1.3. Создание системы высших судебных учреждений

Гораздо лучше удалось Петру I решить задачу судебной централизации. В ходе реформы появилось два высших судебных учреждения: Юстиц-коллегия и Сенат.

Юстиц-коллегия стала для нижестоящих судов апелляционной инстанцией по уголовным и гражданским делам. По расписанию 12 декабря 1718 года она должна была «ведать судные и розыскные» дела (то есть гражданские и уголовные). К ней же перешли дела нескольких старых приказов: Земского, Сыскного, Поместного. Следует отметить, что именно Юстиц-коллегия занималась практической реализацией судебной реформы, вводя на местах новые судебные учреждения, частью назначая, а частью выбирая в них весь судебный персонал. Занимаясь назначением и перемещением судей, она, становилась для них не только высшим судом, но и руководителем в деле отправления правосудия.

В качестве суда первой инстанции она рассматривала дела о преступлениях, по которым предусматривалась смертная казнь, кроме того, ее суду подлежали чиновники-иностранцы и лица, находившиеся в ведении Синода. Штат этого судебного учреждения первоначально был небольшим и составлял, по Указу от 11 декабря 1717 года, всего 20 человек: президент (первым президентом был граф А.А. Матвеев), вице-президент, 4 советника, 4 ассессора, секретарь, нотарий, актуарий, регистратор, переводчик, подьячие трех статей, иноземцы, советник или ассессор¹.

Следует отметить, что в петровскую эпоху судебными функциями в отношении своих чиновников были наделены также все приказы и коллегии. Так, Камер-коллегия разбирала дела, касавшиеся финансовых интересов государства, Вотчинная – дела о земельных спорах помещиков. Это еще раз доказывает традиционный примат исполнительной власти над судебной.

Одной из главных функций Юстиц-коллегии был надзор за деятельностью местных судебных учреждений. Главными средствами такого надзора были ревизии дел, доносы фискалов или частные жалобы на действие судьи. В том случае, если жалоба содержала указания на явные допущенные судьей злоупотребления, Юстиц-коллегия назначала расследование. Коллегия судила представителей местной юстиции за их злоупотребления, а также, налагала штрафы за любые нарушения правил делопроизводства или неисполнение указов. Так, в 1724 году был оштрафован казанский надворный суд на сто рублей за то, что доношение из этого суда в Коллегию было подписано только одним президентом, а не всеми членами суда, как это требовал порядок².

Во главе всей судебной системы был поставлен Сенат, учрежденный в 1711 году, а с 1718 года ставший высшей апелляционной инстанцией. Но, в отличие от Боярской думы, многие функции которой он унаследовал, деятельность Сената была строго регламентирована законом. Помимо судебных функций, Сенат обладал также административными и надзорными полномочиями. Сенатский надзор за судебными учреждениями и законностью осуществляли: генерал-фискал и генерал-прокурор.

Несмотря на множество порученных Сенату функций, основной, по мысли, Петра должна была стать бескомпромиссная борьба с любыми нарушениями государственных интересов. Первоначально в состав Сената входило девять назначаемых именным указом царя сенаторов, которые и составляли общее присутствие этого учреждения. При Сенате была образована особая канцелярия, возглавлял которую обер-секретарь. У него в подчинении находились подъячие, которые с 1718 года стали называться канцелярскими служителями¹.

Расправная палата, которая раньше была особым отделением Боярской думы, стала судебным департаментом Сената. Она должна была рассматривать как доносы фискалов, так и челобитные на их незаконных действиях, а также, жалобы на незаконные действия и решения местных органов власти. В состав Расправной палаты входили сенаторы и назначаемые Сенатом «судьи расправных дел». Сенатский приговор от 3 сентября 1713 года несколько уточнил компетенцию Палаты, предписав ей принимать к своему рассмотрению лишь так называемые дела «вершенные», то есть уже рассмотренные нижестоящими судебными учреждениями. Если челобитчик указывал, что при решении его дела судья поступал «не дельно и противно Его Величества указам и Уложению», то Палата принимала дело к своему производству и решала его окончательно.

Юстиц-коллегия представляла Сенату отчеты о своих действиях. Он же утверждал в должности лиц, рекомендованных Юстиц-коллегией. Только с 1722 года надзор за деятельностью судебных учреждений был передан прокурорам, назначаемым при Юстиц-коллегии, надворных судах, и подчиненных состоявшему при Сенате генерал-прокурору.

