Римские стоики о познании

Крупнейшими римскими стоиками были Сенека, Эпиктет и Марк Ав­релий. Они никогда не встречались, но каждый последующий знал сочинения предыдущего. Сенека был крупным сановником, Эпиктет — рабом, затем нищим вольноотпущенником, Марк Аврелий — римским им­ператором.

Сенека

Анней Сенека Младший родился в 4 г. н. э. и прожил около 70 лет. Отец Сенеки был преподавателем риторики (красноречия) и ненавидел философию, о чем пишет сам Сенека. В юности подумывал даже о самоубийстве, к чему его подталкивала болезнь — бронхиальная астма. По совету своего учителя Сенека прекратил есть мясо и, как он сам пишет: "по прошествии года... душа стала подвижной". Затем он все-таки отказался от вегетарианства, чтобы не быть причисленным к одной преследуемой вегетарианской секте.

Сенека был сослан на о. Корсика, где пробыл 8 лет и был возвращен императрицей Агриппиной Младшей для воспитания ее сына Нерона. Чем Сенека и занимался на протяжении пяти лет. Нерон, став импера­тором, сначала прислушивался к Сенеке, но скоро отстранил его и начал безумствовать. За участие в заговоре Нерон предписывает Сенеке самоубийство, что тот и совершает.

Сенека — пример расхождения мировоззрения и образа жизни. Он не жил согласно своим принципам: проповедовал бедность, а сам всеми правдами и неправдами обогащался. Он говорил: "когда смогу, буду жить как должно".

Сенека — автор многих сочинений: псевдонаучного сочинения "Естественные вопросы", т. е. популярного очерка астрономии и метеороло­гии, "Нравственные письма к Луцилию" (124 письма), др. Он говорит о Пифагоре, Гераклите, Пармениде, Зеноне, Демокрите, Сократе, Платоне, Аристотеле, Феофрасте, Эпикуре, Хрисиппе, Посидонии, Ци­цероне и т. д., и это только в письмах к Луцилию.

Сенека пишет: "уж лучше знать лишнее (свободные науки — СХ), чем ничего не знать", отворачиваясь от софистов. Он осуждает мегариков, отрицавших достоверные чувственные восприятия. Отрицательно оценивал эретрийцев, сомневавшихся в познаваемости мира и др. Сенека с величайшим уважением говорит о Сократе, который, по его мнению, вернул философию к изучению людских нравов, учил, что "выс­шая мудрость — различать добро и зло", и что "добродетель и исти­на — одно".

С большим уважением Сенека отзывается и о Платоне. Говоря о разрядах существующего у Платона, он на первое место ставит то, что есть, но не как чувственно данное, а как умопостигаемое. Сенека различает "идеи" и "эйдосы" Платона: "Идея — это образец, эйдос — это облик, взятый с него и перенесенный в произведение. Идее художник подражает, эйдос создает". Он также выделяет то, что существует вообще, видимо, чувственные вещи. Но Сенека явно не силен в абстрактном аналитическом мышлении. Для него Платон, прежде всего, учитель нравственности.

Сенека довольно сдержанно относится к Аристотелю. Зато он в восторге от стоиков, особенно Посидония. Однако диалектику стоиков он высмеивал как "греческие глупости". Он говорил: "Во имя истины нужно действовать проще, против страха — мужественней".

Сенека ставит личный жизненный пример философа выше его уче­ний. Он говорил, что люди, включая Платона и Аристотеля, "больше почерпнули из нравов Сократа, чем из его слов". Или: "... если тебе по душе греки — побудь с Сократом, с Зеноном. Один научит тебя умереть, когда это необходимо, другой — раньше, чем будет необходимо. Живи с Хрисиппом, с Посидонием. Они передадут тебе знание божественного и человеческого...".

Для Сенеки критерий истины — жизнь в соответствии с истиной: "... как нынешним доказать, что сказанное подлинно им (другим философам — СХ) принадлежит, я тебе открою: пусть поступают, как гово­рят".

Сенека не одобряет тех, кто рабски повторяет чужие мысли: "взрослому человеку и сделавшему успехи стыдно срывать цветочки изречений, опираясь, как на посох, на немногие расхожие мысли, и жить заученным на память... Стыдно старому или пожилому набираться мудрости из учебника... Изреки что-нибудь от себя". Ведь "одно дело помнить, а другое дело знать". "Истина открыта для всех, ею никто не завладел". Знать у Сенеки, это "значит делать по-своему, не упершись глазами в образец и не оглядываясь всякий раз на учителя". Знать — значит самостоятельно делать.

