Глава II. Уголовное судопроизводство в петровскую эпоху

2.1. Правовые основы судопроизводства

Наибольший интерес из уголовно-правовых документов петровского времени представляет Артикул воинский 1715 года с кратким толкованием. Этот нормативный акт был подготовлен и принят в процессе проведения военной реформы. Одновременно готовились и другие военные законы. В 1716 году появился Устав воинский, объединенный затем в общую публикацию с Артикулом воинским и "Кратким изображением процессов или судебных тяжеб".

Эти законы в первую очередь предназначались для военнослужащих и должны были применяться военными судами. Но вполне вероятно, что они использовались также и общими судами. Этому способствовало, например, то обстоятельство, что многие составы преступлений, предусмотренные Артикулом, не связаны с военной службой.

Общепризнанным достижением петровского законодательства, в частности Артикула воинского, является наличие толкований. Анализ этих толкований свидетельствует о нормативности их содержания, о том, что они имеют силу закона. Лишь некоторые толкования разъясняют содержание соответствующего артикула. В большинстве случаев они содержат новые нормы, ограничивают или расширяют действие соответствующего артикула¹.

Кроме этих важнейших законов как уже отмечалось, Петром I бы принято около 400 указов, устанавливавших наказание за те или иные деяния. Многие из таких актов посвящены отдельным составам преступления, но были указы, имевшие более общее содержание, определявшие наказания за наиболее опасные преступления, в частности, убийство, разбой, кражу. В качестве примера можно сослаться на Указ от 10 ноября 1721 г. «О наказаниях, каковые должно определять ворам и смертоубийцам»².

Попытка унифицировать порядок производства, как для дел частного, так и публичного обвинения, отчетливо видна в тексте «Краткого изображения процессов или судебных тяжеб», акта, практически целиком посвященного, вопросам судоустройства и судопроизводства.

В «Кратком изображении» не просто детализировались применительно к армейской жизни принципы процесса, изложенные в предыдущем законодательстве, в нем отразилось создание особого военного судоустройства и судопроизводства. Там были закреплены новые формы и институты процессуального права и, что существенно, даны их общие определения. Четко устанавливалась субъектная подсудность – военными судами рассматривались дела, касающиеся военнослужащих, все остальные – гражданскими судами³.

В этом нормативном акте детально и последовательно изложен порядок процесса, в том его идеальном виде, в котором он, по мысли законодателя должен применяться в военной юстиции. Независимо от того, по чьей инициативе начинается процесс (по челобитной или по инициативе суда), он должен был подчиняться единым четко установленным правилам.

Законодатель подчеркивает: «Процесс (а особливо в розыскных делах, которых большая часть в кригсрехте случается) есть сугубый. 1) Когда челобитчик, который на ответчика учиненного ради преступления пред судом жалобу приносит, и со оным только процесс имеет. 2) Когда судья ради своего чину по должности судебной вопрос и розыск чинит: где, каким образом, как и от кого такое учинено преступление. Токмо при обеих процессах порядок один есть, как в речах, во ответе, доказах и протчем. Но при кригсрехтах более смотрят на самое дело, нежели на краснословие и лепоту процессов»¹. (Курсив мой – Т.А.).

Иными словами, это была инструкция по судопроизводству, предназначавшаяся судьям вновь учрежденных военных судов - кригсрехтов. В ней устанавливалась последовательность совершения процессуальных действий, определялась цель и содержание доказывания, регулировался процесс оценки доказательств. Необходимость такой инструкции, в первую очередь, была вызвана порядком комплектования кригсрехтов, «понеже во оных обретаются токмо офицеры, от которых особливаго искусства в правах требовать не мочно, ибо они время свое обучением воинского искусства, а не юритического провождают…»².

Кроме того, в этом документе довольно ясно отразилось стремление законодателя ограничить инициативу сторон, за счет расширения прав суда. В то же время, и деятельность самих судебных учреждений получила жесткую регламентацию. Воля сторон и воля суда, тем самым, полностью поглощались и заменялись волей законодателя³. Этой цели служат закрепленные в законе общие положения теории формальных доказательствах. В соответствии с которой, все виды доказательств расположены строго по степени их ценности. Обращает на себя внимание и система норм, регулирующих применение пытки. Столь детальной проработки принципов ее назначения, условий применения, а также, возможных последствий, в русском праве еще не было.

Именной указ «О форме суда» от 5 ноября 1723 г. можно с полным основанием считать завершением работы по унификации судопроизводства. Как видно из содержания Указа, законодатель теперь стремиться устранить недостатки состязательной формы процесса, путем установления единства процессуальных норм, процессуальных сроков и процессуальных документов¹.

В преамбуле закона эта позиция обосновывается тем, что, «в судах много дают лишнего говорить, и много ненадобного пишут…». Исправить сложившуюся ситуацию законодатель пытается все тем же испытанным способом – введением обязательных бюрократических правил, которыми должны руководствоваться судьи, не зависимо от формы судопроизводства, по делам частного обвинения. Об этом прямо говориться в заключительной части Указа: « Все суды и розыски имеют по сей форме отправлятца, не толкуя, что сия форма суда к тому служит, а к другому не служит. А ежели кто будет иным образом судить и розыскивать, или челобтные принимать, тот яко нарушитель государственных прав наказан будет»². (Курсив мой – Т.А.).

Развитие петровского процессуального законодательства имело свою внутреннюю логику, направленную на искоренение застарелых болезней российского судопроизводства, таких как судебная волокита, запутанность и громоздкость делопроизводства, судебный произвол и коррупция. Они не только формировали негативное отношение к суду, но и создавали условия, при которых преступники могли избежать наказания, а это для монарха, облеченного абсолютной властью, было недопустимо.

Следует учесть, что бороться со всеми этими негативными явлениями приходилось в условиях полного отсутствия профессиональных юристов и хорошо организованной системы судебных учреждений. Этими обстоятельствами и было обусловлено стремление законодателя воспользоваться наиболее доступным средством – жесткой регламентацией и унификацией судопроизводства. Император прекрасно понимал, что старые методы борьбы с преступностью не дадут ожидаемых результатов. Для этого необходима серьезная модернизация процесса.