Глава IV. Уголовное судопроизводство в эпоху екатерины II

3.3. Правовые основы судопроизводства

Решая глобальную задачу перестройки российского правосудия, Екатерина II существенно изменила не только принципы судопроизводства, но многие нормы уголовного и процессуального права. К сожалению, серьезная кодификационная работа, начатая в рамках деятельности Уложенной комиссии, так и не была завершена. Однако вопросам судопроизводства императрица уделила достаточно внимания в различных нормативно-правовых актах, как в начале, так и в конце своего правления.

Публикация «Наказа Комиссии о сочинении проекта нового Уложения» сыграла важную роль в формировании основных направлений уголовной политики и установлении новых принципов судопроизводства. Наказ состоял из 20 глав, 5 разделов и 526 статей. Статьи с 80 по 250 были посвящены уголовному праву и процессу. Именно в этом акте императрица обратила внимание на существующие в судопроизводстве недостатки. Например, практика заключения в тюрьму до завершения расследования и до суда или существование экстраординарной и негласной юстиции.

«Идеал государства — как он изложен в Наказе, пишет П. В. Стегний — «роза без шипов» или самодержавие, ограниченное здравым смыслом. Главная функция монархической власти — гарантия порядка в государстве и благоденствия подданных путем строгого соблюдения законов. Дворянство — главная опора просвещенного монарха и законности». «Нетрудно убедиться, замечает исследователь, в том, что идеи эти весьма далеки от конституционных убеждений Монтескье, если не противоположны им»¹. Борьба с коррупцией приобрела для императрицы первостепенное значение. Буквально в самые первые дни своего правления она издала Указ « Об удержании судей и чиновников от лихоимства»². Затем последовал целый ряд нормативно-правовых актов, призванных ликвидировать причины лихоимства и создать необходимые условия для обеспечения правосудия в стране³.

В отличие от Петра I, уделявшего в своем процессуальном законодательстве особое внимание унификации процесса и детальной проработке непосредственно стадии судебного разбирательства, Екатерина сосредоточилась на стадии предварительной подготовки дела в розыскном процессе. Она попыталась внедрить в российское уголовное судопроизводство не только принцип справедливости, но и принцип гуманности. Так, в актах, принятых императрицей неоднократно указывается на необходимость ограничить применение пытки. Указ от 18 августа 1764 г предусматривает специальную процедуру предварительного увещевания преступника. В Указе от 10 февраля 1763 г. указано, что в случае признания обвиняемым своей вины и полных показаний по делу, он освобождается от пытки. В других случаях предлагается пытать подозреваемых «с крайней осторожностью и разсмотрением»¹. Эти же нормы повторяется и в Указе от 15 мая 1767 г.² Законодательница существенно сузила круг органов, имеющих право применять пытку. С 1767 г. пытка допускалась только с разрешения губернатора³.

Через год после вступления на престол императрица попыталась пресечь следственную волокиту по уголовным делам на стадии предварительного заключения. Именной указ от 10 февраля 1763 г. « О порядке производства уголовных дел по воровству, разбою и пристанодержательству» установил месячный срок ведения следствия. В нем предписывалось: «Всех поиманных воров и разбойников в тюрьмах и острогах под караулом более месяца не держать, и для того об оных и дела решить непременно, считая от дня приводу таковых в судебное место в месяц»⁴.

Еще в петровскую эпоху была начата безуспешная борьба с судебной волокитой. Судьи специально затягивали сроки рассмотрения дел или годами не передавали дело для исполнения судебного решения. С этой же проблемой столкнулась и Екатерина II. В дополнение к Указу 1763г. в мае 1767 г. был издан Именной указ «О скорейшем решении присудственным местам дел о колодниках, содержащихся при оных». В нем императрица, ссылаясь на петровское законодательство, под страхом наложения штрафов требовала неуклонного исполнения месячного срока задержания подозреваемых и оговоренных ими лиц. Предусматривалось также наказание для судей, которые в течение месяца после принятия решения по делу не освободят колодника и не отошлют его для исполнения судебного решения¹.

Чтобы прекратить волокиту, Екатерина учредила специальную экспедицию при Сенате, которая должна была следить за соблюдением сроков предварительного заключения и за применением пытки. Экспедиция обладала довольно широкими полномочиями по наказанию судей. Она не только могла штрафовать их, но и ходатайствовать в Сенат об отрешении нерадивых служителей Фемиды от должности²

Правовая основа функционирования новых судебных органов устанавливалась Учреждениями о губерниях, которые подробно регламентировали их компетенцию и деятельность. Этот закон состоит из двух актов, или из двух частей акта, изданных в разные годы, но включенных в Полное собрание законов Российской империи под одним номером³. Первая часть была издана 7 ноября 1775 г., вторая, являвшаяся продолжением первой, 4 января 1780 г⁴. Вопросы судебного права рассматриваются в обеих частях.

Учреждения для управления губерний 1775 г. определили состав, компетенцию и порядок работы каждого судебного учреждения, закрепили некоторые принципы судопроизводства, установили контроль над судебными учреждениями, порядок обжалования их решений, а главное разделили гражданское и уголовное судопроизводство.

