Философия познания л.Фейербаха

Людвиг Фейербах (1804 — 1872 гг.) — выступив с атеистическими со­чинениями, был отлучен от академической карьеры. Основную часть жизни провел в деревне, где и умер всеми почти забытый. Он автор сочи­нений: "Мысли о смерти и бессмертии", "К критике гегелевской фило­софии", "Сущность христианства", "Лекции о сущности религии", др. Фейербах — последний представитель классической немецкой философии, материалист и атеист. О немецком материализме он писал: "Немец­кий материализм имеет религиозное происхождение; он начинается с Реформации ... Немецкий материалист не является побочным сыном, пло­дом незаконной связи немецкой науки с иностранным духом, он настоя­щий немец". О Гегеле Фейербах, несмотря на критику, отзывался с большим уважением: "Благодаря Гегелю я осознал самого себя, осознал мир. Он стал моим вторым отцом ...". Он послал Гегелю свою диссертацию "О едином, всеобщем, бесконечном разуме", и в сопровождающем ее письме отмечал, что христианство не является совершенной и абсолют­ной религией, что "разум не исчерпан в христианстве".

На заданный самим себе вопрос: "Как мышление относится к бытию, как логика относится к природе?", — давал ответ: "Не было бы природы, никогда логика, эта непорочная девка, не произвела бы ее из себя". А на вопрос о соотношении философии и религии Фейербах говорил: "существующие религии заключают бесконечно много отвратительного и несовместимого с истиной".

Центральной категорией философии Фейербаха становится любовь. Он пишет: "Человек любит, он обязан любить. Но любовь его различна, ее истина и ценность определены содержанием и объемом чувства. Можно любить единичное, чувственное (деньги, вещи), или честь, славу, или существенное, всеобщее, живое, можно любить отдельных людей, конкретные существа (чувственная любовь), а можно — человека вообще, человека в человеке, доброе в нем или вообще добро, бога, истину. Чем глубже предмет любви, тем она сильнее, а по этой силе опреде­ляется ценность любви: чем больше ты отдаешь самого себя, тем истиннее твоя любовь, нельзя любить без самоотдачи".

Отношение Фейербаха к христианству можно видеть и из его характеристики Библии. По его мнению, Библию только выдают за вечную мудрость, на самом же деле Библия — эпизод в "эпосе человечества".

Будучи уже изгнанным из университета, Фейербах пишет историко-философские труды: "История философии нового времени от Бэкона Веруламского до Бенедикта Спинозы", "Изложение, развитие и критика филосо­фии Лейбница", "Пьер Бейль. К истории философии и человечества". Из этих работ видно, что интерес Фейербаха в истории философии при­кован к эпохе, когда выросло значение эмпирических наук. С другой стороны, Фейербах очень высоко ставит сочинения, идеи Я. Беме: "Яков Беме является самым поучительным и в то же время самым инте­ресным доказательством того, что тайны теологии и метафизики находят свое объяснение в психологии...". Собственные психологи­ческие размышления Фейербах излагает в сочинении "Писатель и человек. Собрание юмористических философских афоризмов". Он, в частности, говорит, что не признает индивидуальное бессмертие, что бессмертия человек достигает только в творчестве: "уже в жизни существует метампсихоз. Это чтение ... Какое громадное наслажде­ние — вселяться в душу Платона, Гете!".

По Фейербаху, творчество — это патологическое состояние, захватывающее и изнуряющее. Не только художественное, но "даже чисто научное, философское творчество, которое расцветает лишь при полном господстве разума, представляет собой в то же время эк­стаз, заxватывает всего человека, возбуждает живейшее напряжение чувств, требует и вызывает наиболее активное участие личности. Каж­дая истинная мысль как свободный продукт духа есть одновременно на­сквозь проникающая детерминация нашей непосредственной индивидуаль­ности, удар в сердце, потрясение всего нашего бытия".

Синтезу искусства и науки Фейербах придает решающее значение. По его словам: "средним членом между высоким и низким, абстрактным и конкретным, всеобщим и особенным в практическом отношении служит любовь, в творческом — юмор, любовь сочетает дух с человеком, а юмор — науку с жизнью. Сама любовь — это юмор, а юмор — любовь". Юмор — это не просто житейские шутки, а творческое начало, художественное начало, которое необходимо внести в науку.

