Итак, вопрос об отступлениях у Лукреция оборачива- ется вопросом об элементарной композиции произведения, т. е. об организации материала реальной действитель- ности, составляющего художественную действительность поэмы. Вопрос этот касается не одной только поэмы Лукреция, он связан с далеко еще не исчерпанной проблемой античного дидактического эпоса вообще, жанровые законы или хотя бы признаки которого плохо поддаются выявлению и систематизации, в ре- зультате чего не снят еще вопрос о самом существова- нии дидактического эпоса как единого жанра⁸.

Отступление — это термин, заимствованный из прак- тики сюжетного произведения. Прилагать этот термин к несюжетному дидактическому произведению следует с осторожностью. Чтобы какие-то эпизоды оказались отступлениями, должна быть некоторая, заменяющая сюжет, нормалоступательного движения повествования. Такой нормой естественнее всего было бы считать объяв- ленную самим автором тему произведения. Лукреций предпосылал каждой книге и всей поэме целиком про- спекты содержания, в которых он указывал, о чем он собирается писать, и бегло напоминал, о чем уже шла речь (так называемые propositio и recapitulatio⁹, состав- ляющие теоретическое введение в начале каждой кни- ги). Вот как автор определял предметное содержание П книги поэмы в propositio (II, 62-65):

Ныне зиждительных тел основных объясню я движенье, Коим все вещи они порождают и вновь разлагают,

Сила какая к тому принуждает их, скорость какая Свойственна им на пути

в пустоте необъятной пространства...¹⁰

8 Ср. К roll w. Lehrgedicht / re, XII, 2, стб. 1842 слл. (1925).

9 Ср. Barwick к. Liber das Prooemium des Lucrez // Hermes, 58 (1925), s. 15.7.

10 Перевод здесь и далее — ф.А. Петровского.

И в recapitulatio (III, 31-34):

После того, как тебе объяснил я сущность и свойства Мира начал основных и как, различаясь по виду, Непроизвольно они несутся в движении вечном,

Также и то, как из них созидаются всякие вещи...

Можно видеть, что, приступая к изложению матери- ала новой книги и оглядываясь на содержание преды- дущей, автор выделяет в них разделы теоретического курса, который он и считал темой своей поэмы de rerum natura. Но ведь за созданием Лукреция издавна укрепи- лась слава поэмы не только de rerum natura, но и de rebus naturalibus. Попытки противопоставить авторским проспектам другие оглавления, отмечающие разнообраз- ный жизненный материал, собранный и представлен- ный в поэме, восходят к самым отдаленным временам. Это прежде всего tituli и capitula рукописей¹¹, каталог сравнений у Фойстеля¹² и предшествовавшие ему каль- куляции imaginum sive descriptionum¹³ в диссертациях прошлого века, наконец, сводный указатель отступле- ний у Г. Герке тоже. Если считать отступлением всякий нетеоретический эпизод, то придется признать, что мы имеем дело с заведомой пародией, так как общий объем и число отступлений значительно превзойдут число и объем теоретических утверждений. Основной источник всех этих «естественных вещей», как справедливо отме- чал Я. М. Боровский, — это аргументация Лукреция, поскольку он не просто излагает предмет: он рассужда- ет, он поучает, он убеждает, он доказывает.

¹¹ Например, в оглавлении то же II книги обозначены такие раз- делы: «О меде», «О скрипе пилы», «О павлиньем хвосте» и т. п. В издании Ф. А. Петровского (Лукреций, О природе вещей, М., 1947) эти заголовки приведены в Комментарии (т. II).

12 Feuatell н. De comparationibus Lucretianis. Halis, 1893.

13 См. Ibid., s. 3.