Вина - это мафия души

Жанна пришла вся взволнованная.

— Я не знаю, что делать. Ко мне приехала мама. Она постоянно жалуется, говорит, что ничего не может с собой поделать, она нико­му не нужна. Напирает на то, что она столько вложила в своих детей, когда они были беспомощны. Что раньше она была моложе, такой, как я. А сейчас... У меня такое чувство, что я ей должна. Она как будто просит и просит. Мне бы хотелось, чтобы она жила отдельно.

— Может, тебе плохо не оттого, что она просит, а оттого, что она что-то задевает в тебе и это тебя мучает?

— Может быть.

— А что ей надо?

— Денег!

— Сколько бы ты отдала денег сразу, чтобы она не приставала?

— Тридцать тысяч долларов.

— А если бы она через месяц снова пришла за деньгами?

— О! Я бы возмутилась... но потом бы снова дала.

— Чего же ты опасаешься?

— Что она будет меня считать неблагодарной дочерью. Она постоянно говорит, что если мы не поможем, она умрет, даже о самоубийстве говорила. Видится кадр из фильма, где дочь приходит на могилу матери и плачет о том, что могла бы сделать ей хорошего при жизни, но не сделала.

— Значит, ты считаешь, что если не будешь помогать, то это отразится на ее жизни? Она от расстройства может быстро умереть?

— Конечно.

— Давай я выскажу мысль. Может, она дикая, а может, поможет. Возможно, ты хочешь смерти матери.

— Да... Да.

— Если бы она сейчас умерла, это было бы самое простое решение твоей ситуации.

— Да, я ей постоянно советую уехать в деревню или на дачу.

— Но это желание возникло гораздо раньше. Помнишь? (Пауза)

— Да, когда была маленькой. Она уезжала, и мы оставались с папой. Я думала, как было бы интересно, если бы она не вернулась и мы остались жить с папой. Но тогда я гнала от себя эти мысли.

— В детстве желания и поступки не различаются. У тебя осталось чувство вины за несовершенное преступление, которое, как ты думаешь, совершила. А она ведет себя, как шантажист, которому невоз­можно отказать. Например, к тебе приходит человек и просит день­ги. Ты отказываешь, тогда он обещает всем рассказать о твоем давнем убийстве, о котором, как ты думаешь, никто не знает. Ты будешь от­пираться, но все равно никуда не денешься.

— Да, у меня такие же чувства. И что мне делать?

— Как вести себя при шантаже, если твоя совесть чиста?

Трудно быть богом

— У меня было пятеро детей. Но Бог меня ни за что наказывает. Двое умерли от несчастных случаев: дочь утонула в ванной, старший сын — в реке. Я постоянно в страхе за оставшихся детей. Чуть задержаться на работе — я в панике. Заплакала.

— У вас такой вид, словно вы вините себя за случившееся.

—Да!

— Но вы же не убивали, не топили?

— Мать отвечает за все! Я должна была предвидеть. Когда сын ухо­дил купаться, он меня обманул, а я не докопалась до правды.

— Но вы, наверное, доверяли ему?

—Да, но...

— А какая вы по счету в своей семье?

— Я — старшая. У нас было шестеро детей.

— А какая разница в возрасте?

— 2 — 3 года.

— Значит, вас оставляли нянчиться с детьми?

— Да. Моя мама совсем не походила на меня. Я иногда ей завидую. Помню мне было пять лет, а я оставалась сидеть с трехлетней и годо­валой сестрами. Но что делать, времена были такие. Отец работал, мать уходила в магазин.

— А мама вас ругала, если с детьми что-то случалось?

— Да, очень, я ее, хоть она и умерла, до сих пор боюсь. Однажды мы гуляли и на нас машина завернула, я схватила сестренку, побежа­ла и уронила ее... Да так сильно, что она потеряла сознание. Вот у нее сейчас болезни, я на нее смотрю и чувствую свою вину.

— У меня создается впечатление, что ваша сегодняшняя ситуация как-то связана с детским воспоминанием. Оставлять пятилетнего ре­бенка нянькой с двумя детьми — это очень большая нагрузка. Даже взрослому пришлось бы нелегко. Но, будучи ребенком, вы считали что это нормально и вы должны отвечать за их состояние. Возникла си­туация повышенной ответственности, то есть вы брали на себя ответ­ственность мамы за вас. А сейчас вы берете на себя ответственность за жизнь ваших детей. Вы верите в Бога?

—Да.

— Вопросами жизни и смерти только он распоряжается. Для ребен­ка мама является как бы Богом. Вы выросли, и теперь Бог вас, как ро­дитель в детстве, наказывает за какие-то проступки. «Мать отвечает за все», и вы опять берете на себя лишнюю ответственность. Вы боитесь, что дети умрут, но в этом вы пытаетесь конкурировать с Богом. Пой­мите, что смерть не в вашей компетенции. По сути, вы расстроены од­ним — не получается быть Богом. Если умрет третий, то это будет удар по вашей самооценке как Бога. Перестаньте с ним соревноваться, вы уже и так потеряли двоих. Может, Бог просто не знает, как вас с этой роли сместить. Сколько еще надо смертей, чтобы вы поняли, что ни­чего не можете сделать. Можете всех детей запереть в своей кварти­ре, но Бог все равно всех проведет. В ванне утонут. Кстати, сколько было маме, когда она вас родила?

— 21 год.

— Это еще молодая девушка. Наверное, ей играть, веселиться хо­телось и т.д. А тут столько детей! И то, что она вас без присмотра так надолго оставляла, говорит о том, что, возможно, и осознанно, она хо­тела, чтобы с вами что-то случилось. А в идеале смерть, тогда бы она была свободна.

— Точно, она так и говорила: «Чтобы вы умерли»

— Часто?

— Очень часто.

— Это уже как заклятие, когда ваш Бог вам так говорит. Но про­грамма передается через поколение. В вашей родной семье все живы?

—Все.

— А мамина программа идет через вас. Это как в семьях алкоголи­ков. У них часто бывают совершенно непьющие дети. Зато их дети ста­новятся алкоголиками. Если хотите детям помочь, наоборот, сузьте ответственность. Заботьтесь о них, навещайте, но вопрос смерти не в вашей компетенции.