О натурфилософии, в частности натурфилософии Шеллинга, Фейербах пишет: "натурфилософия не есть наука об объекте, противоположном Я, но об объекте, который сам есть субъект-объект, иными словами, натурфилософия одновременно является идеализмом. Объединение понятий субъекта и объекта в понятии природы являлось как раз устранением разделения, произведенного идеализмом, разделения на интеллектуальное и неинтеллектуальное, — таким образом, это было устранением различия между природой и духом. Итак, чем же абсолют отличается от природы? Аб­солют есть абсолютное тождество, абсолютный субъект-объект, природа же есть объективный субъект-объект, а интеллект — субъективный субъ­ект-объект. Ах, как это ценно! Как это неожиданно!". По Фейербаху, подлинного, материального объекта натурфилософия не знает.

Критикуя Шеллинга и Гегеля, Фейербах утверждает: "Реальность чувственного единичного бытия есть истина…", т. е. "действительность", "первичность". В другом месте Фейербах говорит: "Исти­на, действительность, чувственность тождественны. Только чувствен­ная сущность есть истинная, действительная сущность ... Объект, дей­ствительный объект, дается мне только там, где дается воздействующая на меня сущность, где моя самостоятельная деятельность находит гра­ницу в деятельности другой сущности. Понятие объекта первоначально не означало ничего иного, как понятие другого Я, — так в детстве человек считает все вещи самостоятельными, произвольными существами ... Для прежней абстрактной философии характерен вопрос, как могут воздействовать друг на друга различные самостоятельные сущности, субстанции, например тела на душу, на Я. Для нее этот вопрос был неразрешим, потому что она абстрагировалась от чувственности, пото­му что действующие друг на друга субстанции были для нее абстракт­ными сущностями, чистыми рассудочными сущностями. Тайну взаимодействия открывает только чувственность. Только чувственные сущности действуют друг на друга".

Фейербах развивает антропологический подход, который характеризует следующим образом: "В чем же состоит мой метод? В том, чтобы посред­ством человека свести все сверхъестественное к природе и посредством природы все сверхчеловеческое свести к человеку, но неизменно лишь опираясь на наглядные, исторические эмпирические факты и примеры". Этот подход Фейербах применяет и развивает в своем главном произведении "Сущность христианства".

Сущность человека, отличительные признаки истинно человеческо­го в человеке Фейербах видит в разуме, воле и сердце: "В воле, мыш­лении и чувстве заключается высшая, абсолютная сущность человека как такового и цель его существования. Человек существует, чтобы познавать, любить и хотеть. Но какова цель разума? — Разум. Любви? — Любовь. Воли? — Свобода воли. Мы познаем, чтобы познавать, любим, чтобы любить, хотим, чтобы хотеть, то есть быть свободными ... Истинно со­вершенно, божественно только то, что существует ради себя самого".

Фейербах явно преувеличивает значение своего антропологического подхода: "Истина не есть ни материализм, ни идеализм, ни физиоло­гия, ни психология; истина — только антропология ... Эта точка зрения дает мне целостность и индивидуальность"; "истина, сущность, действительность ... только в чувственности".

Принимая термин "диалектика", Фейербах не принимает диалектики как единства противоположностей в реальной действительности. Продук­тивного противоречия Фейербах не признает. "Диалектика" у него — диалог, искусство вести беседу. Он пишет: "Непосредственное единство противоположных определений возможно и действительно только в абстракции...". "Только там, где одно представление вытесняет другое, одно ощущение — другое, где нет ничего окончательного, где нет никакой прочной определенности, а душа находится в непрестанной смене противоположных состояний, только там она оказывается в адовых муках противоречия". В то же время своей критикой идеалистичес­кой диалектики Фейербах открывает дорогу развитию диалектики на материалистической основе.

Фейербах выступает против утилитаристского, эгоистического взг­ляда на природу. Теорию он трактует расширительно, включая сюда и эстетическое любование предметом. По Фейербаху, то, что разрушитель­ный эгоизм обрекает на смерть, исполненная любви теория возвращает к жизни. Изучение природы есть служение ей, но дальше этих положений-призывов Фейербах не идет. Пра­ктику Фейербах трактует как материальную деятельность, ограничивающуюся только своей потребительской функцией.

Фейербах сводит религиозный мир к его земной основе, сущность религии — к сущности человека. Религию Фейербах понимает не вульгарно, а как необходимую и весьма важную форму духовности человека. "Основу религии составляет чувство зависимости человека ...". При этом Фейербах прямо указывал на то, что вера в Бога несовместима с естествознанием: "если я верю в бога, в "сво­бодную причину", то я должен также верить в то, что воля бога одна представляет собой природную необходимость, — что вода не в силу своей природы, а по воле божьей, увлажняет, что, поэтому, она в лю­бой момент, если бог захочет, может начать сжигать, приняв природу огня. Я верю в бога — означает: я верю, что нет природы, нет необ­ходимости. Или надо отказаться от веры в бога, или же от физики, астрономии, физиологии (выделено мной — СХ)".