Этот законодательный акт, не являясь процессуальным законом, вводил новую систему местного управления. Но поскольку российская традиция не отделяла суда от управления, а судоустройство от процессуального права, в тексте Учреждений достаточно последовательно изложен процесс, как по гражданским, так и по уголовным делам.

Уголовный процесс начинается судебными органами низшей ступени. Эти суды не только принимают дело к рассмотрению, но и определяют порядок дальнейшего его прохождения. Этот порядок зависит от тяжести преступления и, соответственно от серьезности наказания. Суды первой ступени имели право разбирать лишь незначительные дела. В основу деятельности этих судов был положен принцип диспозитивности. В соответствии с законом суды первой ступени по своей инициативе никаких дел возбуждать не могли. Все уголовные дела, которые они рассматривали, были либо делами частного обвинения, либо вносились различными государственными учреждениями: наместником, Губернскими палатами, судами второй инстанции¹.

Если же преступнику грозила смертная казнь, торговая казнь или лишение чести, то дело должно было сразу же передаваться в суд следующей инстанции. Например, из нижней расправы – в верхнюю, из городового магистрата – в губернский и т.д. В ст. 111 Гл.VII «О течении дел уголовных» Учреждений сказано: «Буде же обвиняемый за преступление подлежит лишению жизни, или лишению чести, или торговой казни, тогда по исследовании дела, с приличными законами и со мнением отошлет дело и обвиняемого уездный суд в верхний земский суд, городовой магистрат или ратуша в губернский магистрат, а нижняя расправа в верхнюю расправу для приговора»².

Вышестоящие судебные учреждения должны были решать указанные дела по существу. Однако их приговоры в обязательном порядке передавались на ревизию в Палату уголовного суда, которая, рассмотрев материалы дела, выносила свое определение и направляла его наместнику. Только наместник имел право дать распоряжение по исполнению приговора³.

В Учреждениях довольно четко и последовательно реализована петровская концепция инстанционности, предусматривавшая процедуру обязательного переноса дела. Суть этой концепции такова. Нижестоящее судебное учреждение возбуждает и разбирает дело по существу, но решение по нему не принимает, а передают все материалы дела в вышестоящую инстанцию, которая и выносит приговор. Так, если дело было возбуждено Уездным судом и материалы по нему были переданы в Верхний земский суд, который и принял решения по делу, то именно Верхний земский суд должен считаться судом первой инстанции по этому делу. Так, ст. 112 Учреждений гласит: «Верхний земский суд, или губернский магистрат, или верхняя расправа, получа из суда следствие уголовного преступления, не теряя времени, прилежно входит в рассмотрение обстоятельств, и учинит в силу законов приговор, который отсылается при описании дела в палату уголовного суда для ревизии о порядочном производстве и решении дела»¹.

Интересное определение дается в Учреждениях ревизии уголовных дел: «Ревизия уголовных дел ничто иное есть, как прилежное рассмотрение, произведено ли дело порядочно и сходственно с законами, сколь для оправдания невинности, столь и для приведения в ясность преступления, или для обличения преступника»².

Обжаловать решения судов первой ступени можно было в судах второй инстанции, а решения этих судов – в Палате уголовных дел. Решение Палаты можно было обжаловать в Сенат. Однако процедура обжалования решения Палаты не приостанавливала его исполнения. Для всех судебных учреждений устанавливался единый срок обжалования – неделя³.

Заложенный в петровскую эпоху основополагающий принцип организации судебной системы – принцип коллегиальности, в екатерининском законодательстве был доведен до логического завершения. Все местные судебные учреждения были коллегиальными.

В соответствии с законом докладчик по делу определялся по жребию. Остальные члены суда обязаны были внимательно следить за точностью доклада. Затем, следовало всестороннее обсуждение доклада, причем неукоснительно соблюдался петровский принцип обсуждения дела от младшего по чину, к старшему.

Если коллегии не удавалось решить дело единогласно или большинством голосов, то при равном распределении голосов, решающим считается голос председателя. Порядок голосования при решении дел был отрегулирован еще в 1768 в специальном Указе от 3 октября «Каким образом поступать в присутственных местах членам в случае разных их рассуждений»¹.

Деятельность всех судебных учреждений губернии была сессионной. В Учреждениях четко устанавливается очередность рассмотрения дел судебными учреждениями. Особо выделяется так называемая категория «арестанских дел», которые должны были рассматриваться в срочном порядке. За допущенную в этих делах волокиту судьи подлежали серьезной материальной ответственности – лишаются годового жалованья².

Между сессиями судьи занимаются подготовительной работой, дежурят в присутствии по два человека каждый месяц. Кроме того, дежурные члены суда вместе с председателем в межсессионный период могут заканчивать дела, которые не успели разрешить во время сессии.

