же... Невозмож­ность абсолютной рационализации реальности, наличие очевид­ных, а в некоторых областях науки неустранимых, пробелов в нашем знании не упраздняет саму возможность научного позна­ния. И хотя рационализм имеет свои ограничения, научное зна­ние является наиболее надежным, наиболее правдоподобным.

* * *

Характеризуя состояние современной отечественной психо­логии, можно выделить несколько тенденций в ее актуальном развитии.

1. Центробежная тенденция, связанная с дальнейшей диффе­ренциацией психологического знания, дроблением предметной области психологии, размыванием ее границ, что сопряжено с увеличением количества локальных, узконаправленных эмпири­ческих исследований, результаты которых, подобно элементам плохо выполненной мозаики, не укладываются в целостную кар­тину научно-психологического знания. На сегодняшний день сильная теория в психологии отсутствует. А именно она могла бы служить системообразующим ядром отраслей психологического знания. Диффузия предметной области грозит психологии поте­рей ее собственных оснований, оснований, которые имеет любая полноценная наука. Сомнительные альянсы, «внебрачные свя­зи», в которые сегодня охотно вступает психология, производят на свет экзотические вещи наподобие астропсихологии, ведичес­кой психологии, виртуальной психологии и т. п. Множится ко­личество прикладных направлений. Возникают дисциплины, производные от прикладных. Видимо, не следует удивляться, если завтра заявят себя как самостийные психологические направле­ния «психология игры в гольф» или «психология токарного дела». Легкость образования новых ответвлений психологической на­уки порой оборачивается конфузами. Так формально возникает