Глава 3. О законах функционирования сознания

43

дуктивный характер (закон Джеймса, закон Хика, закон Ланге, закон разрыва шаблона (в редакции Аллахвердрва), закон «хоро­шей формы» и т. д.).

2. Степень формализации:

• формализованные («жесткие»),

• качественные («мягкие»).

Формализованные законы выражаются математическим язы­ком, качественные, напротив, не предусматривают использова­ние математического аппарата.

Диапазон объяснительных возможностей:

• частные,

• общие

Частные законы охватывают в объяснении только определен­ную область эмпирики. Например, все известные психофизиче­ские законы являются частными, поскольку относятся к сенсор­ной сфере, к тому же только к одному из свойств ощущения, а именно к интенсивности. Общие законы регулируют деятель­ность сознания безотносительно к специфике формы активно­сти сознания. Думаю, что именно это имел в виду К. Левин, раз­деляя законы, описывающие фенотические процессы и процессы кондиционно-генетические (Левин К., 2001).

Доказательство закона в психологии возможно как на основа­нии статистической частоты одинаковых (частный закон) или подобных (общий закон) эмпирических фактов, так и на основа­нии результатов одного-единственного эксперимента. Правда, в последнем случае закон должен объяснять и случаи опровер­жения. К.Левин, анализируя различные по своей природе про­цессы, описываемые законами, фактически приходит к выводу, что один-единственный эксперимент дает право основывать до­казательство закона. Автор теории поля писал: «... Эксперимен­татор может и должен набраться мужества опираться при уста­новлении закона не на большее, а на малое число случаев и переложить ответственность за случаи из повседневной жизни на постоянное присутствие определенных дополнительных условий, которые не относятся к "сути дела", а являются выражением ис-торико-географической констелляции (то есть совокупностью побочных факторов. — А. А.) в самом широком смысле этого сло­ва» (Левин К., 2001. С. 125).

Глава 4

ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ СОЗНАНИЯ КАК ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АНОМАЛИИ

Сознание парадоксально. Сущность сознания и его явление в мире на протяжении многовековой истории мысли волновали умы лучших представителей человечества. Религиозный, философский и научный опыт прошлого хранит образцы тончайшей интуиции, глубокого анализа, смелых, а порой и мужественных прозрений относительно загадочной природы феномена человеческого созна­ния. При этом несомненный прирост человекознания не только не увеличивает доли нашего понимания, но, сколь странным это ни покажется, расширяет горизонты нашего незнания. Происхож­дение сознания, его присутствие в мире всегда будут окутаны при­тягательной, пленительной таинственностью. «Границ души не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубока ее мера», — говорил еще Гераклит Эфесский. Какое бы знание о со­знании мы ни имели, оно всегда оказывается неполным. И хотя в системе наук психология заняла свое достойное место, ограничен­ность средств и целей научного психологического исследования всякий раз обнаруживает себя в перспективе более широкого рас­смотрения проблемы человека. Тем не менее неизлечимая зависи­мость от такого рода познания, радость путешествия в неизведан­ный мир, притяжение открывшейся бездны потаенного и вместе с тем тщетность всякого желания иметь твердую почву под ногами, иллюзорность познавательной силы, смехотворно-примитивное оснащение средствами опытного изучения создают колоссальное напряжение в поле познавательного поиска. В этом — «блеск и нищета» психологии. В этом — вызов всем тем, чье служение пси­хологии становится жизненным выбором. Как здесь не вспомнить Ф. М. Достоевского, считавшего, что человек — это великая тай­на, и если ты посвятил свою жизнь раскрытию этой тайны, то счи­тай, что жизнь твоя прожита не зря.