Как ревизионная и апелляционная инстанция, Сенат рассматривал дела, которые не могли быть, в силу своей сложности, разрешены в коллегиях, а также уже решенные дела, поступавшие по жалобам на решения Юстиц-коллегии, Поместного приказа и других судов. При нем состоял генерал-рекетмейстер (для передачи дел, поступавших в ревизионном или апелляционном порядке). Пересмотр Сенатом дел в апелляционном порядке возможен был только по высочайшему повелению государя.

Решения Сената были окончательными и обжалованию не подлежали. Н.Н. Ефремова считает, что из-за недостаточно четкого закрепления в законе компетенции всех звеньев судебной системы и плохо прописанного порядка обжалования приговоров, Сенат принимал к своему рассмотрению дела в качестве первой инстанции, что значительно замедляло делопроизводство¹.

В качестве суда первой инстанции Сенат слушал дела по донесениям фискалов о должностных преступлениях, по особому распоряжению царя. Каких-либо правил, определявших подсудность Сената как суда первой инстанции, не существовало. Довольно часто Сенату в качестве суда первой инстанции приходилось рассматривать дела о должностных и политических преступлениях.

Инстанционное производство складывалось с большим трудом. Источники довольно часто упоминают о нарушениях общего инстанционного порядка, как самими судьями, так и частными лицами².

Высшей судебной властью обладал монарх. Эта власть распространялась, в первую очередь, на все сложные дела, поступавшие из Сената на его утверждение, и «государственные преступления». Исключительной прерогативой царской власти было право помилования, которое, как видно из источников, император использовал в чисто практических целях³. Суду государя подлежали и дела высших должностных лиц – генерал-прокурора и обер-прокурора Сената.

Поток «государственных» преступлений, подлежавших исключительной компетенции царя, был настолько широк, что Петр I физически не мог с ними справиться. Поэтому, Указом от 25 января 1715 года, корпус преступлений, которые решались лично государем, был значительно сужен. Теперь ему на рассмотрение подавались только особо важные политические дела.

Значительное количество дел, касавшихся «государственных преступлений» Петр I поручал разбирать своим ближайшим соратникам. Для этих целей создавались временные «канцелярии или комиссии розыскных дел». Эти следственные комиссии возглавлялись, как правило, гвардейскими штаб-офицерами Семеновского или Преображенского полков, которым Петр доверял расследование государственных преступлений или как их еще называли в ту эпоху «интересных дел», то есть, затрагивавших интересы государства. После проведения расследования, все материалы по делу передавались государю для вынесения приговора. Руководителей этих канцелярий обычно назначал сам государь. Лишь иногда комиссии создавались по инициативе Сената и непосредственно ему подчинялись¹.

Обширность территории Российской империи не позволяла надлежащим образом контролировать деятельность многочисленной петровской администрации, и это давало широкий простор для процветания казнокрадства, лихоимства и взяточничества. Правительство чаще всего узнавало о подобных злоупотреблениях по уменьшению денежных поступлений в казну или из поступавших на высочайшее имя доносов частных и должностных лиц.

В качестве основного средства борьбы с подобными правонарушениями Петр использовал следственные комиссии, которые, по мнению М.В. Бабича, превратились в «формообразующий элемент государственности этой эпохи»¹. Эти учреждения обладали не только функциональной гибкостью (могли легко переключаться с одного вида дел на другой или выполнять поручения разного характера), компактностью бюрократического аппарата, но и, в случае необходимости, могли быть легко реорганизованы².

Следовательно, само существование следственных комиссий, наделенных чрезвычайными полномочиями, свидетельствовало о том, что не только местный, но и центральный аппарат управления плохо справлялись со своими обязанностями, что никак не соответствовало представлениям императора о «регулярном государстве». Использование различных временных комиссий на тех участках управления, куда направлялись основные силы правительства, в петровскую эпоху стало постоянной практикой и привело к мощному развитию данного института власти. Созданная Петром I система правосудия оставалась стройной и упорядоченной только на бумаге. В реальной жизни она отличалась страшной медлительностью, некомпетентностью и полной беспомощностью. Именно поэтому временные следственные комиссии становятся важнейшим элементом уголовной политики государства.