Сенека резко противопоставляет мудрость и философию, с одной стороны, и знание — с другой. По Сенеке, мудрость от знания отличает понимание: знание делает человека ученее, но не лучше, "не лучше, а только ученее". При этом, "не лучше становится и тот, кто саму философию загромождает ненужностями", "кто занимается словес­ной игрой, которая уничтожает душу и делает философию не великой, а трудной". В самой философии Сенека различает умозрительную и прикладную части, поскольку "философия и созерцает, и действует".

Собственная философия Сенеки всецело прикладная. В ней знание мешает мудрости. Надо ограничивать себя в знании: "стремиться знать больше, чем требуется, это род невоздержанности". Знание забивает голову человека пустяками, а для мудрости нужно побольше места в голове. И только мудрость позволяет "быть безмятежным, счастливым, а главное, свободным. Иным способом этого не достичь".

Быть свободным для Сенеки — значит, быть свободным от тела: "Тело для духа — бремя и кара". И только философия может приказать духу "вольно вздохнуть, созерцая природу". Поэтому истинная цель философии — формировать человеческий характер и делать его спо­собным противостоять всем ударам судьбы. Без философии "нет в жизни бесстрашия и уверенности: ведь каждый час случается так много, что нам требуется совет, которого можно спросить только у нее".

Сенека различает в философии в качестве ее предмета природу, нравы и разум. Причинам Платона и Аристотеля Сенека противопостав­ляет две свои причины: материю и разум, или пассивную материю и деятельный разум. При этом, разум "ворочает материю как хочет и, придавая ей форму, лепит всяческие предметы". Материя и разум Сенеки телесны. Он своеобразный теологический и психологический мате­риалист. Все телесно, включая богов и души. Но в то же время все одушевлено, разумно и божественно. Различие между материей и разумом у Сенеки проходит внутри телесности.

Сенека допускает агностические элементы. Он говорит: "мы не можем знать мировых отношений". Сенека не наблюдает и не исследует природу. Он лишь философствует по поводу природы в духе эклектического стоицизма.

Сенека выступал против глупостей, приписываемых богам поэтами, выступал также против мистерий. Он вообще, отвергал обыденные способы почи­тания богов. Истинное богопочитание состоит в познании бога: "бога чтит тот, кто его познал". Истинную религию Сенека уподоблял культу добродетели. Сенека подчеркивал, что человек и бог — природа одно­го качества. Душа человека — часть космической души, часть миро­вой пневмы. Разум человека — частица мирового разума, "часть бо­жественного духа, погруженного в тело людей".

Несмотря на телесноть обоих, Сенека противопоставлял душу и тело. Главное стремление всякой разумной души — освобождение от тела, ибо тело для души — оковы и тьма. Телесное подавляет, затем­няет, заражает дух, отклоняет его от истины и навязывает ему ложь. Телесность души у Сенеки уживается с мыслью о ее бессмер­тии: "за весь срок, что простирается от младенчества до старости, мы зреем для нового рождения". Что касается смерти, то о ней Сене­ка говорит так: "Жить — дело не такое уж важное... важнее умереть честно, мудро и храбро". Он отмечает, что хотеть жить — значит знать, как жить. Но этого никто не знает. И вообще: "Жизнь — как пьеса: не важно, длинна ли она, а важно то, хорошо ли она сыграна".

Сенека утверждает, что рабское состояние не распространяется на всю личность раба, что его лучшая часть свободна от рабства, ибо господину принадлежит только тело раба, а не его дух, который сам себе господин. Сенека указывает на случайность рабства, на взаимозаменимость раба и гос­подина (ср. Гегель, см. ниже).

Сенека — фаталист, но при всем этом он восхваляет здравый ум, мужественный и энергичный дух, готовность ко всякому повороту судьбы.

Но самое главное, чему может научить, по словам Сенеки, философия — это искусство быть другом самому себе. Под дружбой с самим собой он понимал внутренний мир и гармонию внутри человека, господство в нем высшего (разума) над низшим (страстями). Такой чело­век является другом и для других людей.