Глава 1. Идеалы рационального знания

23

новое «направление», и при этом многие хотят его представлять, ио не знают, как именно им этого хотеть.

Справедливости ради следует отметить, что такое положение дел сложилось «не вдруг». Еще Л. С. Выготский предостерегал от распада психологии на различные типы наук (Выготский Л. С., 2000). Когда Выготский писал о том, что «психология беременна общей дисциплиной, но еще не родила ее», он фактически при­зывал к систематизации накопленных психологией эмпирических фактов и ревизии исследовательских подходов на почве общете­оретической дисциплины (Выготский Л. С., 2000. С. 18-20). Прав­да, в отличие от 20-х годов XX века, в настоящее время уже не наблюдается тендирования прикладных отраслей психологии в сторону общепсихологической дисциплины, что Л. С. Выготский расценивал в качестве симптома кризиса в психологии. Домини­рование дифференциации психологического знания над интег­рацией очевидно, и на сегодняшний день заметно невооружен­ным взглядом. Создается впечатление, что чем быстрее прогрессируют прикладные области психологии, тем глубже ста­новится методологический кризис. Сейчас, наверное, никто не отважится с уверенностью утверждать, что психология еще про­должает вынашивать свою общепсихологическую дисциплину.

2. Инерционное действие в сознании нынешних академических психологов теоретических постулатов классиков отечественной науки выражает собой суть второй тенденции. Прежде всего, я имею, конечно, в виду С.Л.Рубинштейна, Л.С.Выготского, А. Н.Леонтьева и Б. Г.Ананьева, чей вклад в отечественную, да и в мировую науку неоспорим. По-прежнему ученики и ученики учеников стремятся развивать ставшие уже каноническими по­ложения их теорий. Казалось бы, в чем здесь порок, если ученые идентифицируют себя с той или иной научной традицией, с оп­ределенной психологической школой? Беда состоит в том, что полноценное, а не аномальное развитие науки возможно только при условии появления новых теорий, построенных на новых основаниях, теорий с более сильным объяснительным потенци­алом. Без сомнений, новое знание должно строится на базе дос­тижений прошлого. В противном случае едва ли было возможно само развитие научной мысли. Но только новые теории задают вектор развития науки, определяют доминирующее направление и специфику интеллектуальных поисков. Вообще говоря, любая наука в своей онтологии представлена теориями, концепциями,

24

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

парадигмами исследований. Много ли теорий получили извест­ность в последней четверти XX века? Этот вопрос сам по себе очень симптоматичный, ведь как без методологии, которую в оте­чественной психологии долгие годы подменял собой марксизм, не существует науки, так и без науки, реализуемой в образцах те­оретического знания, не может строиться практика, в том числе, естественно, и психологическая практика. Взаимоотношения между психологической наукой и психологической практикой — тема отдельного обсуждения. Эти взаимоотношения очень слож­ные, тонкие, парадоксальные. Без научных теорий профессио­нальная деятельность психологов-практиков невозможна. И вме­сте с тем никакое научное знание не определяет позитивные результаты деятельности психологов, в том числе и тех, кто прак­тикует психотерапевтические интервенции.

Вместе с тем очевидно, что психология представляет собой двух­этажное здание, правда, в настоящее время непонятно кем насе­ленное. Фундаментом его являются методологические основания науки как общие принципы ее построения. Именно в рамках об­щей методологии психологии должны быть разработаны пробле­мы границ научно-психологического познания, проблемы опре­деления предмета, исследовательских парадигм и собственного статуса дисциплины в системе научного знания. Первый этаж это­го здания — теоретическая психология, воплощенная в подходах, концепциях, теориях. Второй этаж занимает психологическая практика, задача которой очевидна и предельно проста (правда, ее решение является исключительно сложным и многовариант­ным), — оказание реальной психологической помощи.

3. Научный нигилизм по отношению к психологии самих психоло­гов-профессионалов. Если сами психологи, главным образом прак­тикующие, не понимают отличие теоретической психологии от психологической феноменологии на уровне эмпирики, то что го­ворить о тех, кто не принадлежит к этому профессиональному цеху.

Я полагаю, что вышеназванные тенденции можно расценивать как синдромы болезни психологии. Форма этой тяжелой, но наде­юсь, не смертельной болезни, могла бы быть определена как инф­ляция рационализма. Факт того, что психология развивается, еще не свидетельствует о ее здоровом состоянии. Развитие может быть и патологическим. Я бы охарактеризовал развитие современной отечественной психологии не как эволюцию или инволюцию, а как иноволюцию, понимая под этим развитие не вглубь, а вширь.