Фейербах, отрицая бога, не отрицает религии. Но его не устраивали современные ему формы религии, и прежде всего христианство. Существенная часть христианства — вера в чудо. "Но что такое чудо? Это не что иное, — говорит Фейербах, — как осу­ществившееся супранатуралистическое желание ... чудо удовлетворяет человеческие желания, которые не всегда имеют в виду только себя ..., но всегда претендуют на чудесную силу, чудесную помощь и поэтому являются сверхъестественными ...". Фейербах указывает на психологические корни веры в бога. Христианские догматы учиты­вают психологию человека: "...Воскресение Христа есть удовлетворен­ное желание человека непосредственно увериться в своем личном существовании после смерти — в личном бессмертии как в чувственном, не­сомненном факте". Свободный, "объективный" человек тоже замечает отрицательные стороны природы, но считает их неизбежным следствием и потому подавляет свое чувство как ложное. "Субъективный" человек, живущий только эмоциями, подчеркивает эти стороны природы с особенным отвращением; он считается не с законами логики и физики, а только с произволом своей фантазии, устра­няет все, что ему не нравится, оставляя то, что ему по душе. Ему нравится чистая, незапятнанная дева, и в то же время ему нравится мать, но только такая мать, которая, не испытав беременности, уже носила бы ребенка на руках. Так возникает об­раз богородицы.

Христианство, считает Фейербах, отличается от языческих верова­ний утверждением субъективизма. Христианский бог — это обожествлен­ная личность, очищенная от всего того, что человек мыслит как огра­ничение и зло. Фейербах соглашается с Кантом в том, что из одного только понятия нельзя вывести бога. Но он не согласен с Кан­том в постановке проблемы бытия бога как логической проблемы. По Фейербаху, действительное, эмпирическое бытие дают только чувства. Сле­довательно, и опровергнуть бытие бога можно только на уровне чувств, указывая на ту чувственную способность в человеке, которая рождает представление о высшем существе. Сила воображения — вот что рождает представление о боге, вот то место, в котором пребывает неосязаемый, но чувственный по существу своего бытия бог. В религии, наряду с действительным, возникает мир фантастический, господствующий над действительным миром. В своих религиозных верованиях человек объективирует, опредмечивает собственное несовершен­ство, а все нерешенные земные проблемы переносит на небо. Но Фейербах не говорит о том, что религия может и должна быть устранена в результате познания действительного мира. Более того, он полагает , что слабость христианства состоит в том, что в нем подлинный бог человека заменен богом вымышленным, хотя и созданным по подобию человека. В христианстве принцип любви осуществлен недостаточно, поскольку в нем господствует вера. А вера пристрастна: "Вера ограничивает, сужает горизонт человека; она отнимает у него свободу и способность подвергать оценке то, что от него отличается. Вера замыкается в себе ... Вера сообщает человеку особое чувство тщеславия и эгоизма. Верующий выделяет себя среди других людей, ставит себя выше обыкновенного человека...". Вера вообще есть противоположность любви. Фейербах откровенно выступил против христианской формулы: "бог есть любовь". "Любовь сама по себе находится вне сферы веры, а вера — вне сферы любви ... Истинная любовь себе довлеет ...".

Любовь — это универсальный закон разума и природы. "Человек человеку бог — таково высшее практическое основание, таков и поворотный пункт всемирной истории ... ", — писал Фейербах.

Интересны элементы философско-познавательного характера в этике, эстетике, социальной философии Фейербаха. Так, искусство он считал сферой высокой чувственности: "человек отличается от животного вов­се не только одним мышлением ... Где чувство возвышается над преде­лами чего-либо специального и над своей связанностью с потребностью, там оно возвышается до самостоятельного, теоретического смысла...". Искусство основывается на развитом, универсальном чувстве. Другая особенность искусства, в отличие от религии, со­стоит в том, что оно не выдает свои творения за действительность: Искусство — это сфера высокой иллюзии.

По мнению Маркса, главная слабость философии Фейербаха состояла в том, "что предмет, действительность, чувственность берется толь­ко в форме объекта, или в форме созерцания, а, не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно".