Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

одно и т. д. Поэтому необходимо совершать редукцию на уровне анализа самих феноменов. А это означает, что 1) кроме памяти за феноменом сознания ничего не стоит, 2) феномен сознания сам себя обнаруживает, сам себя понимает. Поэтому, например, на воп­рос: «Чем мы видим сон?» не следует отвечать, что вопрос постав­лен некорректно, ведь мы действительно переживаем факт визу­ального наблюдения и часто понимаем, что наблюдаем мы, а не кто-то за нас. Сон сам себя видит, сам себя понимает. Тот экран, на котором разворачиваются события сновидения («онтологический план сознания»), не предполагает зрителя перед экраном («гносе­ологический план сознания»). Экран сам себя рассматривает. Как нельзя лучше подходят для иллюстрации эффекта самообнаруже­ния сознания поэтические строчки О. Мандельштама: «Я и садов­ник, я же и цветок...»

Смысл, заключенный в активном познавательном контуре, не есть сам познавательный контур сознания, но вне формы своего существования (явления в сознании) он актуально не проявляет­ся. Смысл выражается в продуктах сознательной активности. На­против, в памяти (бессознательной психике) смысл хранится без означающих его носителей. Ни ощущения, ни образы, ни мыс­ли, ни эмоций, ни действия не сохраняются в памяти. (Это чрез­вычайно важный тезис, который я отстаиваю, и к обсуждению которого не раз еще буду возвращаться.) Нет поэтому и основа­ний для выделения зрительной, слуховой или моторной памяти. Человек запоминает в зрительной модальности, на слух или с помощью осязания, но это не означает, что способ запоминания, форма определяют характер мнемического следа, а следователь­но, тип памяти. Другими словами, память записывает и сохраня­ет только смыслы, порождаемые в тот или иной момент времени в сознании, аде: сами"продукты психической активности, по­скольку последние обнаруживаются и существуют только в тот момент, когда переживаются в сознании. Память же, хотя и су­ществует как актуальное бессознательное содержание психики, хранит информацию о прошлом. В силу этого семантическая модель мира или картина мира является амодальной по своей природе. Амодален и смысл как психический субстрат памяти.

Аргумент I

Психологическая экспериментатика также подтверждает ска­занное. Если испытуемому зрительно предъявлять предметные

Глава 9. Об амодальности смысла

изображения, а затем, спустя определенное время, предложить узнать изображенные предметы в ряду других с помощью осяза­ния, то испытуемый легко справится с этой задачей. Или если испытуемым предложить для запоминания стимульный ряд, со­стоящий из предметных понятий и изображений, а потом, через определенный интервал времени, предъявить такой набор изоб­ражений, в который будут включены те, что соответствуют зна­чению понятий искомого ряда, но ранее не предъявлялись, то при задании опознать все стимулы, входящие в искомый набор, испытуемые, как правил о, с высокой степенью субъективной уве­ренности узнают эти изображения как те, что предъявлялись пер­воначально, не осознавая при этом ошибки идентификации (Хоф-манИ., 1986. С. 57-59).

Аргумент II

Исследования Е.Ю.Артемьевой (1999. С. 96-103) показали, что выполняя задачу соотнесения разномодальных объектов, на­пример, визуальных изображений или квазиизображений с раз­личными по текстуре поверхностями или же с разными аромати­ческими стимулами, испытуемые атрибутируют объекты, поставленные в соответствие друг с другом, сходным образом. Ис­пытуемые в эксперименте оценивали по шкалам семантического 25-шкального дифференциала цветочный запах. Этот запах со­поставлялся с одним из 8 контурных беспредметных изображе­ний. Если испытуемый при оценивании по какой-то из шкал выбирал левый край шкалы (например, по шкале «злой — доб­рый» он оценивал изображение как «злое»), тогда значение оцен­ки равнялось одному баллу; соответственно, если выбирался пра­вый край шкалы — ноль баллов. Таким образом, система оценок могла быть записана в виде 25-мерного вектора с координатами О и 1. Оказалось, что объект «цветочный запах» и изображение, с которым этот объект соотносился самим испытуемым, атрибу­тируется по шкалам дифференциала практически одинаково, хотя понятно, что запах и изображение — объекты принципиально различной природы (Артемьева Е. Ю., 1999. С. 100). «Взаимопро-ектируемость семантик», по мнению Артемьевой, может являть­ся доказательством существования частных семантик. К таким частным семантикам могут быть отнесены семантика цвето-форм, вкусов, поверхностей, запахов, интервалов времени и т. д. Говоря о том, что эти частные семантики могут быть взаимопроецируе-

102