Учреждения для управления губерний определяют место прокуратуры в судопроизводстве, которая, по мысли законодателя, должна была заниматься не только общим и судебным надзором, но и выполнять процессуальные функции. В ходе реформы 1775 г. были образованы губернские и уездные органы прокуратуры. При прокурорах каждого уровня предусматривались должности стряпчих казенных и уголовных дел.

Процессуальные функции стряпчих заключались в том, что по казенным делам они выступали истцами, а по уголовным делам публичного обвинения – обвинителями¹. В делах частного обвинения присутствие стряпчего не требовалось.

Выступая в качестве обвинителя, стряпчий мог требовать производства следствия, вызова ответчика или обвиняемого в суд, а также заключения обвиняемого под стражу. По ходу судебного разбирательства он мог вносить различного рода ходатайства, необходимые для выяснения истины, переносить дело из нижестоящего суда в вышестоящий.

Кроме того, в обязанности стряпчих входило следить за порядком во время судебного заседания. «…Они сохраняют целость власти, установлений и интереса императорскаго величества, наблюдают чтоб запрещенных сборов с народа ни кто не собирал, и долг имеют истреблять по всюды зловредные взятки»².

Губернский прокурор по делам, одновременно затрагивающим частные, общественные и казенные интересы должен был представлять свое заключение по делу до вынесения судебного решения³. Однако в момент вынесения приговора представители прокуратуры (прокурор или стряпчий) должны были покинуть суд. Так, надо полагать, Екатерина стремилась обеспечить независимость суда, члены которого, в большинстве случаев, не были профессиональными юристами.

Закон сохранил традиционную для русского уголовного процесса норму, устанавливающую серьезную ответственность стряпчего за недобросовестное возбуждение дела – лишение должности, возмещение причиненного ущерба и даже наказание, которое полагалось бы ложно обвиненному¹.

Прокуроры обязаны были следить за тем, чтобы не нарушались установленные законом сроки прохождения дел и принимать меры к их соблюдению. Под строгий надзор прокуратуры (вплоть до условий содержания) переходили и лица заключенные под стражу. «Прокурор попечение имеет о прокормлении под стражею содержащихся, и чтоб дела сих людей скорее решение получали, и они бы скорее отправлены были; и для того прокурор должен ходить чаще по тюрьмам, по крайней мере единожды в неделю, а именно по пятницам после обеда, дабы посмотреть состояние в тюрьме содержащихся и доходит ли до них все то, что им определено, и содержат ли их сходственно, во всем их состоянию и человеколюбию»².

В работе прокуратуры сохранен петровский принцип коллегиальности. По всем сложным процессуальным вопросам стряпчие уездного³ и губернского уровней должны советоваться с прокурором, например, о подсудности того или иного дела. Стряпчие по уголовным делам выступающие в качестве обвинителей предварительно должны были докладывать своему прокурору о необходимости возбуждения дела⁴.

Учреждения для управления губерний всероссийской империи не просто закрепили принципы судопроизводства, вырабатываемые на протяжении всего восемнадцатого столетия, но и установили единый для всех судебных учреждений России процессуальный порядок.

Серьезный шаг был сделан в сторону разделения уголовного и гражданского процессов. Это хорошо видно по самой организации судебной системы – распределение гражданского и уголовного суда по двум палатам. Но окончательного обособления двух процессов все же не произошло. Подобная специализация требовала достаточного количества профессионально подготовленных юристов, а вот их-то в России как раз и не было.

В Учреждениях сделана первая попытка отделения суда от органов, исполняющих наказания. Так, приговоры уездного суда и нижней расправы по не слишком серьезным делам передаются для исполнения нижнему земскому суду. Подобные приговоры городовых магистратов должны были исполнять городничие.

Еще одним крупным законодательным актом екатерининской эпохи стал Устав благочиния¹ или полицейский 1782 года, который частично восполнил пробел, существовавший в процессуальном законодательстве рассматриваемого столетия, касавшийся организации предварительной подготовки дела в уголовном процессе.

Этот законодательный акт предусматривал учреждение городской полиции, к компетенции которой относилось: поддержание общественного порядка, охрана безопасности и нравственности, обеспечение исполнения законов, приведение в исполнение решений судебных и административных органов, а также, следствие по проступкам и преступлениям и некоторые судебные функции². Поскольку Управа благочиния призвана была производить некоторые оперативно-розыскные и следственные мероприятия, например, возбуждение уголовных дел и предварительное следствие, в ее состав входили специальные чиновники – частные приставы и приставы уголовных дел.

В законе достаточно полно определены процессуальные функции частных приставов¹. Именно им должны были сообщать жители и о происшедших на территории части преступлениях, к ним приводили пойманных преступников, которых частный пристав обязан был тотчас допросить, «равномерно и свидетелей выслушать и чинить прочия производства, в коих надобность окажется»². То есть, частный пристав проводит предварительное расследование по делу. Он не только должен был допросить подозреваемого и свидетелей, собрать доказательства, но и составить протокол установленной формы³. Таким образом, за полицией прочно и надолго (вплоть до Судебной реформы 1864 г.) закрепляется функция расследования преступлений.